Дело о фальшивых монетах из чистого золота

— Ну и ладно, — Джин Хо придвинулся к нему и обнял за плечи. — Он умный, но слишком серьёзный. Нам и без него хорошо! А хочешь, я тебе тоже спою?

— А давай! — кивнул Ламбер.

Марк рассмеялся и вышел из гостиной. Проходя по коридору, он увидел измученного Модестайна, тащившего очередной поднос с кувшином и блюдами.

— Потом отведи Ламбера в гостевую спальню, — распорядился Марк. — Утром подай ему завтрак и пусть кухарка соберёт гостинцы для его жены и детей. Убедись, что он их взял, потому что он точно будет отказываться. После того, как уведёшь его спать, закрой дверь в гостиную и не входи, пока господин Хуан сам не выйдет.

— Я всё понял, — выдохнул юноша и, если б его руки не были заняты, точно вытер бы рукавом ливреи вспотевший лоб.

Он потащил свой поднос дальше, а Марк, насвистывая, направился в свою спальню.

Первый след

Он проснулся, едва начало светать. Это было первое утро после долгой тёмной ночи, что оказалось весьма кстати. Быстро позавтракав в одиночестве, он оделся и в сопровождении оруженосцев направился в Серую башню. В нижнем зале уже собралась толпа сыщиков и наиболее надёжных осведомителей, которых старший сыщик Тома вызвал на всякий случай. Велев им подождать, он, прежде всего, поднялся в свой маленький кабинет, где на столе увидел большой ларец, опечатанный казначейством, а рядом — чёрную сафьяновую папку с бумагами. Открыв её, он убедился, что там находится отчёт казначейства о фальшивых золотых марках.

Сняв с ларца печать, он увидел, что тот почти доверху заполнен красноватыми золотыми монетами.

— Я не знал, что их так много, — с беспокойством пробормотал он и заметил рядом Эдама, который с любопытством заглядывал в ларец из-за его плеча. — Возьми этот ларец и неси вниз, — приказал он оруженосцу.

Спустившись в нижний зал башни, он остановился на ступенях лестницы, чтоб его видели все, и сообщил о том, что в столице появились фальшивые золотые монеты с профилем короля Ричарда. Подробно объяснив сыщикам их задачу, он поручил Тома раздать каждому по одной монете для образца, после чего заметил вошедших в зал коменданта крепостных стен и капитанов городских ворот. Дав им знак следовать за ним, он снова поднялся к себе. Вскоре появился запыхавшийся Эдам с изрядно полегчавшим, но всё ещё тяжёлым ларцом.

Марк дал указания коменданту и капитанам, после чего вручил им кошелёк с фальшивыми монетами, и они, переговариваясь вполголоса, отправились выполнять приказ короля.

После этого он сел за свой стол и, придвинув чёрную папку, открыл её. Внимательно прочитав отчёт и изучив рисунки с изображением аверса и реверса монет, на которых были указаны различия, он решил сходить на монетный двор.

Пройдя через несколько усиленных постов стражи, он оказался в западной, самой закрытой части королевского замка, где располагались самые секретные и строго охраняемые службы королевства. В одном из мрачных приземистых зданий, к которому можно было пройти только через тесный, мощёный дворик, располагался монетный двор.

Войдя в низкий сводчатый цех, он какое-то время бродил меж странных станков. На них работали мастера с закатанными рукавами льняных блуз, из которых виднелись мускулистые руки. Он увидел тот самый станок с двумя тяжёлыми валами, между которыми прокатывали тонкие золотые и серебряные листы, а затем из них вырезали специальным пробойником круглые заготовки. Потом их укладывали на нижний штемпель, закреплённый на лафете станка, закрывали сверху вторым, и на него падало торцом тяжёлое бревно. После этого несколько мастеров с помощью системы блоков вновь поднимали молот, и старший монетный мастер тщательно осматривал получившуюся монету, определяя, нужна ли дополнительная прочеканка. Чаще всего новенькая золотая марка сразу же отправлялась в денежный ларец, который в конце дня должен был отправиться в казначейство. Несмотря на кажущуюся трудоёмкость процесса, работа шла бойко, и пока Марк ходил по цеху, не одна пригоршня монет с весёлым звоном отправилась в свой дальний путь.

Выяснив у одного из мастеров, где он может найти гравёра монетного двора, он направился к дальнему арочному проходу и, пройдя через ещё один такой же просторный цех, заставленный станками, вошёл в мастерскую, где над своими столами склонились несколько мастеров.

Заметив его, один из них, высокий мужчина лет сорока оторвался от своей работы и с поклоном приблизился. Он тоже был одет в льняную блузу и тёмный фартук, а его светлые густые волосы были перетянуты кожаным ремешком, пересекавшим лоб.

— Чем могу служить, ваше сиятельство, — снова поклонился он. — Я старший гравёр монетного двора его величества, моё имя Жан Этье.

— Ты меня узнал, мастер Этье, — одобрительно кивнул Марк, доставая из кошеля фальшивую монету. — Что ж, это облегчает мне задачу. Ты уже слышал о фальшивых марках, появившихся в городе?

— Да, господин королевский казначей вызывал меня к себе и спрашивал моё мнение. Я подтвердил, что предъявленные им монеты изготовлены не на нашем монетном дворе.

— Что ты можешь сказать о качестве штемпелей, применённых для изготовления монет? Кто мог их изготовить?

— В мире много мастеров монетного дела, господин граф, — задумчиво произнёс мастер. — Многие свободные города и даже богатые землевладельцы чеканят свою монету. Большой монетный двор есть и в луаре Синего Грифона. Я уже говорил в казначействе, что, судя по тому, что монеты имеют различия, штемпели изготавливали вручную, а не с помощью маточника. Поверьте, это очень сложная и тонкая работа. Обычный гравёр такого не сделает.

— Но ведь у каждого мастера свои особенности, свой почерк! Наверно, ты видишь отличия и, даже не глядя на надписи, можешь определить, где изготовлена монета!

— Это верно. Гравёру предоставляют эскиз, но вот технику исполнения определяет он сам. Нельзя, например, точно воспроизвести завитки волос, каждый раз будут отличия. Да и способ создания рельефа у каждого мастера свой.

— И что ты скажешь об этом? — Марк протянул ему монету.

Этье какое-то время разглядывал её, а потом отошёл к своему столу и взял большую лупу.

— Что ж, скажу вам, ваше сиятельство, что эта монета сделана кустарным способом с помощью молота, потому что рисунок с одной стороны пропечатался лучше. Сами штемпели, должно быть, были из железа, они не так быстро изнашиваются, как бронзовые. Что же до гравировки, то этот мастер весьма искусен, я бы сказал, достиг больших успехов в подражании чужому стилю.

— Почему ты так решил? — подошёл к нему Марк.

— Маточники для подлинных золотых марок короля Ричарда изготавливал господин Дюссо, который до меня был старшим гравёром монетного двора. Мне повезло быть его учеником, и я хорошо усвоил его манеру. Если вы посмотрите на монеты нашего короля Жоана, то решите, что штемпели для них делал тот же мастер, но на самом делеэто уже моя работа. Она похожа на работу мастера Дюссо, потому что он учил меня, и многие приёмы гравировки я перенял у него. Так вот, я готов был бы поручиться, что штемпели в данном случае делал он, но всё же здесь есть небольшие огрехи. Так видно, что пряди волос уложены неровно, глаза слегка заглублены, профиль немного вытянут. К тому же корона задним зубцом упирается в обрамление. На других образцах этого изъяна нет. Такое чувство, что кто-то пытался воссоздать работу моего учителя, но у него не хватило мастерства, а может, и твёрдости руки.

Марк забрал у него монету и лупу и снова внимательно рассмотрел оттиск на золоте.

— Мне кажется, что рельеф выполнен мастерски, а эти огрехи… Быть может, мастер был достаточно опытен, но уже слаб и стар?

— О чём вы? — обеспокоенно спросил Этье.

— Скажи мне, может ли это быть работа твоего учителя, учитывая его почтенный возраст и перенесённую болезнь?

— Он бы никогда… — запротестовал мастер, но встретив взгляд Марка, снова взял монету и увеличительное стекло. — Я бы сказал, что это возможно, ваша светлость, — нехотя признал он. — Но мой учитель очень честный человек, беспредельно преданный Сен-Марко. Король, отправляя на покой, позаботился о его безбедной старости. И я никогда не поверю, что он мог сделать штемпели для фальшивомонетчиков!