Дело о краже артефактов

— Уф! — сказал Иван.

Ругаться сил больше не было.

— Итак, что мы имеем? — пробормотал Турин. — Вводные: город, предположительно, среднеевропейский… трехэтажные дома без палисадников, построены вплотную друг к другу, словно тут — дефицит земли, крыши — островерхие, узкие окна. Улица, мощеная брусчаткой. Тротуары — в наличии, проезжая часть четко обозначена каменным бордюрчиком. Транспорт — гужевой. Упряжное животное — ящерица… значит, транспорт на ящерной тяге… бред! Не канонично. Скорее — дракон… да, «дракон» — намного лучше. «Дракономобиль» — для Иномирья вполне годно. Время суток — день… не так уж плохо…

* * *

У следователя прокуратуры Ивана Турина, кроме театра, имелось еще одно, тщательно скрываемое от коллег, увлечение: денджены.

Настольные игры по правилам AD&D, не менее увлекательные, чем фантастические книги, и уносившие игроков в иные миры даже вернее, чем хорошие фильмы, будь они хоть самые 3D-технологичные…

К сожалению, в последние годы у Ивана оставалось все меньше свободного времени, и все реже удавалось добраться вместе с остальными «приключенцами» до конца сессии. Но привычка раскладывать мир на «вводные» осталась.

— Не так уж плохо, — чуть спокойнее произнес Иван. — Сейчас обязан появиться источник дополнительной информации…

И тут же услышал за спиной:

— Господин Турин?

Обернувшись, Иван хотел снова ругнуться — теперь уже по поводу фантазий мастера, придумавшего этот идиотский модуль, но сдержался.

Глава 2

Нашего героя ведут обедать, заодно накачивая информацией для размышления.

Спешащий к нему человечек выглядел необычно, но ничего оталкивающего в его облике не было. Ростом не вышел — хорошо, если достанет макушкой Ивану до плеча, зато в обхвате не мал. Большие острые уши, чем-то напоминающие поросячьи. Хотя… теоретически, их можно признать за эльфийские. Если бы не соседство с пухлыми розовыми щечками, то никаких ассоциаций с обитателями скотного двора не возникло. А в остальном — обычный толстячок: нос картошкой, круглые голубые глаза, ежик русых волос… Одежда забавная: клетчатые штанишки чуть ниже колен, гольфы, куртка с двумя рядами пуговиц, шапочка с перышком — мужик словно сбежал с рекламы немецкого пива. Этакий тирольский охотник, каких изображают на обложках глянцевых журналов. На картинках они держат в одной руке объемистую керамическую кружку, а в другой — вертел с какой-нибудь дичью.

Иван сглотнул слюну, вдруг вспомнив, что не успел перекусить перед спектаклем, и прогнал фантазию.

— Господин Турин? — повторил толстячок, остановившись и отдышавшись.

— Да, — кивнул Иван. — А с кем имею честь?

Архаичное выражение выскочило само, решив, видимо, что оно — лучшее, что может быть в данной ситуации.

— Меня зовут Пфалироном! Пфалирон Мулорит, помощник начальника полиции города, к вашим услугам! — раскланялся толстячок.

Иван приподнял цилиндр:

— Безмерно рад знакомству!

— А уж как я рад! — затараторил Пфалирон. — Мы вас так ждали, так ждали! Такое громкое дело, и такое загадочное! Как хорошо, что столичный департамент направил вас к нам! И как вы только успели так быстро добраться! Всего три дня! Неслыханно! Мы ждали вас лишь послезавтра! И мы волновались, так волновались! Ведь некрасиво же получается! Мы запретили хоронить господина Суволли, пока вы ни приедете, но нельзя же вечно отказывать безутешной дочери в праве отдать последний долг родителю!

Следователь следственного комитета N-кой области Иван Турин понял, что его принимают за кого-то другого, причем этот другой — вроде бы тоже имеет отношение к местным органам охраны порядка.

«Ну что ж, почему бы не побывать в образе Хлестакова? По крайней мере — оказаться за решеткой в ближайшие часы вроде бы не грозит, — подумал невольный самозванец. — Зато познакомлюсь с чьим-то трупом, который третий день не хоронят только ради того, чтобы тот, за кого меня принимают, мог на него полюбоваться. Причем, кажется, с этим мертвецом связан какой-то криминал. Хорошая альтернатива кутузке!»

— Милейший господин Мулорит, — Иван попытался вывернуться из ситуации с возможной для себя пользой. — Я, конечно, осмотрю тело покойного… но чуть позже. Хорошо? Если вы могли позволить себе ждать до послезавтра, то до вечера дело потерпит, не так ли? Вы же видите, я только прибыл…

Иван тщательно выбирал наиболее обтекаемые формулировки, чтобы не сморозить какую-нибудь глупость.

— Да-да! Конечно-конечно! — снова затрещал коротышка. — Я понимаю, вы только что покинули почтовую карету. Я потому и побежал сюда, что увидел, как под окнами конторы проехала почтовая карета. И сказал господину Томоту, что пойду и посмотрю, вдруг вы прибыли. А он сказал, что рано. А я сказал, что все равно нужно быть готовыми… но голодным мы вас, конечно, не оставим! И отдохнуть с дороги, надеюсь, вам удастся, если, конечно, вы сами не захотите заняться делом сразу же после обеда.

— Да что вы, господин Мулорит, не стоит беспокоиться, — изобразил смущение Иван.

— Ну что вы, какое беспокойство, пустяки, сущие пустяки! Мы хоть и провинциалы, но толк в кулинарии знаем!

Отказываться снова Иван не рискнул. Есть хотелось все сильнее.

Неожиданно господин Мулорит сунул два пальца в рот и свистнул так лихо, как умеют лишь дворовые мальчишки и футбольные болельщики. На зов прибежал плечистый дуболом выше Ивана, которого природа тоже ростом не обидела. Абсолютно лысый мужик имел такие же, как у господина Мулорита, острые уши и кожу зеленоватого оттенка.

Коротышка вырвал у ошеломленного Ивана саквояж и вручил его зеленомордому:

— Бери, братец, ноги в руки и бегом в пансион госпожи Нетаки… да, в тот, что на Виноградной улице. Скажешь ей, чтобы приготовила комнату столичному гостю… чтобы по высшему разряду! Я проверю! Нет, вещи распаковывать не надо! Мы будем через пару склянок! Пошевеливайся!

Здоровяк козырнул, прижав два пальца к такой же, как у господина Мулорита, шапочке с перышком, чудом державшейся на лысой голове, и порысил в ту сторону, куда уехала почтовая карета.

А энергичный коротышка уже ухватил Ивана за рукав и потащил куда-то в проулок. Молодой человек не сопротивлялся. События развивались с такой скоростью, что он не успевал ничего сообразить, поэтому решил отдаться на волю радушного толстячка.

В конце концов, не на виселицу же его ведут, вроде как кормить… Или не кормить?

* * *

Пока его куда-то тащили, Иван думал о том, что теперь на собственном опыте знает, что такое раздвоение личности. Его сознание раскололось на две части. Хотя, не исключено, что осколков — больше, но остальные пока никак не давали о себе знать.