Дело о Короле оборотней

— Что это за срок такой странный — два дня? — удивился я.

— Ты, парень, обвиняешься по статье номер… не помню номер, да и тебе он без надобности, — начал объяснять он. — За отказ сотрудничать со спецслужбой, короче. Так вот, был бы ты гражданином Вервольфа, без вопросов загремел бы за такое поведение на пару лет в тюрьму, и никакой, даже самый лучший адвокат не смог бы тебе помочь. Но ты подданный Империи, а для иностранцев по этой статье санкции немного другие — депортация и запрет на въезд сроком до пяти лет. То есть, меньше пяти лет — можно, а больше — ни в коем случае. Обычно мы не ломаем себе голову и даём максимум, то есть, пять лет. Но ты — случай особый. Наш будущий король Франц выразил недвусмысленное желание, чтобы ты присутствовал на его коронации, и Бюро не стало ему отказывать. Зачем ссориться с монархом?

— Незачем, — поддакнул я. — И когда состоится коронация?

— Дата пока не неизвестна. Мы решили не рисковать, и назначили тебе двухдневный запрет.

Не стал уточнять, кто такие «мы». Потребовал одежду, ведь это в Вервольфе принято ходить обнажёнными, а в Империи сверкать хреном и задницей разрешено лишь в очень немногих местах. Оказалось, агенты это учли, наверняка я был не первым, кого депортировали. Мне вернули все мои вещи, и в сумке я обнаружил листок бумаги с фразой «Не злись на меня» и подписью Томы. Видать, она всё и упаковывала. Что ж, мысленно её поблагодарил, а себе пообещал не злиться. Хотя, какая ей разница?

* * *

До границы меня везли в карете курьерской службы Бюро. Её немалый багажник был забит письмами и посылками с грифом «Совершенно секретно», адресованными отделениям спецслужбы в других городах и посёлках. Охраняли все эти сокровища, а в придачу ещё и меня, два агента-оборотня из лобоградского отделения — как обычно для Вервольфа, мужчина и женщина. Он — юный новобранец, она — ветеран и через три месяца собиралась в отставку, отслужив полный срок.

Женщина сказала, что ей уже незачем скрывать имя, и я могу называть её Маргаритой или Марго, на свой выбор. Парень, как и большинство агентов, своё имя от меня скрывал, да оно мне было и не сильно нужно. Ехали мы причудливым извилистым маршрутом, заезжая по пути в каждое отделение Бюро, и там отдавали и принимали корреспонденцию. В итоге до границы мы добирались больше полутора недель. Путешествие получилось скучным, но комфортным — сиденья мягкие, питание в придорожных ресторанах высокого класса, ночлег в роскошных номерах не то гостиниц, не то специальных тюрем, я так и не понял.

На второй день Марго мне сказала, что напарник для неё чересчур молод, и она вовсе не возражает против случек с эльфом. Не так, чтобы в восторге, но не против. Парень разнервничался, кричал на неё, доказывал, что я — арестант, и со мной нельзя, а традиция требует… Сам я уже пресытился женщинами-оборотнями, Томы и Вики мне хватит надолго, так что промолчал и позволил молокососу убедить напарницу. Не думаю, что Марго от этого что-то потеряла, я — тем более.

В пути один из них управлял лошадьми с облучка, другой или бежал рядом с каретой в волчьей форме, или ехал внутри, рядом со мной. Если я хотел размять ноги, мне всегда позволяли пройтись рядом с каретой и даже ради меня снижали скорость — я, увы, не мог бежать вровень с лошадьми, не то что волки. Пару раз, когда Марго сидела рядом, она делала очень прозрачные намёки, но я их старательно не понимал — хоть оборотни и сохраняют тело в порядке до глубокой старости, женщина, отслужившая почти сорок лет, совсем не вызывала у меня желания слиться с ней в порыве страсти.

Единственное, что мне категорически не разрешалось, это читать газеты и разговаривать с кем-либо, кроме моих сопровождающих. Видать, хотели, чтобы я чего-то не узнал раньше времени, причём такого, о чём пишут газеты Вервольфа, и центральные, и местные. Не иначе, что-то связанное с монархией или так называемыми совместными учениями двух гвардий. Но тут могло быть всё, что угодно — Олег убит, вновь схвачен монархистами или благополучно переправлен в Империю, монархисты совершили переворот, были поголовно вырезаны или пришли к полному согласию с президентом, а может, армия Вервольфа бьётся в смертном бою с одной или обеими гвардиями… В общем, гадать бесполезно.

Я здорово обрадовался, когда Марго надела купальник, её напарник — плавки, а мне предложили одеться, как принято в Империи. Это означало, что граница уже близко, подъезжаем. Так оно и было, но мы заночевали в приграничном городке, и только следующим утром подъехали к переходу. Я пожал руку парню, потрепал по холке волчицу Марго, и зашагал к пограничникам. На стороне Вервольфа меня даже не досматривали, забрали визу и пожелали счастливого пути. Имперская пограничница, волчица-полукровка, обнюхала меня и мои вещи, её напарник-человек мельком глянул в мою лицензию и тут же махнул рукой «Проходи, не задерживай».

И вот я на земле родного Приграничья, где расстояния меряют не милями, а вёрстами, пишут нормальным, а не готическим шрифтом, людей не называют эльфами, эти люди не ходят повсюду голыми, а их дети в четыре года не трахаются увлечённо ни друг с другом, ни со взрослыми. По крайней мере, большинство детей. Хотя, если так подумать, не так уж и много отличий, да и не все они настолько велики, чтобы обращать на них внимание.

Сразу на пропускным пунктом на меня набросились журналисты. Кроме тех, что я знал — двух местных и провинциала, тут было ещё с полтора десятка незнакомых, из них несколько оборотней, и мужчин, и женщин. Почему оборотни не перехватили меня на своей территории, не знаю, может, боялись свою спецслужбу. Я потребовал от приезжих гонорар за пресс-конференцию, а от местных — чтобы полгода бесплатно публиковали мою рекламу, а сегодня довезли меня отсюда домой. Чеки и обещания получил немедленно, и мы приступили к делу прямо возле стоянки карет.

Я рассказал им о событиях возле дома Франца, само собой, не то, что происходило на самом деле, а то, что мы скормили полиции и спецслужбе. Закончил тем, что не имею каких-либо претензий к Бюро, и не собираюсь подавать против него никаких судебных исков. Они засыпали меня вопросами, но на большинство из них я не смог ответить. Откуда мне знать, почему полиция Темпл-сити прислала не взвод спецназа, а обычный патруль из двух человек? Или как звали командира гвардейского взвода? Или зачем Бюро прятало меня в своей особой тюрьме? Или почему посольство Империи не проявляло ко мне ни малейшего интереса.

— Вы сказали, что избранница вождя — Тамара, — напомнил репортёр-провинциал, что уже брал у меня интервью раньше. — Это та самая женщина, что была с вами на прошлой пресс-конференции? Вы уверены, что именно она — избранница?

— Да, это та самая женщина, — ответил я. — Нет, я ни в чём не уверен. Я не слышал их публичного заявления о заключении союза, только знаю, что было такое намерение. Потом меня отправили в тюрьму, и с тех пор по милости Бюро никакие новости до меня не доходили. А что, есть другие претендентки?

— Скажем так, есть смутные слухи о других претендентках. Был бы я там, а не здесь — разузнал бы точнее.

— Совершенно неправдоподобные слухи, — подтвердил репортёр-оборотень. — Но несмотря на них, Тамара считается самой вероятной будущей королевой.

— А вы — сын короля? — спросила оборотень-женщина.

— А что подсказывает ваше обоняние? — поинтересовался я.

— Чую, что да, но я не ищейка. Вы сами не хотите взойти на трон Вервольфа?

— Насколько мне известно, там нужно пройти ритуал, требующий от претендента умения перекидываться. Я не умею, крови оборотня во мне самая капелька, та, что досталась от отца моего прадеда.

— Одна шестнадцатая, — уточнил провинциал.

— Да? Я, как и наши читательницы, не интересуюсь такими вещами. Женский журнал «Волчица» пишет в основном о случке и всём, с ней связанном. Скажите, пожалуйста, кто из волчиц вам понравился в этом смысле больше — Тамара, Виктория или, быть может, кто-нибудь ещё?

— Без комментариев, — меня начал разбирать нервный смех.

— Но я могу надеяться на случку с вами, чтобы составить о вас собственное впечатление и написать об этом статью с фотографиями?