Дело о похищенных туфельках

Сердясь и спеша высказать все, что накипело, он ухватился именно за честность:

— Что толку быть честным с другими, если не можешь быть честным с собой?

Рести не ответила.

— Ну хорошо, — сказал Флай. — А Малыш?

— А что — Малыш?

— Почему вы его изводите?

— Разве? Вовсе я его не извожу, — нахмурилась Рести.

И взялась за руль.

— Мне кажется, на сегодня вопросов уже достаточно!

— Еще один, — возразил Флай.

Но Рести поджала губы, показывая, что разговор окончен.

— Вы были недовольны, когда меня взяли на место вашей предыдущей сослуживицы, — настойчиво сказал Флай.

— Вовсе нет, — ответила агент. — Мне кажется, мы достаточно откровенно поговорили. Я говорила с вами честно. Цените, что у вас есть моя честность и мои откровения. Обстановка в коллективе ничуть не страдает оттого, что у сослуживцев вспыхивают и гаснут романы. Это — обычное дело, ничего особенного. Но лучше, если эти искры не разгорятся, потому что иначе тогда пожар запросто сожрет весь отдел.

Флай попытался это обдумать, но тут машина затормозила у крыльца. Они приехали. Он взглянул на часы. Уже восемь. Гудели от усталости ноги, сосало от голода в животе, но впереди была интересная работа, было продолжение. А продолжение — это ведь главное в жизни.

Перед тем, как выйти из машины, он прикрыл глаза, возвращая себе свой родной облик. И снова подумал о том, как ему непросто придется разбираться с Тони. Еще неизвестно ведь, обрадуется она или нет, узнав, что подружка превратилась в парня, которого они с этой самой подружкой обсуждали.

— Да ты почти не изменился, — полушутливо сказала Рести, глядя на стажера. — Разве что талия и грудь… Ну и волосы.

Флайминг на всякий случай погляделся в переднее зеркальце. Нет, все же изменился. Лидия была более светлокожей и ясноглазой, с точеным подбородком, с тонкой длинной шеей. Фигура у Лидии была спортивной, да — но все же ее отличала и женственность. Черты лица изменились. Флайминг Лид выглядел совсем иначе! Так в чем сходство? Флай не видел его.

— Глаза, — подсказала Рести. — Тебя выдают глаза, стажер Муха.

Он выбрался из уютного салона, вдохнул теплый летний воздух и поспешил в конференц-зал — так быстро, что Рести едва поспевала за ним. Все-таки ему нравилось действовать быстро.

А в зале уже собрались все, кто занимался расследованием.

— Мы уже отпустили наставников-танцоров, — деловито пояснила Флаю Ода Гартон, — и извини уж, но раскрыли всем твою тайну…

— Твою маленькую грязную тайну, — хмыкнул Медоед. — Мог бы и признаться своим друзьям.

Флай хотел было сказать, что у него нет друзей. В школе был товарищ, с которым, казалось, жизнь не разведет никогда — но учеба в другом городе, потом служба в разных местах, и о товарище он почти забыл. В академии приятелей было немало, однако Лид ни с кем особо не сдружился. А здесь…

Здесь он был еще слишком недавно. Однако чувствовал, что его приняли. Насмешничали, вели себя невыносимо, особенно Ринфи и Талангер с их бесконечными разговорами о женщинах, тянули руки куда ни попадя, если говорить об Оде, и упрекали в поспешности. Но тем не менее — приняли и действительно были готовы дружить.

Трогательно! Но ответить Флаю не дали.

— Вкратце повторю для тех, кто опоздал, — обвиняющим тоном сказал шеф Миллс, — за сегодня у нас большой прорыв. Думаю, мы установили личность преступника, определили его психологический портрет и знаем, чего он хочет.

Флай встрепенулся и навострил уши.

— Корни Эдвелл, администратор студии Ары Деннитсон. Пятьдесят лет, выглядит моложе. В прошлом — участник хореографического общества. После травмы спины профессионально не танцует и даже не преподает. Предполагаю, танцы даются ему тяжело, через боль, — сказал Малыш. — По показаниям Клер Тользи и ее лечащего врача, не насиловал, хотя пытался. Есть экспертное мнение, что он импотент.

— Клер Тользи считает, что он забирает у женщин их дар, — подхватила настоящая Лидия Пай.

Флай наблюдал за нею с интересом.

Осталось его лишь изловить.

— На живца ловить будем? — спросил Малыш.

— Ага, на Муху, — откликнулся Медоед.

— А я бы предложила на Ару, — сказала Ода. — В конце концов, затевал он все это ради нее. Все ведет к тому, что Эдвелл захватит ее — и уже не отпустит. Ара вишенка в его коктейле. Кремовая розочка на торте.

— Карамелька с двойной начинкой среди леденцов-голышей! — вторила капитан Тидо. — Но я всегда была против ловли преступников на живца. Тем более на гражданского живца. Полиция и так уже ищет Эдвелла, патрульные предупреждены — так что давайте попробуем обойтись без жертв. И особое пожелание для стажера Лида. Стажер!

Лид, который в мыслях уже планировал и ловлю «на Муху», и лихой захват Эдвелла (который, как мы помним, был человеком в теле, то есть и выше, и шире Флая), встрепенулся и преданно уставился на Эстер.

— Готов служить, капитан Тидо!

— Особое пожелание для стажера Лида. Впереди паровозов не бегать, без приказа никуда нос не высовывать.

— Но завтра тренировка, вечером концерт, послезавтра полуфинал, — несчастно пробормотал Флай, с ужасом осознавая, что сейчас, прямо сейчас ему придется принять решение: подчиняться начальству, честно служить и ловить преступника, но порушить себе и, главное, Антонии все честолюбивые планы по завоеванию танцевального мира… Или танцевать и пропади оно все пропадом. Все службы, сослуживцы и в особенности маньяки.

Выбирать между долгом и чувствами несложно. А между двумя долгом и долгом?!

— Полуфинал у тебя в ловле Эдвелла, — сказала Тидо.

— Так ведь где я, там будет и Эдвелл, — пробормотал Флай.

— Если к послезавтра будет отмашка, пойдешь танцевать как миленький. Но если ничего не будет готово — придется смириться, — сказал шеф Миллс.

Флай уловил всеобщее сочувствие — особенно от Лидии и, как ни странно, от Медоеда. Но лица присутствующих были одинаково строгими. Он понимал! Все прекрасно понимал! Но при его порывистой натуре ему оказалось так сложно смириться с тем, что выбор придется сделать, и прямо сейчас.

— Без приказа никуда, — сказал он с трудом.

— Скажут сидеть дома — сиди. Надеюсь, Антония Бреннер скрасит твое заключение, — сказала Тидо. — Только не вздумай выдавать ей свою настоящую сущность!

— Хочу напомнить, что Лиди… лейтенанту Пай тоже надо сидеть дома. И желательно под охраной, — проворчал Флай.

— Я могу прекрасно посидеть и на службе, — отрезала лейтенант Пай. — Меня будет провожать муж, а тут я в безопасности.

— Меня тоже могут провожать, — пылко заявил Флай.