Дело сумасбродной красотки

– Не могли бы вы повторить ответ? – сказал Гамильтон Бюргер.

– Она украла мой автомобиль для побега.

– А что за автомобиль у вас был для побега?

– «Кадиллак» с номерным знаком YXY—694.

– Что, это был ваш личный автомобиль для побега?

– Мы с приятелем собирались использовать его для побега. Само собой, у нас нет документов на этот автомобиль, сэр…

– Где же вы его раздобыли?

– Мы украли его в Сан-Франциско.

– А кто такой ваш приятель, о котором вы упомянули?

– Один мужичок по имени Барлоу Дэлтон.

– Стало быть, говорите, что это автомобиль для побега?

– Да, сэр.

– А где он был, когда его у вас украли?

– Стоял у загородного клуба Монтроуза.

– А почему, собственно, вы назвали его автомобилем для побега?

– Потому что только мы с приятелем обмозговали планчик, как пробраться в женский гардероб, набрать меховых пальто, кошельков, всего ценного, что там есть, потом удрать, и тут…

– Что же произошло?

– И тут какая-то женщина украла нашу машину.

– Вы можете пояснить это?

– Эта женщина была на танцевальном вечере. Она сильно напилась. Она что-то не поделила со своим спутником, ушла от него, прыгнула в нашу машину для побега, стоявшую там с включенным мотором, и укатила прочь.

– И что же вы делали после этого?

– Ну, нам оставалось только одно. Нам пришлось отыскать нашу машину.

– Почему?

– Потому что мы оставили десять тысяч долларов наличными в отсеке для сигарет и перчаток.

– А откуда взялись эти деньги?

– Мы ограбили отделение банка в Санта-Марии и взяли примерно восемнадцать тысяч баксов. Десять тысяч завернули и положили в машине в отсек для сигарет и перчаток, а остальные поделили и держали при себе, по три-четыре тысячи долларов у каждого.

– Это были украденные деньги?

– Ну, естественно.

– А как насчет денег, положенных, как вы выражаетесь, в отсек для сигарет и перчаток?

– Они все были в банкнотах по сотне долларов. Другие деньги, что остались при нас, были в более мелких купюрах: двадцатки, десятки, несколько купюр по пятьдесят… Но десять тысяч было в стодолларовых бумажках, и мы решили, что эти деньги опасные.

– Что вы хотите сказать словом «опасные»?

– Что банк, возможно, знает их серийные номера.

Мы решили на некоторое время попридержать их.

– Продолжайте.

– Ну, надо было сперва отыскать автомобиль, поэтому мы навели справки через некоторых знакомых в нашем мире и узнали, что на нашем автомобиле был совершен наезд и с места происшествия она скрылась.

А потом нам дали сведения, что машина припрятана в гараже Дорри Эмблер, вот так мы и нашли автомобиль, только деньги уже исчезли. Ну и тогда мы стали следить за Дорри Эмблер.

– Так вы следили за ней? – спросил Бюргер.

– Ну да. У нас были сначала трудной и в поисках ее следов, но в конце концов мы ее нашли и несколько часов за ней следили.

– И куда же она шла и когда? – спросил Бюргер.

– Возражаю против этого вопроса как некомпетентного, неуместного и несущественного, – быстро сказал Мейсон.

– Мы свяжем это воедино, ваша честь, – пообещал Бюргер.

– Возражение отклоняется.

– Она шла в контору Перри Мейсона, – сказал свидетель.

– А потом? – спросил Бюргер, и присяжные тут же с напряженным интересом подались вперед.

– А оттуда она поехала в аэропорт, где все прогуливалась, дожидаясь, пока обвиняемая зайдет в женский туалет. В тот же момент она подскочила к газетному киоску, крикнула: «Это не ограбление», выстрелила три раза из револьвера и бросилась в женский туалет.

– Что же произошло дальше? – спросил Бюргер.

– Вскоре после этого обвиняемая вышла из туалета и была арестована. Поначалу ее вид сбил нас с толку, но в их голосах была некоторая разница. Поэтому, после того как полиция увезла обвиняемую с собой, мы подождали, и, конечно же, Дорри Эмблер появилась из туалета. На ней для маскировки было пальто, скрывавшее ее одежду, и темные очки в пол-лица.

– И что же вы сделали? – спросил Бюргер.

– А двинулись за Дорри Эмблер обратно, к ее квартире. К тому времени мы уже услышали по радио, что другой женщиной, той, которую арестовала полиция, была Минерва Минден, наследница. Поэтому мы решили, что напали на след чего-то грандиозного.

– Что вы сделали потом?

– Мы подождали, пока обвиняемую не освободили под залог, а потом установили с ней контакт.

– Под «ней» вы подразумеваете обвиняемую?

– Да.

– Вы оба, вместе с Барлоу Дэлтоном, вошли с ней в контакт?

– Да, сэр.

– И где же вы встретились с ней?

– В коктейль-холле, так она предложила.

– Что же произошло там?

– Ну, у нас пошел разговор, мы-то было решили ее поприжать, чтобы вытряхнуть деньги, она ведь богата, но только не на ту напали. Она оказалась слишком ловкой для нас…

– Что вы хотите этим сказать?

– Она посоветовала нам отправиться в полицию, если мы, мол, считаем, что что-то не так…

– И что случилось дальше? Продолжайте.

– Ну, естественно, для нас полиция – слишком непозволительная роскошь, и, короче, в итоге она с помощью того да сего выяснила, кто мы такие есть… Короче, я знаю, что она сама нас вычислила… Да. Пламенная женщина, в натуре…

– Что вы имеете в виду, говоря «вычислила»?

– Она предложила нам похитить Дорри Эмблер. За работу обещала заплатить нам двадцать пять тысяч долларов.

– А она объяснила почему?

– Да.

– Почему же?

– Она рассказала нам, прямо-таки пожаловалась, что Дорри Эмблер увидела ее фотографии в газетах и решила поживиться на их сходстве, мол, она дочь сестры ее матери и что у них один и тот же отец, ну, в натуре, отец Дорри был также и ее отцом. Она сказала, что Дорри умная и попытается сделать такой финт ушами, что ее ошибочно примут за обвиняемую; что за спиной Дорри стоит какой-то тип с уймой денег и он, мол, своего не упустит, вытряхнет из обвиняемой всю душу и придется откупаться от Дорри многими миллионами.

Ну, и мы тоже пожаловались обвиняемой, что Дорри прикарманила десять кусков, которые принадлежат нам, и мы решили получить их обратно; ей, мол, не следовало так с нами поступать… Словом, то да се – и в конце концов обвиняемая спросила нас, а не сможем ли мы убрать Дорри… ну, с поля действий.

– И что же вы ответили на это? – спросил Бюргер.

– Что ж, мы сказали, если цена будет подходящей.

Ну, она предложила нам двадцать пять кусков, а мы на это посмеялись, и тогда она в конце концов подняла гонорар до пятидесяти кусков да плюс пять кусков дополнительно, чтобы покрыть первоначальные расходы и еще как бы гарантировать добросовестное отношение с ее стороны…