Дело об украденном перстне

Войдя в дом, ребята обнаружили Александра Федоровича сидевшим в кресле с бледным, искаженным от боли лицом.

— Хорошо, что вы сами догадались войти.

А мне не повезло, я, кажется, ногу сломал.

Дай бог, чтобы это был только вывих. И голова трещит, разваливается прямо.

В комнату вбежала Лешка, — Ой, я чуть не упала, что это с вашими ступеньками творится? А что с вами?

— Не видишь, что ли, человек оступился, — ответил брат.

— На ступеньке? Как же так? А мне Маргарита Павловна говорила, что здесь все прочное и новое, что только год назад все перестроили.

Ромка молнией метнулся к крыльцу.

— Смотри, Темка, — подозвал он друга, — ступеньку-то подпили. Даже опилки есть. Вот, видишь, их чуть-чуть совсем здесь осталось — остальные, должно быть, убрали. А эти, наверное, не заметили. В темноте небось пилили-то.

— Может быть, это еще старые опилки?

— Откуда? Н «видишь, распил совсем свежий? Распилили и сдвинули так, чтобы тот, кто на ступеньку наступит, непременно потерял равновесие и упал.

А Дик? Неужели он молчал и не лаял, когда кто-то чужой пришёл? Или ему снотворное дали? Или это произошло вечером, когда мы с ним гуляли? — Значит, за нами кто-то следит?

Не за нами, а за этим домом.

Ну и дела, — покачал головой Ромка. Из дому выскочила Лешка.

— Ребята, племянника нужно срочно везти в больницу или в травмпункт. Он сам не сможет. Ему нужно помочь.

Артем пошел в дом.

— Конечно, поможем.

Поддерживаемый мальчишками, Александр Федорович допрыгал до своего «мерса» и с трудом втиснулся в него.

А вы машину-то сможете вести? — с тревогой спросил Артем.

Постараюсь, — поморщился тот, включил зажигание и вновь его выключал. — Нет, пожалуй, не могу. Голова у меня что-то сильно кружится, лучше не рисковать.

Что же делать? Может быть, «Скорую» вызвать? — предложила Лешка.

Давайте попробуем здесь «тачку» найти. А кстати, вон у дяди Валеры во дворе старый «Москвич» стоит. Может быть, он вас отвезет? — спросил Артем.

Попроси, — согласился Александр Федорович — Он не должен отказать.

Лишь только Артем приблизился к дому напротив, как дверь распахнулась и на пороге вырос хозяин с ведрами в руках.

Пустые, — покачал ой своей ношей. — Не к добру!

Александр Федорович, похоже, ногу сломал, сам машину вести не может. Вы не могли бы помочь нам довезти его до больницы? Мы вам заплатим, ведь бензин теперь очень дорогой!

Какая там оплата! — Возмутился сосед. — Конечно, довезу. Люди должны выручать друг друга. Сейчас, подождите, я только двери запру и машину выведу.

В травмпункте была очередь. Александр Федорович терпеливо ждал, и лишь по капелькам пота на его лбу было заметно, как он страдает. Затем, когда он наконец попал на прием к врачу и ему сделали рентгеновский снимок, выяснилось, что у него трещина голени, и вдобавок врач определил небольшое сотрясение мозга.

Об этом племянник сообщил ребятам в больничном коридоре. Опершись на подоконник, он попросил двух нянечек, которые поддерживали его с двух сторон, помогая допрыгать до палаты, немного подождать.

— Не повезло, — сокрушенно сказал он. — Кто знал, что такое случится?

«Кто-то знал, и очень даже хорошо знал», — подумал Ромка, но вслух ничего не сказал. Зачем его еще и из-за этого тревожить, все равно он сейчас ничего не сможет поделать.

— Я знаю, — продолжал племянник, — что вы без дела сидеть не станете, но очень прошу вас: будьте осторожны! Кстати, у меня, кажется, сто тридцать седьмая палата. Впрочем, вы сможете со мной связаться, когда захотите. — И он похлопал себя по карману, откуда выглядывал сотовый телефон.

О'кей, — обрадовался Ромка. ~ Мы будем вам звонить. А насчет осторожности… Уж бабки-то нам точно ничего не сделают. А мы пока только к ним и собираемся.

С богом, — произнес Александр Федорович и ободряюще улыбнулся. — Как говорится, будем надеяться на лучшее.

Да вы не волнуйтесь, «перед тем как улучшиться, ситуация ухудшается», — сказал Ромка и, глядя на племянника ясными глазами, пояснил: — Это комментарий Эрмана к теореме Гинзберга. Закон Мэрфи.

Ну и память у тебя, — заметил тот на прощание.

Только там еще второй комментарий есть, — сказал Ромка и, убедившись, что Александр Федорович его уже не слышит, провозгласил: — «Кто сказал, что она улучшается?»

Ты все дурачишься, а это не шутки, — гневно свела брови Лешка. — Ты смотри, сколько всего случилось, а мы до сих пор ничего не можем сделать.

— А я о чем? Как раз о том же, — невозмутимо развел руками Ромка.

— Действительно, пока ее его комментарии справедливы, — грустно сказал Артем, выходя на улицу. — Надо быстрей что-нибудь предпринимать.

— Ну и как дела у Шурика? — высунулся из своего «Москвича» ожидавший их у больницы дядя Валера. — Я уж сам не свой от волнения: вдруг с ним что-нибудь серьезное?

— Да нет, не очень, — ответила Лешка. — =-Трещина в ноге и небольшое сотрясение мозга.

Ну слава богу, что он сейчас в больнице, — облегченно вздохнул тот и взглянул на часы. — А теперь мне надо на работу. Вы отсюда сами-то домой доберетесь или вас подбросить куда?

Сами доберемся. Спасибо вам, — поблагодарил его Артем и добавил, когда «Москвич» скрылся из виду: — Душевный дядька.

А Ромка озабоченно произнес:

Зря я «тачке» племянника радовался; Опять мы безлошадные.

Ну что ж, не привыкать. С кого или с чего начнем?

Веньке-то мы не позвонили, а он должен был с Жан-Жаком связаться.

Так, может быть, махнем сначала к нему на военный совет? — наморщил лоб Артем.

Лешка согласно кивнула, а Ромка добавил:

— А ты, Артем, тогда от Веньки еще и Илоне позвони. Мало ли какую информацию у нее добыть можно?

Лешка взглянула на брата, как на Иуду.

— Если для дела, то я позвоню, — немного смутившись, сказал Артем и повторил: — Для дела можно.

— Где же вы пропадали? — встретил их у порога взволнованный Венечка.

В больнице, — коротко ответил Артем — С племянником несчастье.

Какое несчастье?

— Говори сначала ты про свои новости, а я потом тебе все подробно расскажу, — пообещала Лешка, проходя в комнату.

— А новости у меня следующие. Месье Жан-Жак наконец снова прорезался. Он написал, что выезжает. Что он не может сидеть сложа руки, когда ему чуть было не улыбнулось счастье, и что ему пора самому спасать свою любовь.