Дело о прокурорше в постели (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)

Немногословен. Задумчив. По национальности украинец. От украинского во внешнем облике только усы. Одевается строго.

Как руководитель излишне мягок по отношению к подчиненным. Философское образование сказывается в том, что, критикуя действия сотрудников, любит вспоминать Гегеля, Юнга и Платона, чем приводит сотрудников агентства в состояние легкого недоумения".

Из служебной характеристики

Я собирался сходить перекусить, когда в дверях появился какой-то парнишка.

– Вы - Николай Повзло, заместитель директора "Золотой пули"?
– он, похоже, был уверен, что не ошибся.
– Вам просили передать.

Незнакомец - я даже не успел его толком запомнить - протянул большой конверт, который я машинально взял.

– Простите, а кто...

Но он уже быстро спускался вниз.

Еще через несколько секунд хлопнула дверь в подъезд.

Пришлось вернуться - интересно ведь, что это за таинственное послание. Конверт как конверт, чуть больше обычного. Ни - кому, ни - от кого.

Я на всякий случай поднес конверт к лампе, но ничего подозрительного на просвет не обнаружил. Что ж, вскрытие покажет.

Я оторвал край и вытащил три сложенных вдвое листа. На всякий случай заглянул внутрь. Нет, это все.

На двух страницах были копии расписок, написанных от руки.

"Я, Аксененко С. М., служебное удостоверение 435/281 Главного управления охраны, получил от президента ООО "Геракл" Подкопаева 25 000 (двадцать пять тысяч) долларов США (во второй расписке - 14 тысяч). Обязуюсь вернуть деньги до 30.12. В противном случае рассчитаюсь выполнением обязанностей, связанных с моей профессиональной деятельностью". Число, подпись.

Еще на одном листе в нескольких строках сообщалось, что майор Аксененко работает в системе госбезопасности с 1981 года, в начале девяностых в связи с реорганизацией КГБ перешел на работу в Главное управление охраны и с недавних пор совмещает госслужбу с выполнением деликатных услуг для коммерческих структур.

Если все действительно так, как написано, то товарищ Аксененко совсем страх потерял. Стоит проверить, может получиться неплохой материальчик. Впрочем, сейчас московские газеты то и дело пишут о том, как крышуют господа офицеры.

О подарке надо бы рассказать шефу. Я сунулся к нему в кабинет, но меня упредила Любочка, наш секретарь и администратор.

– Обнорский будет после трех. У него сегодня лекция в университете.

А! Я и забыл, что он передает опыт подрастающему поколению. Говорят, студентки от него в восторге.

***

В конторе было почти пусто - все в разъездах. За столом у входа, уткнувшись в очередное произведение Обнорского, сидел наш новый охранник.

Только дверь в кабинет нашего главного сыщика Спозаранника была открыта, и Глеб, как всегда в белой рубашке и при галстуке, с кем-то строго говорил по телефону.

– Николай, ты мне нужен.
– крикнул он мне, когда я проходил мимо.

Войдя, я услышал только последнюю фразу:

– Нет, это я не вам. А вы, если хотите что-нибудь сказать в свое оправдание, - заходите, мы вас выслушаем, - и Глеб положил трубку.

– С кем это ты так?

– Понимаешь, помощник прокурора районного с подследственных деньги вымогал за прекращение дел. Мне в РУБОПе эту тему слили. Вот собираюсь написать, а товарищ сопротивляется.

– Странный он какой-то. Что еще новенького?

– Новенькое - это у репортеров. А мы, ты же знаешь, пишем большие полотна.

– Да кто ж не знает. По полгода над каждым работаете.

– А ты как думал? Вон в прокуратуре по три года дела висят. Расследования не терпят суеты. Кстати, насчет новенького. Хочешь, кое-что покажу?
– Глеб извлек из стола и протянул мне страничку текста.
– Прикинь, как круто! Прокурор получил на халяву квартиру от директора завода.

Что-то в этой справке показалось мне подозрительно знакомым. Только я не сразу смог вспомнить, что именно.

– Подожди...
– наконец вспомнил я.
– Так ведь я тебе сам эту справку еще год назад передал.

– Да?
– он выхватил у меня документ и стремительно спрятал в стол.
– Ну ладно, тогда можешь идти.

И на том спасибо. Глеб со своей таинственностью когда-нибудь перехитрит сам себя.

– Я тебе тоже могу кое-что показать, - сказал я.

– Давай, - оживился Спозаранник.

– Нет, пожалуй, не буду.

***

Я перебрался к себе в кабинет и, устроившись в кресле, вновь перечитал содержимое конверта. Все это, конечно, надо проверять. Но как? Звонить в Управление охраны и спрашивать, служит ли у них имярек такой-то? Бессмысленно. В лучшем случае ничего не скажут, а скорее всего, просто пошлют.

С другой стороны, можно "пробить" телефончик этого самого "Геракла" и напрямую спросить товарища Подкопаева - чем ему так обязан господин офицер. Тем более что других вариантов вроде бы нет. Правда, колоть людей, как наш Глеб, я не могу - не получается. Наверное, не мой стиль. А сам Подкопаев ведь может и не сказать.

И что, если об этом сразу же станет известно Аксененко?

Нет, такой футбол нам не нужен...

Хотя есть идея. Нормальные герои всегда идут в обход. Есть же Степа.

Степан хороший парень, вдобавок - помощник депутата из комитета по делам безопасности городского собрания. Пускай пнет своего народного избранника. Что тому стоит сделать пару звонков и доложить: существует ли в природе такой товарищ майор или нет. Если существует - будем думать дальше.

Я набрал номер телефона. Степа, последний резерв ставки, как всегда, был на месте.

– Старик, ты слышал, только что подписано распоряжение о досрочных выборах?
– пошутил я для начала.

– Ты что,- он все принял всерьез.
– Кто подписал? Когда?

– Можешь расслабиться. Шутка.

– Ну у тебя и шутки с утра пораньше. Так и кондратий может схватить. Выборы - это же опять деньги искать, к банкирам идти, а они после кризиса знаешь как жмутся.

– Ничего, работа у тебя такая.

– А что, взяток нынче не дают?

– Какие взятки? Обижаешь. Никто даже и не предлагал.

– Оправдываться будешь в милиции.
– Пора сменить тему, решил я.
– Дело есть. Ты никуда не убегаешь? Тогда я подъеду.

*

У Мариинского дворца - обители депутатов - полукругом стояла стайка бабушек под предводительством мужика с мегафоном, взывающих выпустить на волю их избранника, арестованного за развратные действия с несовершеннолетней прямо в своем депутатском кабинете. Время от времени, по команде мужика, они принимались нестройно голосить: "Топоров - лучший друг детей", но всякий раз заканчивали лозунгом "Президента - в отставку".