Дело о Золотом городе

— Только тогда? — разочарованно протянул лис. — Ну, ты и тугодум. Так мы идём?

И он легко перескочил через бортик и приземлился на ступени, ведущие вниз. Марк поспешил за ним. Следом спустился Аргент и сразу же направился к стене, на которой торчал из кольца покрытый серой пылью факел. Он зажёг его от того, что держал в руках и осмотрелся.

Это был даже не зал, а довольно узкая камера, квадратная с низким потолком. Посреди неё стоял ещё один саркофаг, закрытый каменной крышкой.

— Вот теперь мы действительно выполнили свои обязательства, — проговорил алхимик, обернувшись к графу де Бланзаку. — Вот он, гроб принца Себастьяна. Мы привели вас к нему.

Граф замер, с каким-то безумным восторгом глядя на большой серый ящик, а потом подошёл и нежно погладил его.

— Я нашёл то, что хотел. Наконец, рецепт вечной жизни и молодости в моих руках!

Он взялся за край каменной плиты и, упираясь ногами в пол, надавил на неё. Марк вслед за Аргентом подошёл ближе. Он не собирался помогать де Бланзаку, но тот справился сам, и вскоре крышка была отодвинута в сторону. Марк поднёс ближе свой фонарь, чтоб посмотреть, что внутри, и в следующий момент изумлённо вскрикнул.

В гробу на золотистом атласе лежал Аргент в старинном камзоле из золотой парчи. Его бледное лицо было прекрасно и спокойно, голова покоилась на расшитой шёлком подушечке, а на груди лежал большой желтоватый свиток, который сжимала его бледная рука. Лишь мгновение Марк мог видеть эту печальную и полную умиротворения картину, после чего лицо человека в гробу вдруг пошло чёрными, быстро расширяющимися пятнами, которые сближали свои края, свиток вспыхнул и из гроба повалил густой чёрный дым с запахом горящего дерева. Тело быстро почернело и загорелось. Де Бланзак издал полный отчаяния вопль, пытаясь выхватить из огня свиток, но в его руках остались лишь стремительно догорающие обрывки старого пергамента.

— Нет! — закричал он. — Этого не может быть! Она обманула меня! Эта старая ведьма мне солгала и заманила меня в ловушку! Она намеренно обманула меня, а я-то думал, что перед смертью не лгут!

— Что за ведьма? — нахмурился Марк.

— Старуха де Сабле! — с ненавистью процедил граф.

— Маркиза де Сабле? Та, что бесследно исчезла год назад? Вы знаете, где она?

— Её больше нет! И она сама в этом виновата! Она же знала тайну принца Себастьяна! Она была его тайной наследницей и всё знала! Я умолял её поделиться со мной этим секретом! Зачем он ей, она была уже стара и одной ногой стояла в могиле. И всё равно была упряма, как мул! Мне пришлось запереть её и держать на хлебе и воде, в полной темноте. Я надеялся, что она сдастся и всё мне расскажет, но она обманула меня и заманила в эту ловушку.

— И ты убил её? — спросил Аргент, внимательно глядя на него.

— И был прав, как видишь! Эта старая ведьма обманула меня! Всё зря! Я не мог оставить её в живых, она бы выдала меня, но, оказывается, она заслужила свою смерть!

— Мерзавец! — вдруг зарычал Аргент и вцепился в его горло, а потом швырнул на пол и уселся на него верхом. — Ты убил мою дочь! Мою Николь! Мою девочку, единственного моего ребёнка, которого я воспитал сам! — он раз за разом колотил графа кулаком по лицу, выкрикивая эти слова. — Она была такой же красавицей, как и её мать! Я любил её и желал ей только счастья! Но ей так не везло! Ей всегда попадались такие никчёмные мужчины!..

— Хватит, Аргент! — попытался остановить его Марк, но алхимик оттолкнул его.

— Он должен заплатить за смерть моей девочки! Я так долго искал её! Я надеялся, что у неё хотя бы будет тихая и безмятежная старость, она умрёт в тишине и благости! И она пропала! Я не знал, что с ней. Я искал её, метался по всему городу, по всему королевству, а, оказывается этот негодяй заморил её голодом!

— Я прошу вас, ваше высочество! — воскликнул Марк, глядя на его окровавленные кулаки. — Милорд, он не стоит этого! Он должен ответить по закону… Себастьян, прекрати!

И тот замер с поднятой рукой, а потом, обернувшись, взглянул на него полными слёз глазами.

— Как ты меня назвал?

— Простите, мой принц, я…

— Меня уже давно никто не называл по имени… — он устало вздохнул и опёрся о грудь де Бланзака, чтоб подняться. — Забирай его, и пусть он сдохнет от голода в самой глубокой яме Чёрной башни. Он это заслужил.

Принц Себастьян медленно подошёл к стене камеры и с размаху ударил по ней окровавленным кулаком. И камень под его рукой вдруг поддался и провалился внутрь. В стене что-то заскрипело, и плита рядом отодвинулась, открывая тёмный проход. Не обернувшись больше и не сказав ни слова, главный алхимик королевства скрылся в темноте.

— Что это было? — спросил Эдам, с тревогой взглянув на хозяина. — Кто он? Почему вы назвали его Себастьяном?

— Есть вещи, которых лучше не знать, — проговорил Джин Хо, похлопав его по плечу. — Похоже, это выход наружу. Пойдём?

— Да, — устало кивнул Марк. — Только заберём с собой этого негодяя.

Он нагнулся и рывком поднял на ноги окровавленного хнычущего графа.

На улице всё ещё была тёмная ночь. Марк сидел на камнях, глядя на небольшой костёр у своих ног. Горящие в нём ветки слегка потрескивали и выпускали маленькие рыжие искры, которые в странном танце уносились вверх к синим небесам. Они сидели на дне небольшой расщелины недалеко от Волчьего замка, от которого их прикрывал каменистый гребень.

Он смотрел в огонь, и ему было грустно. Он думал о Себастьяне, о том, сколько боли и тоски было в его голосе, когда он сказал: «Меня уже давно никто не называл по имени». Страшно представить, каково это, жить так долго, теряя одного за другим близких людей, друзей, любимых, и, встречая новых, знать, что скоро и они покинут тебя. Раньше ему казалось, что принц давно привык к этому, он научился отпускать, может, потому что не слишком сближался с людьми, которых встречал на своём пути. Порой Марк думал, что сердце главного алхимика королевства давно зачерствело и покрылось каменной коркой, не впуская внутрь любовь и глубокую привязанность. Но какую же нестерпимую боль ему причинила трагическая смерть дочери, которая была уже старушкой, и жить ей в любом случае оставалось совсем недолго.

Сзади снова раздалось жалобное хныканье графа де Бланзака. Он свернулся в какой-то жалкий комок под каменным выступом и скулил, как побитый пёс. Он хотел жить вечно. Зачем? Зачем жить так долго, если это несёт только боль и страдания, ведь единственное счастье в жизни, это иметь рядом друзей и любимых? Способен ли он любить? Были ли у него когда-нибудь друзья? Что вообще радует этого никчёмного бессердечного человека?

Марк подумал, что Джин Хо должен лучше понимать чувства Себастьяна, он живёт дольше него, он больше терял, и он знает, что такое искренняя привязанность. Наверно он сочувствует ему?

Марк перевёл взгляд на лиса, сидевшего в двух шагах от него, и увидел его склонённую голову. Но лис вовсе не грустил, он с довольной улыбкой разглядывал что-то блестящее в своих руках.

— Что это у тебя? — спросил Марк.

— Это моё! — лис оскалил свои острые белые зубки и предостерегающе зарычал.

Марк усмехнулся. Джин Хо напомнил ему верного пса, который делает вид, что готов защищать свой обед даже от хозяина, но тот запросто может разжать ему зубы и забрать кость из пасти, а тот будет только обиженно повизгивать, умоляя вернуть её обратно.