Дело о серебряном копье

— Вы ничего не рассказываете об этом деле, — обиженно проворчал Эдам. Он счел реплику Марка приглашением к разговору, потому подошёл к столу и сел на стул. — Мне приходится руководствоваться лишь крохами информации, которые падают с вашего стола. Я понял, что вы по своему желанию расследуете смерть баронессы де Морель, её родственники не вызвали у вас подозрений, к тому же вас преследует какой-то незнакомец. Он посылает вам убитых животных и напугал госпожу. А в этой папке записки со стихотворными строчками, которые имеют какое-то отношение к расследованию.

— И?

— Ничего! Обычный октет, хотя и неполный.

— Возможно, мы, наконец, получили последнюю строчку, которая прольёт свет на это преступление.

Марк сломал печать и открыл конверт. Из него выпал маленький тонкий листок, надушенный каким-то полузабытым ароматом. И, как он и думал, на нём была написана всего одна строчка: «А кто надел венец из жемчугов?»

— И что? — разочарованно проворчал Эдам, заглянув в записку. — Я думал, там будет имя убийцы!

Марк достал лист с собранным стихотворением и вписал недостающую строку.

— Оно тут есть, — проговорил он.

— Где? — оруженосец снова подался вперёд.

— Что такое венец из жемчугов?

— Украшение?

— Неуч! — фыркнул Марк.

— Дайте подумать! Графская корона?

— Именно! Графская корона — это венец с девятью остриями, увенчанными жемчужинами.

— Но вы же не носите свою, вот я и забыл. Но вспомнил!

— Подожди.

Марк снова перечитал октет:

И в радости будь рядом, и в печали,

Взгляни на этот камень гробовой,

Его герой, добыв копьё вначале,

Там мирно спит под каменной плитой.

Тьма не укроет правды от очей,

А кто надел венец из жемчугов?

Он избран быть копьём среди мечей,

Вор, позабывший братскую любовь.

— Я знаю, кто убийца, — произнёс он. — И я даже знаю, где спрятано то, что заставило его пойти на преступление. Едем! Я должен застать их всех в часовне дома де Монтезье, до того, как тело баронессы увезут из города!

Марк торопился, опасаясь, что Жозеф де Менар уже уехал, сопровождая в последний путь гроб с телом своей любимой тётушки. Но оказавшись возле дома графа де Монтезье, он увидел, что дверь приоткрылась и по ступеням спустился знакомый ему нотариус с чёрной сафьяновой папкой под мышкой. Увидев Марка, он почтительно поклонился и двинулся в сторону своей конторы.

Спешившись, Марк бросил Эдаму повод своего коня и быстро взбежал по лестнице. Двери немедленно отворились на его стук, и привратник впустил его в нижний зал. Марк не стал дожидаться, когда о нём доложат, и сразу же направился туда, где, как он помнил, находилась часовня. Уже подходя к дверям, он услышал растерянный голос де Шарона, вопрошающий: «Да кто такой этот Леду?», а потом раздался горестный стон виконтессы де Лапер, и он распахнул дверь.

Всё семейство было в сборе, они стояли вокруг уже закрытого гроба баронессы де Морель. На крышке был расстелен покров с вышитой надписью: «Там мирно спит под каменной плитой». Вид у собравшихся был ошеломлённый и даже обиженный, из чего Марк сделал вывод, что они только что узнали о содержании завещания своей доброй тётушки и поняли, что её оказавшееся значительным состояние отписано совершенно постороннему человеку, не имеющему никакого отношения к их роду.

Увидев Марка на пороге, граф де Монтезье постарался взять себя в руки и приветственно кивнул:

— Вы пришли проститься с тётей, ваше сиятельство?

— Не только, — ответил Марк, входя в часовню, которая даже светлым утром казалась сырой и тёмной. — Как вам известно, господа, я по просьбе моего друга кавалера де Менара проводил расследование смерти вашей тётушки. И теперь я готов рассказать о том, что мне удалось узнать.

— Вы нашли убийцу? — повернулся к нему де Шарон.

— Да, я его нашёл.

— Вы скажете, кто это? — воскликнул Клод де Лапер.

— Конечно, именно для этого я здесь.

— Я уже знаю это, — проворчал граф де Монтезье. — Мы только что услышали его имя от нотариуса. Это Александр Леду! Если вы ещё отыщете этого мошенника, мы все будем вам благодарны.

— Он не мошенник и не убийца, — возразил Марк. — Я знаю этого человека, но об этом позже. Пока же я прошу выслушать меня, если вам, конечно, интересно, кто убил баронессу де Морель.

— Конечно, интересно! — воскликнул де Менар. — Иначе, зачем бы мне было беспокоить вас своей просьбой!

— Что ж, давайте начнём, — кивнул Марк и подошёл к гробу. — Когда я узнал о смерти вашей тётушки, я получил для начала два кончика путеводных нитей, которые должны были привести меня к убийце. Первая — вполне очевидная — это сами обстоятельства преступления, расследование которого проводила полиция магистрата, вторая — более сомнительная — это записка со строкой, написанной баронессой, которую передал мне мой друг Жозеф де Менар. Именно две этих нити и определили дальнейшие пути расследования, которыми мне пришлось пройти. И если первая заставляла меня плутать окольными путями, постоянно заводя куда-то не туда, то вторая вела прямо к цели. В итоге же обе они сошлись, приведя меня к убийце. Однако давайте сначала разберёмся с первой. Итак, ознакомившись с делом, которое вела полиция магистрата, я выяснил, что это преступление было тщательно спланировано. Для этого преступник заранее подпилил ось кареты баронессы, подкупил кучера наёмной кареты, чтоб он завёз жертву в узкий переулок, и шайку уличных грабителей, чтоб они остановили там карету. Сам он также принимал участие в налёте и собственной рукой заколол баронессу, используя для этого старинную мизерикордию. Во время нападения он пытался убить и служанку Марион, но ей удалось сбежать и криками привлечь внимание городской стражи. Позднее он всё же настиг несчастную женщину и убил её. Та же печальная участь ожидала и кучера кареты. Оба они были убиты тем же орудием, что и ваша тётушка. Наверно, та же участь ожидала и грабителей, но им повезло, полиция быстро вышла на их след, они оказались за решёткой, то есть вне досягаемости для преступника. Именно от них я получил первоначальные сведения о том, как он выглядел. Хоть он и пытался скрыть свою внешность под плащом и маской, от них не укрылось, что он был высок, скорее всего, молод и при этом весьма ловок. Позже я расспросил о нём хозяев таверны «Сломанное колесо», где злоумышленник вёл переговоры с главарём шайки. Они также добавили к имеющимся приметам ещё одну — у преступника были светлые глаза.

— Значит, он высок, молод и со светлыми глазами, — пробормотал де Менар.

— К тому же хозяин таверны сообщил, что он произвёл на него впечатление опытного воина, — кивнул Марк, — к тому же имелись ещё две детали, которые выдавали в нём человека не бедного — при потрёпанном костюме явно с чужого плеча, на нём были сапоги и перчатки из дорогой, хорошо выделанной кожи. Ну и само орудие преступления указывало на то, что владеть им мог отпрыск благородного семейства откуда-то с юга.

Де Менар как-то тревожно посмотрел на Марка, но ничего не сказал.

— Итак, у меня уже были некоторые сведения о преступнике. Затем я решил опросить членов вашей семьи, и при этом узнал, что баронесса завещала своё состояние сыну своей племянницы виконту де Лаперу, с которым к тому же поссорилась накануне, отказав ему в деньгах. Встретившись с ним, я увидел высокого молодого мужчину со светлыми глазами. Да к тому же в доме, где он жил, обнаружились бесспорные улики: чёрный плащ, старая одежда, кожаная маска и тот самый стилет.

Марк открыл свой подсумок и вытащил оттуда старинную мизерикордию в потёртых ножнах. Де Менар подошёл, молча взял её в руки и его лицо залила смертельная бледность. Однако Марк, ничего не спрашивая у него, продолжил:

— Всё указывало на Клода де Лапера, однако, побеседовав с ним, я усомнился в том, что убийцей мог быть этот избалованный и наивный юноша. Затем выяснилось, что у него есть на время убийства алиби, да к тому же хозяин таверны «Сломанное колесо», который видел и запомнил преступника, а также лично знаком с виконтом, категорически отрицал, что это мог быть он. В связи с этим я вынужден был освободить его милость от подозрений и выпустить на свободу. И только это случилось, как начали происходить странные вещи. Ранее я узнал, что флигель баронессы в Монтезье был обиталищем тёмных духов, не дававших ей житья, они похищали вещи и подкидывали другие, устраивали шум и даже подложили под дверь задушенную собаку. Сама баронесса связывала это с давней трагедией, в которой она сыграла самую, что ни на есть, незавидную роль, став виновницей гибели своей подруги Терезы де Мессаже. И вот, после того, как версия с участием виконта де Лапера оказалась несостоятельной, я получаю письмо, в котором мне сообщают, что баронесса расплатилась за предательство и убийство невинной женщины, а мне предлагалось отказаться от расследования и не рисковать собственным рассудком и жизнью. Далее такие предупреждения повторялись, приобретая всё более зловещий вид: мне подкинули мёртвого пса с верёвкой на шее, шкатулку с чёрным петухом, которому перерезали горло, и запиской, содержащей некое магическое заклинание, и, наконец, некто напал на карету моей супруги, когда она ехала по Королевской улице, и напугал её до полусмерти. Кто-то усиленно пытался убедить меня в том, что убийство баронессы де Морель связано с тем давним прискорбным событием, причём письма и убитый пёс под моей дверью явно свидетельствовали о том, что за происшествиями в Монтезье и направляемыми мне угрозами стоит один и тот же человек.