Дело серых зомби
Шрифт:
Внизу, на огромной глубине (так казалось из-за странного искажения перспективы), и одновременно – очень четко, я видел длинный стол-конвейер. На нем в неподвижности застыли тела фрогов. Некоторые были разрезаны от паха до горла, словно в прозекторской. Другие не имели кожи – пособия по анатомии в натуральную величину, переплетение бледных мышц и сухожилий. Кое-где белели обнаженные кости. Крови не было совсем. Из-за этого страшное действо казалось каким-то искусственным, словно на ленте транспортера лежала не плоть, бывшая некогда живой, а искусно подкрашенные восковые муляжи. Жаль, ничего не слышно, подумал я – и тут же понял, что вполне могу воспринимать звуковые вибрации. Для этого мне требовалось всего лишь слегка перестроить восприятие… Где-то неподалеку жужжали станки, булькали жидкости в пузатых медных чанах, облачка
Возле каждого тела стоял работник и что-то делал: пристально вглядываться в эти манипуляции не было никакого желания. Мне показалось, будто они заменяют части тел чем-то другим, быть может, механическими приспособлениями… Время от времени работающим у конвейера подносили странного вида узлы, сочленения – и забирали отходы в жестяных ведрах. Главной фигурой, сердцем этой адской фабрики был невысокий щупловатый фрог в синем халате, заляпанном и прожженным реактивами. На носу его сидели очки с толстыми линзами. Его функцией в творящемся действе был контроль: он прохаживался вдоль конвейера, то и дело отстраняя какого-нибудь работника, что-то поправлял или делал замеры, используя для этого странного вида инструменты.
Увидел я и конечную стадию сборочного процесса: нечто, получившееся в результате всех этих манипуляций… Существо (назвать его фрогом, или даже мертвым фрогом, не поворачивался язык) вдруг шевельнулось – и встало с конвейера, безучастно глядя перед собой. Сухощавое тело обтягивала бледная, словно выцветшая кожа; аккуратные линии швов были еле заметны. Очкастый фрог – я уже не сомневался, что это не кто иной, как мастер Ипселл, подошел к нему, придирчиво оглядел, а потом, придерживая за плечи, отвел к низенькой двери в соседнее помещение – очевидно, для продолжения манипуляций. Мне стало любопытно: снизившись на высоту человеческого роста, я заглянул в проем. Зомби как раз облачали в одежду – длинный балахон, сшитый из множества серых лент. Я успел заметить, что это на самом деле была достаточно сложная конструкция: она крепилась хитроумным образом, при помощи системы широких ремней…
Мастер Ипселл вернулся к покинутому им конвейеру. Он прошел в каких-то сантиметрах от меня, естественно, не заметив: для него, как и для прочих присутствующих, я был невидим. Этого мгновения хватило, чтобы понять: передо мной несчастный, преисполненный отчаяния фрог. О нет, внешне он выглядел вполне обычно, разве что сеточка кровяных прожилок в уголках глаз выдавала усталость и напряжение – но следом за ним тянулся этакий шлейф ощущений, своего рода психический запах, миазмы, источаемые сознанием… Я будто бы окунулся в мутный поток, несущий флюиды ужаса и душевных терзаний. Мастер Ипселл изо всех сил пытался забыться в работе, но не мог – ибо то, что он делал, и было причиной его страданий.
Я узнал все, что хотел, – очень вовремя, так как действие порции твиста подходило к концу. Меня мягко повлекло назад – сперва еле уловимо, потом все сильнее и сильнее. Воздух сгустился, я словно плыл в речном потоке, ощущая теплые струи течений. Коридоры плавучей крепости утратили всякое сходство с реальностью, казалось, это огромный кусок пемзы, источенный бесчисленными кавернами и переходами, а я – мотылек, тускло светящаяся точка, бледный огонек, пробирающийся по мрачным лабиринтам… Движение все ускорялось, изломанные тоннели слились в неразличимую серую полосу – и в какой-то момент я понял, что сижу в неподвижности, глядя на бетонную стену камеры, а чувство полета – всего-навсего головокружение. Тотчас навалились другие ощущения – усталость и боль избитого тела, жжение в груди, голод, вонь… Ох! Как, оказывается, приятно быть маленьким бесплотным разведчиком! А теперь все по новой…
– Кваки, Сержио! – хриплым шепотом окликнул я спутников, как только мир перестал вращаться перед глазами. – Этот корабль – совсем не то, чем кажется… Это плавучая фабрика зомби… Тех самых куу!
– Ты уверен? – спросил юный колдун.
Одновременно Сержио поинтересовался:
– Откуда ты знаешь?
– Да, уверен. Неважно откуда, считай, что у меня было мистическое озарение, – отмахнулся я. – Теперь, насчет мастера Ипселла: он здесь, на борту – и не слишком счастлив от этого факта. Если нам удастся бежать, он вполне мог бы составить компанию…
– Дело за малым: выбраться из камеры, найти protesista, не попавшись никому из здешних обитателей,
покинуть корабль и добраться до обитаемых мест, как-то отбившись от погони, – язвительно пробурчал мафиозо. – Замечательный план, Эд!Я вздохнул. Он был прав, конечно: зелье Кваки подарило иллюзию свободы, и я еще не полностью избавился от этого ощущения… С другой стороны – а что нам терять?
– Чего нам терять, Серж? Не думаю, что парни, которые здесь всем заправляют, готовят для нас что-то хорошее.
– Ну, и что ты предлагаешь? Лезть на стволы и пики с голыми руками?
Вот так всегда. Суровая правда жизни убивает нежные ростки мечты…
В замке лязгнул ключ.
– Монтескрипт, выходи!
Держась за стенку, я встал. Проклятие! Похоже, этот трип не прошел даром: все силы уходили на то, чтобы не упасть. Волнами накатывала тошнота. Где уж тут помышлять о сопротивлении…
– Держись, amico! Мы с тобой! – брякнул мафиозо.
– Пока еще нет, – ухмыльнулся открывший дверь здоровенный фрог. – Но скоро будешь; и тогда – помоги тебе князья преисподней.
Не могу сказать, что этот обмен репликами сильно меня подбодрил.
– Давай, пошевеливайся! – здоровяк цапнул меня за плечо и втащил в коридор. Там они с напарником ловко заломили мне руки за спину. Звякнуло, щелкнуло, и я ощутил на запястьях холодок металла. Ого, мелькнуло у меня в голове, а ребята хорошо подготовились: даже в Амфитрите полицейские наручники есть не у каждого стража порядка.
– Пошел!
Я успел сделать всего пару шагов – и тут позади раздался звук, который не скоро забудешь: влажный хруст сворачиваемой шеи. Мы с конвоиром обернулись одновременно. В этом месте коридор почти не был освещен: две или три лампочки подряд перегорели (или были вывинчены, тут же подсказал мне внутренний голос) – так что вокруг царила полутьма. Второй охранник медленно заваливался назад, а из-за его спины вдруг вынырнула темная фигура. Убийца двигался почти так же быстро, как похитители душ, – и был столь же смертоносен. Все, что успел сделать мой тюремщик, это выхватить из ножен мачете, но здоровенным клинком было не так-то просто орудовать в узком пространстве. Я отпрянул к стенке, чтобы не попасть ненароком под лезвие. Нападавший ловко блокировал занесенную руку конвоира и на миг вошел в клинч. Из здоровяка словно разом выпустили весь воздух; он судорожно дернулся, но тут же обмяк и рухнул мне под ноги. Темный силуэт вытер узкий клинок и заявил хорошо знакомым голосом:
– Я становлюсь слишком стар для всего этого дерьма!
– Учитель?!
– Привет, Эд. Это хорошо, что ты здесь. А то я уже начал беспокоиться, – невозмутимо произнес Тыгуа.
У меня не нашлось слов, чтобы достойно ему ответить.
– Когда пуля выбила у меня из рук мачете, я понял, что дельце становится жарким, – и сиганул за борт. Как-то не хотелось быть пристреленным за компанию с беглыми уголовниками, знаешь ли… Так что, в отличие от этих идиотов, я поплыл не к берегу, а прямо в противоположную сторону – к крепости. До нее было ближе, да и противники наверняка не ожидали такого. Представь себе мое удивление, когда я обнаружил, что эта махина держится на тонюсеньких сваях! Ну, я поднырнул и проплыл под днищем: с той стороны меня никто не видел, так что я беспрепятственно взобрался на борт и спрятался. Мне, знаешь ли, уже доводилось скрываться от врага в его же собственных коммуникациях, и этот опыт пришелся весьма кстати. Здесь полно укромных уголков, так что с убежищем проблем нет – ну, если соблюдать элементарную осторожность, конечно. Со жратвой немного сложнее, но я тут умыкнул мешок галет, так что с голодухи не помрем.
Я только диву давался. То, что совершил Тыгуа, наверное, не смог бы повторить никто – а он не просто вышел целым и невредимым из этой заварухи, но и сумел освободить всю нашу компанию. В настоящий момент мы четверо сидели, сгорбившись, во тьме, в каком-то техническом тоннеле, среди хитросплетения труб и кабелей. Вой сирены, крики и беготня, гулко отдававшиеся в многочисленных магистралях, немного нервировали – но, по утверждению учителя, мы сейчас находились в самом безопасном месте. Что касается экс-каторжан, Тыгуа вкратце объяснил Пастуху, как выбраться на палубу, после чего уголовнички дружно подорвались в бега, даже не сказав на прощанье «спасибо». Ну, не больно-то и хотелось. Если у этих ребят имеется хоть капля мозгов, они уже далеко отсюда…