Дело о художественном преступлении

Джек застыл на месте.

— Нет, — ужаснулся он. — Никакого убийства. Я никому не хотел причинить вреда. — Он бросил трубку телефона и тяжело опустился в кресло. — Я только хотел, чтобы кухня закоптилась и ресторан закрылся на ремонт. У меня и в мыслях не было, чтобы кто-нибудь пострадал. Как вы думаете, почему я выпустил вас из холодильника? Я — не жестокий человек. Я просто хотел вернуть свой ресторан. У этого мальчишки нет прав на это дело.

— Что вы имеете в виду? — уточнила Нэнси.

— Его отец был вором! — воскликнул Джек, сердито ударив кулаком по ручке кресла. — Он вел счета, а я управлял рестораном и готовил. Но когда он умер, мне пришлось самому заняться счетами. Вот тогда-то я и узнал, что там творилось. Он обкрадывал меня! Тысячи и тысячи долларов были переведены на счет компании «Напитки Эй-Би-Си». Но такой компании не существовало! Это был его собственный счет! Той части ресторана, которую унаследовал Шоун Морган, не хватило бы даже на первый взнос, чтобы возместить все те деньги, которые украл его отец. Он вычерпал все резервы. С той жалкой суммой, что осталась, я не мог как следует вести дела. Все мои кредиторы хотели, чтоб оплатили их счета, но их нечем было оплачивать.

— Вы говорили об этом Шоуну? — спросила Нэнси.

Джек презрительно махнул рукой.

— Эх! Ну и что бы из этого вышло? Яблоко от яблони недалеко падает. Нет. Я хотел только вернуть свой ресторан.

— Итак, вы решили выжить Шоуна из ресторана, — подытожила Нэнси. — А что вы собирались делать потом?

— Выкупить у него ресторан назад, конечно, — ответил Джек. — Недавно я унаследовал небольшое состояние. Его недостаточно, чтобы открыть новый ресторан. Но этих денег хватит, чтобы купить убыточный ресторан и вернуть ему прежнюю славу. Я бы переманил к себе всех клиентов «Сен-Тропеза».

«Сен-Тропез», — вспомнила Нэнси запись на пленке в квартире Лорин. Из слов Джека Нэнси сделала вывод, что он конкурирует не с Шоуном.

— С вами еще кто-то работает? — спросила Нэнси.

Джек явно удивился.

— Нет.

— Вы лжете, — вызывающе сказала Нэнси. — Кто изрезал картины в ресторане?

— Картины? — смущенно повторил Джек. — Я не трогал никаких картин.

— И Лорин вам тоже помогает, да? — поднажала на него Нэнси. — Это она хотела отравить меня.

— Лорин хотела отравить вас? — недоверчиво переспросил Джек.

Нэнси разочаровывалась все больше.

— Джек! Признайтесь, кто работает на вас. Я точно знаю, что ваш сообщник — Августе Спациенте.

— Я понятия не имею, о чем вы говорите, — настаивал на своем Джек. И что-то в его тоне подсказывало ей, что он говорит правду. — Барышня, я в ответе за несколько неприятных происшествий в ресторане: возаби, водопровод, пожар, мыши, книга заказов. Но я не резал никаких картин, не знаю никакого Августе и не имею ничего общего с отравлениями. Я не приходил в ресторан с той самой ночи, когда вы погнались за мной из кухни.

— А почему? — спросила Нэнси. Джек пожал плечами.

— А зачем? Я понял, что вы разоблачили меня. И думал, что мне пришел конец. Я ждал, что за мной вот-вот приедет полиция.

— Шоун не сдал вас, — сказала Нэнси.

— Хм-м-м, — хмыкнул Джек, скрестив руки на груди. — А почему?

— Потому что не мог поверить, что вы действительно способны на такое. И потому, что он вас любит, — объяснила Нэнси.

— Наверно, я недооценил его, — признался Джек.

— Похоже, что он вас тоже недооценил, — заметила Нэнси. — Шоун думал, что вы на его стороне.

На лице Джека появилось такое выражение, что Нэнси поняла: ее слова задели его за живое.

— Я провожу вас до дверей, — предложил он.

— Спасибо, я сама найду выход, — ответила Нэнси и, пройдя мимо него, вышла через кухонную дверь.

Нэнси поехала прямо в «Аризона-Хаус». Ей нужно было поговорить с Шоуном. Возможно, вдвоем они смогут разгадать эту загадку.

Когда Нэнси приехала в ресторан, обеденная смена заканчивала работу.

— Привет, — поздоровался с ней Ли в фойе. — Как ты себя чувствуешь?

— Намного лучше, — ответила она. — Шоун здесь?

— Наверху, — сообщил Ли. Нэнси застала Шоуна в его кабинете. Он внимательно изучал счета.

— Плохие новости? — спросила она, заметив мрачное выражение его лица.

— Очень плохие, — подтвердил он. — Мне как-то надо продержаться до конца завтрашнего приема госпожи Уэйнрайт. Как только она заплатит мне, я смогу оплатить хоть часть этого долга, который просто душит меня.

Нэнси не успела ответить ему, как Шоун вскочил на ноги.

— Ах, здравствуйте, — приветствовал он кого-то позади Нэнси.

Нэнси обернулась и увидела, что в дверях кабинета стоит Фелиция Уэйнрайт. Ее лицо выражало глубокие душевные переживания.

— Господин Морган! — обратилась она. — Завтрашний ужин отменяется!

ИЗМЕНЕНИЕ ПЛАНА

И тут Фелиция заметила Нэнси.

— Ах, здравствуйте, Нэнси. Что вы здесь делаете?

— Заказывает праздничный ужин по случаю своей помолвки, — ответил Шоун, не дав Нэнси произнести ни слова. — Конечно, Нэнси. Мы сможем разместить двести человек.

Нэнси не стала ему возражать. Шоун, очевидно, пытался выглядеть уверенным, невзирая на этот новый удар, постигший его.

— Да, госпожа Уэйнрайт, и чем же вызвана эта внезапная отмена? — поинтересовался Шоун.

— До меня дошли весьма неприятные известия о вашем ресторане, господин Морган. Моя подруга, доктор Элизабет Хорделл, рассказала мне, что во вторник одному посетителю подали слишком острую рыбу. И еще я прочла в газете, что недавно сюда вызывали пожарных. Мне искренне жаль, но…

— В нашей электросети была небольшая неисправность, — нашелся Шоун. — Это вызвало небольшое возгорание, но все исправили. А рыба… да, это было неприятно. Посетитель так заказал ее. Он вообразил, что может есть самую острую пищу. Боюсь, что он получил жестокий урок, — быстро проговорил Шоун.

Нэнси показалось, что он очень нервничает, но Фелицию, видимо, удовлетворило его объяснение. Она вздохнула немного свободнее.

— А что случилось с моими картинами?

— С картинами… — замялся Шоун. — Ах да, я отдал их в мастерскую, чтоб их вставили в рамы. Плакаты, которые вы видели в зале, висят там временно, пока я не забрал назад произведения Спациенте.