Дело об удачливом проигравшем

– Я спрошу об этом у обвинителя, - суровым голосом прервал возражение судья Кадвелл.

Обвинитель уже вскочил на ноги.

– Пожалуйста, Ваша Честь!! Если вы выслушаете ответ до конца, вы поймете мою позицию.

– В нем пойдет речь о признании?

– Свидетель скажет о том, на какие вопросы обвиняемый ответил утвердительно. Это не совсем то, что признание.

– Представитель окружной прокуратуры намерен показать, что обвиняемый признался в том, что был пьян, - вставил адвокат защиты.

– Пусть свидетель договорит до конца, - постановил судья Кадвелл. Продолжайте, мистер Демпстер.

– Обвиняемый сказал, что изрядно выпил на той вечеринке и ему стало дурно. Он думал, что к алкоголю подмешали наркотик. Он заявил, что отключился и ничего не помнит до того момента, как пришел в себя в своей машине и...

– Ваша Честь! Ваша Честь!
– запротестовал адвокат защиты.
– Здесь совершенно определенно....

– Сядьте, - велел судья Кадвелл.
– Пусть свидетель закончит. Если его ответ окажется таким, как я предполагаю, я потребую объяснений от господина обвинителя. Это Суду совсем не нравится. Суд считает, что сделана попытка оказать на нас давление.

– Пожалуйста, выслушайте ответ полностью, - взмолился обвинитель.

– Именно этого я и жду.

– Продолжайте, - обратился обвинитель к свидетелю.

– Он сказал, что пришел в сознание в своей машине, - заговорил Демпстер.
– Какая-то женщина сидела за рулем.

– Какая-то _ж_е_н_щ_и_н_а_?
– воскликнул судья Кадвелл.

– Да, Ваша Честь.

– Значит, он сам не вел машину?

– Нет, Ваша Честь, - ответил обвинитель.
– Теперь, я надеюсь, Суд понимает, что я пытался показать.

– Да, - кивнул судья Кадвелл и повернулся к свидетелю.
– Продолжайте, мистер Демпстер. Что еще сказал обвиняемый?

– В сознании он находился очень недолго, он помнит, что его тошнило. В следующий раз он пришел в себя только доима, в собственной постели. Ему страшно хотелось пить. Он посмотрел на часы - они показывали без двадцати пяти пять утра. Голова была очень тяжелой.

– Вы спрашивали его о том, что за женщина сидела за рулем?
– снова обратился к свидетелю обвинитель.

– Да.

– Что он ответил?

– Он сказал, что не помнит, что он не уверен.

– Так что же все-таки - что не помнит или что не уверен?

– И то, и другое.

– Вы его еще о чем-нибудь спрашивали?

– После этого я задал ему несколько вопросов, но не получил ни одного ответа. Он хотел узнать, что случилось. Я объяснил, что мы расследуем смерть - человека сбили на автомагистрали, водитель скрылся. Имеются доказательства, что в дело замешана его машина. Услышав это, он заявил, что, если ситуация складывается таким образом, то он не скажет больше ни слова, пока не проконсультируется со своим адвокатом.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, - повернулся обвинитель к адвокату защиты.

Мортимер Дин Хоуланд, представляющий Балфура, славился своими нагоняющими страх, скандальными перекрестными допросами.

Он опустил густые брови, выпятил вперед челюсть, в течение минуты сурово смотрел на свидетеля, а потом задал первый вопрос:

– Вы отправились в тот дом, чтобы попытаться получить признание у обвиняемого, не так ли?

– Ничего подобного.

– Но вы _о_т_п_р_а_в_и_л_и_с_ь_ в дом?

– Конечно.

– И _п_о_п_ы_т_а_л_и_с_ь_ получить признание у обвиняемого?

– Да, в некотором роде.

– В таком случае, вы отправились в тот дом, чтобы попытаться получить признание у обвиняемого - одним или другим способом.

– Я поехал туда, чтобы посмотреть на автомобиль обвиняемого.

– Почему вы решили туда поехать и осмотреть автомобиль обвиняемого?

– Я решил это сделать после получения определенной информации.

Адвокат помедлил и, боясь открыть ловушку для споров по техническим аспектам, изменил тактику.

– Когда вы в _п_е_р_в_ы_й_ раз увидели обвиняемого, вы пробудили его от глубокого сна, не так ли?

– Я не будил. Это сделал слуга.

– Вы знали, что обвиняемый плохо себя чувствует?

– По его виду сразу же становилось понятно, что он провел бурную ночь. Это все, что я знал, пока он сам не сообщил мне, что его тошнило. Я подумал, что он...

– Меня не интересует, что вы подумали!
– закричал Хоуланд.

– Я считал, что вы спрашиваете именно об этом, - спокойно ответил свидетель.

В зале суда послышался смех.

– Сосредоточьтесь на задаваемых вопросах!
– продолжал орать Хоуланд.
– Вы могли сказать, что обвиняемый плохо себя чувствует?

– Да, он не выглядел свеженьким, как огурчик. По его виду становилось ясно, что он страдает от похмелья.

– Я вас не об этом спрашивал. Я хотел выяснить, могли ли вы сказать, что обвиняемый плохо себя чувствует?

– Он был в отвратительном настроении. Сразу же бросалось в глаза, что он изрядно выпил.

– Хватит!
– закричал Хоуланд.
– Хватит острот! Здесь на карту поставлена свобода человека. Просто отвечайте на вопросы. Вы знали, что он выглядит не так, как обычно?

– Я не знаю, как он обычно выглядит.

– Вы знали, что подняли его с постели?

– Я это предполагал.

– Вы знали, что он плохо выглядит?

– Да.

– Как он выглядел?

– Ужасно. Как человек в состоянии похмелья.

– Вы видели других людей в состоянии похмелья?

– Множество.

– А сами вы когда-нибудь страдали похмельным синдромом?

– Ваша Честь, я возражаю, - встал со своего места обвинитель.

– В таком случае, я требую вычеркнуть из протокола заявление свидетеля, что обвиняемый страдал от похмелья на основании того, что это вывод свидетеля, - ответил Хоуланд.
– Свидетель просто высказал свое мнение. А он недостаточно квалифицирован, чтобы выступать с подобным мнением.

– Я снимаю возражение, - объявил обвинитель.

– Сами вы когда-нибудь страдали похмельным синдромом?
– повторил Хоуланд.