Дело о прокурорше в постели (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
– Ну-ну, - кажется, Андрей мне не поверил.
*
Поспать мне так и не удалось. Радиотелефон я предусмотрительно отключил, но домашний звонил не переставая. Я решил трубку не снимать и ради интереса стал считать звонки.
Сбился после сорока. Кто это такой настырный? Вы настырные, но и я тоже могу пойти на принцип. Каждый человек имеет право на отдых - так, кажется, записано - или было записано - в Конституции. Ну что за люди, ведь ясно же никого нет дома. Или знают, что я здесь? А может быть, это шеф? Я сполз с дивана и дотянулся до телефона.
– Николай Степанович!
–
– Ну что же вы, мы звоним, звоним. На работе сказали, что вас сегодня не будет. Но сами понимаете, служба. Так что вы решили?
– Знаете, ваша информация о господине атташе нас очень заинтересовала.
– А что с Аксененко?
– теперь в голосе чувствовалась досада.
– Честно говоря, мы еще не обсуждали эту тему. Все как-то некогда, соврал я.
– Вы не совсем серьезно отнеслись к нашей просьбе, - "Алексей Иванович" был явно раздражен.
– Ну почему же, я понимаю всю важность момента.
– Складывается такое ощущение, что не до конца. Кстати, вы, оказывается, пользуетесь успехом у прекрасного пола?
– Это уже был запрещенный прием. Выходит, они меня пасут...
– Это надо понимать как угрозу?
– собрался я с мыслями после некоторой паузы.
– Ну что вы, Николай Степанович, просто интересуемся.
– По-моему, напрасно. Я не генеральный прокурор, не иностранный дипломат и даже не министр юстиции.
– Я первым повесил трубку.
Разговор подействовал как холодный душ. Спать уже совсем не хотелось. Не люблю, когда на меня давят.
Значит, придется воевать.
Я включил компьютер, взял сигарету и за час набросал пятьдесят строк о "красных" крышах, ничем не уступающих бандитским, и коррупции, разъедающей правоохранительные органы, как и все общество. Как частный пример - расписки Аксененко. Пожалуй, этого достаточно. Не одна, так другая газета ухватится за этот материал.
А диктофонная пленка послужит доказательством на крайний случай.
Что мне за это будет? Да, пожалуй, ничего. Они вряд ли предпримут какие-то действия после неудавшегося шантажа. Операция провалена. "Юстас Центру: шеф, шеф, все пропало".
Теперь можно и поспать. Однако я их недооценил.
*
Удивительно, но сегодня с утра Обнорский был на месте. Ксюша в блузке с весьма откровенным декольте радостно улыбнулась и сообщила, что шеф просил меня зайти, как только я появлюсь.
– Салют, - мрачный Обнорский положил ручку и оторвался от чтения газеты. Перед ним сидели Агеева и Леша Скрипка, тоже заместитель Андрея. Ты читал сегодняшние "Городские новости"?
– Я такое вообще не читаю. Это же бульварный листок.
– А зря. Посмотри на третьей полосе.
– Обнорский показал на лежавшую перед ним газету.
Я сразу увидел три фотографии из тех, что передали мне у "Большого дома". Крупный заголовок "Дипломатический роман" - без претензии на оригинальность.
"Атташе немецкого консульства Курт Дерксон очень полюбил Петербург и русскую девушку Таню, с которой почти не расстается..." Интересно, кто написал эту чушь? Я посмотрел на подпись под статьей. Николай Повзло, агентство "Золотая
пуля".– Что это?
– Вот и я тебя хочу спросить - что это?
– Обнорский посмотрел на меня.
Интересно, что он хотел от меня услышать?
– Думаю, что об этом лучше спросить управление охраны, - я рассказал о состоявшемся накануне разговоре.
– Нет, мальчики, надо что-то делать, этого нельзя так оставлять, разволновалась Марина Борисовна.
– Был у меня в газете один такой случай.
– Скрипка хотел поведать одну из своих многочисленных историй, но передумал.
– Значит, так. Я попробую навести справки, как это дерьмо попало в газету. Хотя вы сами знаете, как это делается. Надо завтра собрать пресс-конференцию и обо всем рассказать.
– Займись этим, - попросил Андрей Леху.
– А мы с тобой, Николай, приглашены на обед. Звонил Кристиан, в час мы встречаемся с Дерксоном в "Европе".
– Тогда идем. А иначе лучше в пирожковой за углом. В "Европе" чашка кофе стоит восемь баксов - овес нынче дорог.
*
Кристиан с Куртом уже ждали нас в ресторане, в крытом внутреннем дворике отеля. Особенно мне нравится это местечко зимой, когда на улице грязь и слякоть, а лица прохожих угрюмы, недружелюбны. Зато здесь чувствуешь себя как за границей.
Кристиан представил нас Дерксону.
– Мы должны принести извинения за сегодняшнюю публикацию...
– начал Обнорский.
Я тоже попытался сказать, что мы тут вроде как ни при чем.
– Не надо, я все понимаю - я догадываюсь, как это делается, - Курт усадил нас за стол.
– Я уже видел эти снимки. Видимо, они хотели меня вербовать, а когда у них ничего не вышло, решили отомстить. Не сейчас, так позже - они бы все равно это сделали. К сожалению, моя миссия в России подходит к концу. Сегодня мне объявили о срочной командировке в Бонн. Фактически это означает отзыв. А Таня... Если откровенно, то я давно уже не живу вместе с супругой. С Татьяной мы сыграем свадьбу. Но, скорее всего, не здесь.
– У нас завтра пресс-конференция, где мы расскажем об этой провокации...
– При всем желании не могу принять ваше приглашение. Сами понимаете, я не частное лицо. Но, в любом случае, спасибо за предложение. Теперь я вынужден, как это у вас говорят, откланяться.
– Курт с Кристианом поднялись из-за стола, попрощались с нами и направились к выходу.
Я смотрел им вслед. Глупо как-то все вышло. С Куртом они все равно добились своего. Пресс-конференция ничего не изменит, хотя завтра мы и выступим...
– Не грусти, - Обнорский хлопнул меня по плечу.
– Что с материалом о проделках Аксененко?
– Статья готова. Позвоню в "Губернские новости", думаю, что они возьмут. Но сперва хочу съездить в "Геракл" - адрес у меня есть. "Гражданин Подкопаев, вам предоставляется последнее слово..."
*
...Сначала был шум в голове, потом я открыл глаза и несколько секунд спустя понял, что надо мной потрескавшийся и давно некрашенный потолок с разводами от старых протечек. Нечто похожее я испытывал после солнечного удара, когда в детстве отец впервые привез меня в Крым.