Дело о краже артефактов

За размышлениями Иван не заметил, как они с начальником полиции дошли до ворот кладбища. Внезапно дорогу им преградил молодой джентльмен. На лице господина Томмота появилось выражение досады:

— И вы здесь, мастер Твикси?

— Как я могу пропустить такое событие? К тому же слухи о прибывшем в город сыщике оказались правдивы…

Иван внимательнее взглянул на незнакомца. Ничего примечательного: стандартные у здешних более или менее благородных господ заостренные уши, средний, «человеческий», рост, узкое лицо с тонким носом. Одежда — как у большинства тех, кто встретился на кладбище, не роскошная, но и не бедная. Разве что вместо траурного банта — оранжевый шейный платок, такого землянин тут еще не видел.

— Простите, но не люблю, когда при мне обо мне же разговаривают в третьем лице, — сказал он, вмешиваясь в разговор. — Господин Томот, вы нас познакомите?

Начальник полиции еще больше скривился, словно у него заболел зуб, и нехотя произнес:

— Мастер Валани Твикси, издатель и ведущий автор нашей кнаккской газеты… мастер Олаф Дурин…

— Тот самый сыщик? — просиял улыбкой газетчик. — Наслышаны, наслышаны!

Иван ухмыльнулся не столь радостно. Кажется, в этом мире отношение полиции к СМИ — точно такое же, как на Земле. Никто не способен придумать больше глупостей, чем журналисты, и никто так не мешается в расследованиях, как они.

— Не знаю, тот или другой, но в том, что я — это я, я уверен.

— Что? — захлопал глазами господин Твикси.

А Иван продолжил тираду:

— Так и напишите в следующем номере газеты: «Встреченный в обществе начальника кнаккской полиции господина Томмота джентльмен уверен в том, что он — это он, а не кто-нибудь другой».

— Я только хотел узнать, как продвигается расследование, — не очень уверенно спросил газетчик.

— Так и продвигается, — кивнул Иван. — Кстати, а как называется газета?

— «Кнаккский вестник», а как же иначе? — совсем растерянно произнес господин Твикси.

— Отлично! — с энтузиазмом воскликнул Иван. — Я обязательно приобрету завтра свежий номер. Должно быть, интереснейшее чтение!

С этими словами землянин сделал шаг в сторону и, не спеша, направился к ожидавшему их полицейскому экипажу.

Глава 12

Иван продолжает осваиваться в иномирье, он имеет честь лицезреть саму Императорскую Кошку и завидует экологичности маготехники.

Поминальный обед прошел в скорбном молчании.

Народу собралось много, поэтому столы накрыли не в доме, а на большой поляне в парке, составив их в форме русской буквы «П». Приглашенные музыканты, навевая тоску, тянули и тянули одну и ту же мелодию. От завываний флейт у Ивана кусок не лез в горло.

Турина и начальника полиции посадили почти в центре поперечной «перекладины», неподалеку от леди Лилиан. Сыщик смотрел на многочисленную скромно одетую «массовку», сидевшую у дальних концов стола, — мелких чиновников, гномов, хозяев соседних лавок, каких-то деревенских увальней, неизвестно какое отношение имевших к магу, и думал о том, во всех мирах есть любители пожрать на дармовщинку. Что на Земле, что здесь, они торопливо и жадно набивают рты, хотя и стараются при этом соблюдать «приличия».

Гости тоже страдали. Это было так ясно написано на их лицах, что они казались персонажами какого-то немого фильма, где важна выразительная мимика. Однако сбежать никто не торопился. Кого-то удерживало обильное угощение, а кого-то «приличия».

«Композитора на дыбу! — решительно сказал себе Иван. — Найти и подвесить! Пусть мучается!» Точнее, это буркнула какая-то из частей его сознания, но которая — сыщик разбираться не стал.

А вот рассмотреть хозяйку дома и сидевшую рядом с ней подругу Ивану так и не удалось: девушек заслонял гигант Буригаг. Беловолосый то и дело шептал что-то на ухо леди Фанталине, загораживая от взгляда сыщика и ее, и дочку мага. Иван видел лишь руки девушек.

Леди Лилиан почти ничего не ела: на протяжении всего обеда она нервно теребила салатный листик и лишь пару раз прикоснулась к бокалу с вином.

Сунитурос Буригаг, или «Шкафчик», как окрестил его для себя землянин, напротив, с удовольствием работал ножом и вилкой, успевая ухаживать за соседкой.

— Императорская Кошка изволила покинуть резиденцию! Внимание! Императорская кошка изволила покинуть резиденцию! — вопль глашатая раздался так неожиданно, что Иван вздрогнул.

А господин полицейский начальник побледнел и возвел глаза к небу:

— Сейчас начнется, — прошептал он.

— Что такое? — так же тихо спросил землянин.

— Когда Императорская Кошка покидает резиденцию, обязанность полиции — обеспечить ее безопасность в городе и в кратчайшие сроки доставить на территорию резиденции, не нанеся при этом ей ни физических, ни моральных травм. Простите меня, но придется покинуть ваше общество, чтобы отдать распоряжения. Ах, как не вовремя!

Иван, вспомнил рассказ Пфалирона, представил, как весь списочный состав местной полиции гоняется за одной-единственной кошкой, и чуть было не рассмеялся.

Абсурд какой-то…

Местная экзотика…

Господин Томот поднялся и сделал несколько шагов к выходу.

Однако устраивать загонную охоту местным стражам порядка не пришлось.

Неожиданно для всех большая пестрая кошка спрыгнула с дерева, угодив прямо на обеденный стол. Не перевернув ни одной тарелки, она легко проскользнула между бутылками и кувшинами, остановившись перед хозяйкой поместья.

Гости замерли, глядя на животное, даже музыканты сбились с ритма и замолкли.

Иван во все глаза смотрел на местную достопримечательность и недоумевал… Кошка как кошка.

Обычная.

Беспородная.

Пятнистая, черно-бело-рыжая.

Худая, но худоба эта, похоже, не от голода, короткая шерсть лоснится на солнце. На Земле такие «трехцветки» считаются колдовскими, они, в отличие от черных, вроде бы приносят счастье.

А кошка ткнулась мордочкой в руку леди Лилиан, потерлась, требуя ласки. Девушка осторожно погладила ее по спине. Кошка коротко мяукнула и вдруг прямо со стола сиганула в кусты.

Первыми очнулись музыканты. Сначала одна флейта, потом все три снова затянули похоронную мелодию.

— Чтоб их, — раздраженно процедил Турин.

Гости словно этого и ждали — зашептались, зазвенели посудой.

— Как это понимать? — недоуменно спросил Иван у вернувшегося на свое место начальника полиции.

— Настоящее чудо, — ответил тот. — Императорская Кошка выразила соболезнование соседке…

«Оказывается, и в мире, где магия — повседневность, существует то, что люди считают чудесами», — подумал Иван.