Дело табак

– Разумеется, признаю, но ты признай, что это какая-то ублюдочная логика!

– Да, сэр, признаю, сэр, и прошу прощения. В любом случае, я хотел бы обыскать эти пещеры на предмет мистера Джефферсона… – Фини, отчасти пристыженно, отчасти с вызовом, взглянул на Ваймса.

– Зачем, старший констебль?

Фини вздернул подбородок.

– Потому что я уже выставил себя полным идиотом и не хочу сделать то же самое в другой раз. И потом, сэр, вы, возможно, ошибаетесь. Эта бедная женщина, возможно, погибла в стычке с кузнецом… возможно… я не знаю… зато знаю, что, если сейчас я не устрою здесь обыск, кто-нибудь важный непременно спросит меня, отчего я этого не сделал. Вы первый спросите, командор, не так ли?

– Отличный ответ, юноша. Должен признать, я и сам бесчисленное множество раз выставлял себя идиотом, так что я вполне тебя понимаю.

Ваймс взглянул на мертвое тело и внезапно захотел поскорее выяснить, что Вилликинс сделал с отрубленным пальцем, заодно с кольцом, который они нашли вчера ночью. Он неловко обратился к собравшимся гоблинам:

– Кажется, я нашел украшение, принадлежавшее этой молодой особе. Разумеется, я его вам верну.

Бесстрастная орда как будто не расслышала его слов. Ваймс задумался. Орда приходит, чтобы убивать и красть. А эта компания больше напоминала обычную встревоженную толпу. Ваймс подошел к седому старому гоблину – возможно, тому самому, которого тысячу лет назад встретил на поверхности, – и сказал:

– Я бы хотел осмотреть это место, сэр. Примите мои соболезнования. Убийц ждет правый суд.

– Травы! Суп! – вновь эхом разнеслось по пещере. Старый гоблин неторопливо шагнул вперед и тронул Ваймса за рукав.

– Темнота – твой друг, мистер по-люс-мен. Я слышу тебя, ты слышишь меня. В темноте ты ходишь, куда захочешь. Мистер по-люс-мен, пожалуйста, не убивай нас.

Ваймс взглянул на стоявших за спиной старика сородичей. Большинство были худы как щепки – и этот… видимо, вождь… который грозил рассыпаться на ходу, боялся, что Ваймс причинит им вред? Он вспомнил рассыпавшиеся цветы. Брошенный чай с бергамотом. Оставленный ужин. «Они пытались спрятаться от меня?»

Ваймс кивнул и сказал:

– Я не нападаю на тех, кто не причиняет мне зла, сэр. И сегодняшний день не станет исключением. Вы можете рассказать, как эта женщина… была убита?

– Ее сбросили в нашу пещеру вчера ночью, мистер по-люс-мен. Она вышла, чтобы проверить кроличьи силки. Ее сбросили вниз, как старую кость, мистер по-люс-мен. Как старую кость. В ней не осталось крови. Как старую кость.

– Как ее звали?

Старый гоблин взглянул на Ваймса, словно в ужасе, и, помолчав, ответил:

– Ее звали Приятный Контраст Оранжевых и Желтых Лепестков в Цветке Дрока. Спасибо, мистер по-люс-мен из темноты.

– Боюсь, я только начал расследование, – сказал Ваймс, чувствуя странную неловкость.

– Я хотел сказать, мистер по-люс-мен, спасибо, что вы спросили у гоблина имя. Меня зовут Звук Дождя на Твердой Земле. Она была моей второй женой.

Ваймс уставился на морщинистое лицо, на которое только мать могла смотреть без отвращения и, возможно, с любовью. Он искал на нем признаки горя или гнева, но обнаружил только сожаление и безнадежную покорность тому факту, что мир всегда был таков и ничего тут не поделаешь. Гоблин был воплощенным вздохом. Он уныло взглянул на Ваймса и сказал:

– Раньше в пещеры запускали голодных собак, мистер по-люс-мен. Хорошие были времена. Мы ели досыта.

– Это моя земля, – произнес Ваймс. – И, надеюсь, я сумею сделать так, чтобы вас не беспокоили.

Из недр растрепанной бороды гоблина прорвалось нечто вроде смешка.

– Мы знаем закон, мистер по-люс-мен. Закон – это земля. Вы говорите: «Это моя земля», но не вы создали землю. Не вы создали овец и кроликов, которых мы едим. Не вы сделали коров и лошадей, но вы говорите: «Они мои». Это неправда. Я делаю топоры и горшки, и они мои. Мое – то, что на мне надето. Моей была любовь. Теперь ее не стало. Я думаю, вы хороший человек, мистер по-люс-мен, но мы видим, как меняются времена. Сто или двести лет назад в мире были места, которые назывались пустошами, ничьей землей, и мы жили там. Мы – ничьи. Есть тролли, гномы, люди – и мне очень жаль гоблинов, которые не умеют быстро бегать.

Кто-то потянул Ваймса за рукав. На сей раз это был Фини.

– Вам пора уходить, сэр.

Ваймс развернулся.

– Почему?

– Простите, сэр, но ее светлость ждет вас к чаю.

– Мы тут расследуем убийство, старший констебль! Не хочу показаться грубым, но, не сомневаюсь, мистер Дождь на Твердой Земле меня поймет. Мы должны собственными глазами убедиться, что пропавшего кузнеца здесь нет.

Фини смутился.

– И все-таки ее светлость выразилась очень недвусмысленно.

Ваймс кивнул старому гоблину.

– Я найду того, кто убил вашу жену, сэр, и отдам его в руки правосудия… – Он сделал паузу, когда по пещере эхом в очередной раз разнесся возглас «Травы! Суп!». – Но сначала я в интересах следствия должен осмотреть остальную часть… помещения, если вы не возражаете.

Гоблин взглянул на него яркими глазами.

– А если я возражаю, мистер по-люс-мен?

Ваймс в ответ уставился на старика.

– Интересный вопрос, – сказал он. – Если вы грозите применить силу, я уйду. Да-да, если вы воспретите обыск, я уйду, сэр, и самое плохое в том, что я не вернусь. Сэр, я со всем уважением прошу, в интересах следствия, показать мне ваши пещеры.

Неужели на лице старого гоблина и правда появилась улыбка?

– Конечно, мистер по-люс-мен.

За спиной старика толпа начала рассасываться – вероятно, чтобы заняться изготовлением или наполнением горшочков. Дождь на Твердой Земле, который, судя по всему, был местным вождем (потому что ничто не говорило об обратном) или же просто гоблином, которому поручалось общение с тупыми людьми, спросил:

– Вы ищете кузнеца? Он иногда к нам приходит. Здесь, внизу, есть железо. Немного, но ему хватает. Разумеется, для горшочков оно не годится, но мы вымениваем железо на еду. В последнее время я не видел кузнеца. Конечно, вы можете беспрепятственно его поискать. Тьма – в вас. Я не смею преграждать вам путь, мистер по-люс-мен. Это место – ваше.

С этими словами старый гоблин жестом велел нескольким сородичам помоложе забрать останки женщины и неспешно зашагал к устью соседней пещеры.

– Вы видели много мертвецов, командор? – спросил Фини. Его голос почти не дрожал.

– Да, парень, и некоторые из них я лично привел в это состояние.

– Вы убивали людей?

Ваймс смотрел на потолок, чтобы не встречаться взглядом с Фини.

– Предпочитаю думать, что я изо всех сил старался этого не делать, – ответил он, – и, как правило, мне удавалось. Но рано или поздно всегда появляется какой-нибудь идиот, твердо намеренный тебя прикончить, и в итоге приходится его уложить, потому что он слишком туп, черт возьми, чтобы сдаться. Лучше от этого не бывает, и я никогда еще не видел труп, который бы хорошо выглядел.

Погребальное шествие исчезло в соседней пещере, и стражники остались одни, хоть и догадываясь, что гоблины вокруг занимаются своими делами.

Старый гоблин просто-напросто упомянул, что погибшая была его женой, как будто вспомнил об этом, помимо прочего. Он даже голоса не повысил. Ваймс уж точно не смог бы сохранять спокойствие, если бы на земле у его ног лежало тело Сибиллы, и уж, разумеется, он не был бы вежлив с гоблинами, которые стояли перед ним. Как можно до такого дойти? Как можно быть таким покорным?