Дело об удачливом проигравшем

– Я... я не знаю. Не понимаю, какое это имеет значение.

– Вы смотрели на него в течение получаса?

– Конечно, нет.

– Пятнадцать минут?

– Нет.

– Десять минут?

– Может быть.

– Другими словами, вы сегодня утром запоминали этот номер?

– И что здесь такого?

– А откуда вы знаете, что это тот же номер?

– Потому что это мой почерк. Я именно так его записала.

– Вы видели перед собой номерной знак машины впереди, когда писали эти цифры?

– Естественно.

– Все время, пока писали?

– Да.

– А разве не является фактом, что вы посмотрели на номерной знак, затем остановили машину, вынули блокнот и...

– Конечно, нет! Все произошло так, как я уже говорила вам. Я достала блокнот, сидя за рулем, и записала номер.

– Вы не левша?

– Нет.

– Одна рука оставалась на руле?

– Левая.

– А писали вы правой?

– Да.

– У вас перьевая ручка или шариковая?

– Обычная перьевая.

– Колпачок снимается?

– Да.

– И вы сняли колпачок одной рукой?

– Конечно.

– Вы в состоянии сделать это одной рукой?

– Да. Вы держите ручку - я имею в виду саму ручку - двумя пальцами, а колпачок снимаете большим и указательным.

– Что вы сделали потом?

– Положила блокнот на колени, записала номер, затем снова надела колпачок и положила блокнот и ручку обратно в сумочку.

– Как далеко вы находились от машины, идущей впереди, когда писали?

– Не очень далеко.

– Вы все время видели номер.

– Да.

– Четко?

– Да.

– Вы записывали номер в темноте?

– Нет.

– Очевидно, нет. Он записан очень аккуратно. Вы должны были сделать это при свете.

– Я включила свет в машине, чтобы видеть, что я пишу.

– Если вам пришлось запоминать этот номер сегодня утром, _п_о_с_л_е того, как обвинитель передал вам блокнот, то, значит, вы не знали, что это за номер _п_е_р_е_д_ тем, как он передал вам блокнот, не так ли?

– Ну... нельзя ожидать от человека, что он будет помнить номер все время.

– То есть утром вы его не знали?

– Я знала его после того, как мне вернули блокнот.

– Но не перед этим.

– Ну... нет.

Хоуланд с минуту помедлил.

– После того, как вы записали номер, вы поехали домой?
– спросил он.

– Да.

– Вы позвонили в полицию?

– Конечно. Я уже говорила вам об этом.

– Когда.

– Позднее.

– После того, как вы прочитали в газетах о случившемся?

– Да.

– То есть о трупе, найденном на дороге?

– Да.

– А перед этим вы в полицию не звонили?

– Нет.

– Почему вы записали номер машины?

Ее глаза победно сверкнули.

– Потому что я знала, что человек, сидевший за рулем, был слишком пьян для того, чтобы вести машину.

– Вы знали об этом, когда записывали номер?

– Да.

– Но почему вы все-таки его записали?

– Чтобы знать, что это за номер.

– Чтобы вы могли дать показания против водителя?

– Чтобы я могла выполнить свой гражданский долг.

– Вы имеете в виду позвонить в полицию?

– Я подумала, что это мой долг - записать этот номер на тот случай, если с водителем что-нибудь случится.

– О, чтобы вы могли давать показания?

– Чтобы я могла сообщить об этом полиции, да.

– Но вы не сообщили в полицию, пока не прочитали в газете о найденном трупе?

– Все правильно.

– Даже после того, как вы увидели таинственное отключение правой фары, вы не позвонили в полицию?

– Нет.

– Вы не считали, что есть повод позвонить в полицию?

– Пока не прочитала в газете о трупе.

– Значит, вы _н_е_ думали, что имел место несчастный случай, когда вернулись домой, не так ли?

– Я знала, что что-то произошло. Я размышляла о том, что могло вызвать отключение той фары.

– Вы не думали, что имел место несчастный случай?

– Я знала, что что-то произошло.

– Так вы думали или не думали, что имел место несчастный случай?

– Да, я поняла, что, должно быть, произошел несчастный случай.

– Когда вы это поняли?

– Сразу же после того, как вернулась домой.

– И вы записали этот номер для того, чтобы сообщить в полицию, если произойдет несчастный случай?

– Я записала номер, потому что считала, что это мой долг... да.

– Тогда почему вы не позвонили в полицию?

– Мне кажется, что этот вопрос уже задавался несколько раз и на него несколько раз был получен ответ, Ваша Честь, - встал со своего места обвинитель.
– Мне не хочется лишать адвоката защиты возможности проводить перекрестный допрос, но, несомненно, одно и то же повторяется снова и снова.

– Я согласен с вами, - кивнул судья Кадвелл.

– Ваша Честь, ее действия противоречат ее словам, а причины, которыми она объясняет свои действия, противоречат действиям, - сказал Хоуланд.

– Вам будет предоставлена возможность выступить в прениях перед присяжными, - ответил судья Кадвелл.
– Факт, который вы хотели установить своим перекрестным допросом, уже установлен.

– Это все, - объявил Хоуланд, пожимая плечами и махнув рукой, словно отметая в сторону показания свидетельницы.

– У меня тоже все, миссис Хейли, - сказал обвинитель.

Миссис Хейли покинула место дачи свидетельских показаний, прошла по проходу и опустилась на свое место в зале суда.

Она повернулась к молодой женщине, сидевшей рядом с Мейсоном.

– Все было в порядке?
– шепотом спросила миссис Хейли.

Молодая женщина кивнула.

Судья Кадвелл посмотрел на часы и объявил перерыв до двух часов дня.

4

Когда во второй половине дня заседание возобновилось, обвинение постаралось привести дело к логическому завершению, для чего были приглашены несколько свидетелей, дававших показания по техническим аспектам. К половине четвертого допрос свидетелей закончился и представители сторон перешли к прениям.