Дело смеющейся гориллы

– Понимаю, – кивнул невидимому собеседнику Мейсон, – я поступил бы так же.

– Таким образом, миссис Кэмптон получила у моих знакомых прекрасное место за двести пятьдесят долларов в месяц, с питанием и проживанием. Ее наниматели написали письмо Эддиксу и получили такой же ответ, как и в первом случае. Письмо, само собой, они сохранили и готовы представить его в суде.

– Процесс начнется послезавтра? – уточнил Мейсон.

– Да. Я приложил все усилия, чтобы ускорить разбирательство – для моего клиента это имеет большое значение. У Эддикса достаточно средств к существованию, а моему клиенту приходится работать.

– Вы пытались договориться с Эддиксом, чтобы обойтись без процесса?

– Да, пытался, я сделал все, что мог, чтобы убедить Эддикса в честности моей клиентки. Я не знаю, знакомы ли вы с ним?

– Я не имел счастья лично встречаться или разговаривать с ним по телефону.

– Он очень упрямый человек. Он утверждает, что располагает доказательствами, которые убедят кого угодно в виновности Джозефины Кэмптон, и если я решу довести дело до судебного разбирательства, он опорочит ее имя навсегда. Еще он заявил, что если она сумеет устроиться на работу, не обращаясь к нему за рекомендациями, то это его не касается, но если кто-нибудь вновь обратится к нему, лгать он не будет.

– Полагаю, – сказал Мейсон, – вы изучили положения закона о добросовестном заблуждении?

– Именно этим сейчас и занимаюсь, – ответил Этна. – Есть юридические понятия: добросовестное заблуждение, наличие злого умысла, вопрос разумного основания для написания подобных писем… Законы можно толковать по-разному.

– У меня к вам еще один вопрос, – сказал Мейсон. – Вы читали в газетах об исчезновении секретарши Эддикса, девушки по имени Элен Кадмус?

– Наверное, читал, но совершенно не помню, что там обо всем этом писали, – осторожно ответил Этна.

– Но вы знаете о ее исчезновении?

– Только со слов миссис Кэмптон.

– Теперь мы подошли к интересующему меня предмету, – сказал Мейсон. – Что именно вам рассказывала миссис Кэмптон?

– А что именно вас интересует?

– Не думаю, что могу ответить на ваш вопрос.

– Тогда я не могу отвечать на любые ваши вопросы.

– Хорошо, – согласился Мейсон. – Меня интересует, не связано ли каким-либо образом увольнение Джозефины Кэмптон и исчезновение Элен Кадмус?

– Самоубийство Элен Кадмус, – ответил Этна, – произошло за два или три дня до увольнения миссис Кэмптон. У меня сложилось мнение – поймите меня правильно, мистер Мейсон, я никого не обвиняю, а только излагаю свою точку зрения, – что если воровство на самом деле имело место, то есть все основания в первую очередь подозревать Элен Кадмус, а не мою клиентку. Попытаюсь объяснить, почему я так говорю. Кольцо и платиновые часы исчезли из запертых апартаментов мистера Эддикса. У него соединены несколько комнат, имеющих один вход: кабинет, спальня, ванная. Ключи имели миссис Кэмптон и Элен Кадмус. Миссис Кэмптон была экономкой, а Элен Кадмус, как секретарша, работала в кабинете Эддикса и имела куда больше возможностей в отсутствие хозяина войти в его спальню и похитить пропавшие предметы. Это, пожалуй, все, что я могу вам сейчас сказать.

– Хорошо. Вы можете оставить мне номер, по которому я могу связаться с вами в случае необходимости?

– Я буду находиться здесь еще час или два, – ответил Этна. – Мой домашний телефон: Запад девяносто семьдесят два одиннадцать.

– Большое спасибо за информацию, – поблагодарил Мейсон. – Возможно, я вам еще позвоню.

Он повесил трубку. Делла Стрит вопросительно подняла брови.

– Полагаю, – улыбнулся Мейсон, – твой невысказанный вопрос связан с желанием узнать, что сказал мне мистер Этна?

– Мой невысказанный вопрос, – ответила Делла, – связан с желанием знать, когда мы поедим.

Мейсон рассмеялся.

– Прямо сейчас. Подкрепимся в каком-нибудь ресторане и сразу после ужина отправимся к мистеру Бенджамину Эддиксу и послушаем, что он нам хочет сказать. И если совершенно случайно… Делла, это как выстрел в темноту, один шанс из тысячи… Но если случайно в греческой вазе в вестибюле мы найдем кольцо с бриллиантом и платиновые часы стоимостью в тысячу семьсот пятьдесят долларов, то с эксцентричным миллионером, который, похоже, обладает садистскими наклонностями, у меня будет совсем другой разговор.

– Это, конечно, здорово, – согласилась Делла Стрит. – Но разговаривать с мистером Эддиксом лучше не на пустой желудок.

– Естественно. Где бы ты хотела поужинать?

– Там, где мне подадут большой сочный бифштекс, посыпанный петрушкой, и, если уж мы собираемся нанести визит напыщенному миллионеру, я думаю, мы можем насладиться такой роскошью, как французская булочка с хрустящей коричневой корочкой, посыпанная тертым чесноком.

– Непременно, – серьезно ответил Мейсон. – Мы должны пользоваться любой возможностью, которую предоставляет наша профессия: если бы мы отправлялись к Эддиксу, чтобы проконсультировать его по юридическим вопросам, то были бы вынуждены отказаться от чеснока.

– Естественно, – согласилась Делла, в ее глазах блеснули озорные искорки. – Шеф, учитывая то, что я сегодня работала до позднего вечера, вы могли бы купить для меня в дополнение к сочному бифштексу и булочке с чесноком бутылку красного кьянти.

– Да, мы можем себе это позволить, – согласился Мейсон. – Делла, позвони перед выходом Мортимеру Эрши и сообщи, что мы будем у мистера Эддикса в половине десятого.

– Я скажу ему, что если он еще не ужинал, то пусть попробует что-нибудь с чесноком, чтобы, учитывая обстоятельства, мог получить максимальное удовольствие от общения с нами.

– Нет, – ответил Мейсон. – Мы не так хорошо его знаем.

– Но узнаем? – спросила Делла.

– Определенно узнаем, – улыбнувшись, пообещал Мейсон. – Только сомневаюсь, что он сможет в полной мере насладиться общением с нами.

Глава 4

Перри Мейсон подъехал к воротам из железных прутьев, сквозь которые просматривалась засыпанная гравием дорога. К автомобилю тут же подошел охранник и направил луч мощного фонаря прямо в лицо адвокату. На груди охранника блеснула звезда помощника шерифа, на боку красовался револьвер в кобуре.

Мейсон опустил стекло, чтобы переговорить с цербером.

– Что нужно? – довольно грубо спросил охранник.

– Во-первых, – сказал Мейсон, – уберите свет, вы меня совсем ослепили…

Луч скользнул в сторону, и охранник погасил фонарь.

– А во-вторых, я хочу видеть Бенджамина Эддикса, – продолжал Мейсон.

– А я хочу знать, – проворчал охранник, – нужно ли Бенджамину Эддиксу видеть вас.

– Он уверял, что очень нужно.

– Кто вы?

– Адвокат Перри Мейсон.

– Подождите здесь, – велел охранник. – И не выходите из машины. Сидите и ждите, а я позвоню хозяину.

Он подошел к телефону, спрятанному в углублении одной из квадратных каменных колонн, на которых крепились ворота.

– Здесь живут гостеприимные и дружелюбные люди, – заметил Мейсон Делле Стрит.

– Скорее всего, шеф, это вынужденные меры, – ответила секретарша. – Место здесь довольно уединенное, и кроме того, мистер Эддикс очень богат, он должен опасаться воров.

Страж ворот повесил телефонную трубку, нажал на кнопку, и тяжелые ворота на хорошо смазанных петлях начали медленно открываться. Охранник подошел к машине и сказал Мейсону: