Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Дело в стиле винтаж
Шрифт:

— Вы знаете, где родина перца? — неожиданно спросил он.

— Понятия не имею, — ответила я, подбирая несколько горошин. — Южная Америка?

— Керала. До пятнадцатого века перец был столь ценен, что им пользовались вместо денег.

— Неужели? — вежливо удивилась я. И тут вдруг осознала странность происходящего — я сижу на корточках рядом с мужчиной, с которым познакомилась минуту назад, и обсуждаю отличительные особенности черного перца.

— А теперь, — Гай высыпал собранный перец в мусорную корзину с педалью, — мне, пожалуй, стоит присоединиться к гостям.

— Да… — улыбнулась я. — Эмма наверняка

гадает, куда вы запропастились. — Но… спасибо.

Ужин прошел как в тумане. Эмма усадила меня рядом с Гаем, и я изо всех сил сдерживала эмоции, вежливо болтая с ним. Я молилась, чтобы он поведал мне нечто обескураживающее — скажем, у него две бывших жены и пятеро детей. Я надеялась, что разговаривать с ним будет скучно, но он казался мне все более привлекательным. Гай интересно рассказывал о своей работе, о стремлении вложить деньги клиентов так, чтобы последствия не только не оказались губительными, но и положительно воздействовали бы на здоровье и благосостояние людей. Он описывал, как работает с организациями и людьми, стремящимися ликвидировать детский труд. Когда он говорил о родителях и брате, с которым раз в неделю играет в сквош в клубе «Челси-Харбор», в его словах чувствовалась искренняя привязанность к ним. «Счастливая Эмма», — думала я. Гай казался именно таким человеком, каким она его считала. Во время ужина Эмма то и дело к нему обращалась:

— Мы недавно были на открытии выставки Гойи, правда, Гай? — Он кивал в ответ. — И пытаемся достать билеты на «Тоску» — она пойдет на следующей неделе.

— Да… это так.

— Их распродали еще несколько месяцев назад, — объяснила она, — но я надеюсь, что будут возвраты.

Друзья Эммы все время пытались выяснить, каковы их отношения.

— Как давно вы знакомы? — с хитрой улыбкой спросил у Гая Чарли. Его слова отозвались во мне уколом ревности, а Эмма расцвела от удовольствия.

— О, не так уж и давно, — спокойно ответил Гай, и такая сдержанность только подчеркивала его интерес к Эмме…

— Ну и что ты думаешь? — спросила она меня по телефону на следующее утро.

Я листала свою записную книжку.

— Ты о чем?

— О Гае, конечно! Ведь правда он великолепен?

— О… да. Он… великолепен.

— Прекрасные синие глаза — особенно в сочетании с темными волосами. Это просто сногсшибательно.

Я посмотрела в окно на Нью-Бонд-стрит и повторила:

— Сногсшибательно.

— И он прекрасный собеседник, согласна?

До меня доносился шум дорожного движения.

— Согласна…

— Плюс к этому у него хорошее чувство юмора.

— Хм-м.

— Он так мил и естествен по сравнению с другими мужчинами, с которыми я встречалась.

— Истинная правда.

— Он замечательный человек. Лучший в мире, — заключила она. — Он прекрасен.

Я не смогла сказать ей, что Гай звонил мне часом раньше и пригласил на ужин.

Я не знала, как поступить. Гай выследил меня довольно легко — по коммутатору «Сотби». Я обрадовалась, а потом пришла в ужас. Поблагодарив его, я отказалась. Он звонил мне еще трижды в течение дня, но у меня не было возможности разговаривать с ним — я зашивалась с подготовкой аукциона одежды и аксессуаров двадцатого века. Когда Гай позвонил в четвертый раз, я говорила сдержанно, не забыв понизить голос, — наш офис представлял собой единое пространство.

— Вы очень настойчивы, Гай.

— Да,

но это потому… вы мне нравитесь, Фиби, и я думаю — если только не льщу себе, — что нравлюсь вам. — Я привязала номер лота к зеленому шерстяному брючному костюму в крапинку середины семидесятых от Пьера Кардена. — Почему бы вам не согласиться?

— Ну… потому что… это немного нечестно, верно?

Наступило неловкое молчание.

— Послушайте, Фиби… Мы с Эммой просто друзья.

— Правда? — Я рассмотрела нечто очень похожее на дырку, проделанную молью, на одной из брючин. — Вы с ней производите несколько иное впечатление.

— Ну… это потому, что Эмма звонит мне и достает всяческие билеты, на открытие выставки Гойи, например. Мы проводили с ней время, и достаточно весело, но я никогда не давал ей понять…

— Но совершенно ясно, что вы не раз бывали в ее квартире. Вы точно знали, где у нее совок и ведро для мусора, — обвиняюще прошептала я.

— Да. Потому что на прошлой неделе она попросила меня починить подтекающий кран, и мне пришлось освободить шкафчик под раковиной.

— О. — Я почувствовала облегчение. — Понятно. Но…

Гай вздохнул.

— Послушайте, Фиби. Мне нравится Эмма — она талантливая и забавная.

— Да. Она очаровательна.

— Хотя я нахожу ее немного навязчивой, — продолжал он. — И даже слегка сумасшедшей, — признался он с нервным смешком. — Но мы с ней не… встречаемся. Она не может так считать. — Я молчала. — Поэтому, пожалуйста, поужинайте со мной. — Я почувствовала, что моя решительность ослабевает. — Как насчет следующего вторника? В «Уолсели»? Я закажу столик на половину восьмого. Вы придете, Фиби?

Если бы я представляла, к чему это приведет, то сказала бы: «Нет. Не приду. Совершенно точно. Никогда».

— Да, — услышала я свой голос…

Я не хотела ничего говорить Эмме, но не смогла удержаться, понимая, что будет просто ужасно, если она узнает обо всем не от меня. Поэтому в субботу, когда мы встретились в нашей любимой кофейне «Амичи» на Мэрилбоун-Хай-стрит, я все ей рассказала.

— Гай пригласил тебя на ужин? — слабо переспросила она. Ее зрачки сузились от разочарования. — О. — Она поставила чашку на блюдце, ее рука дрожала.

— Я не… поощряла его, — тихо проговорила я. — Я не… флиртовала с ним на твоей вечеринке, и, если ты возражаешь, я никуда не пойду, но я не могла не сказать тебе о его приглашении. Эм? — Я коснулась ее руки, обратив внимание, какими красными были кончики ее пальцев — ведь она все время шила, клеила и вытягивала соломку. — Эмма, ты как? — Она помешала капуччино и посмотрела в окно. — Я не стану встречаться с ним, даже один раз, если ты этого не хочешь.

Сначала Эмма ничего не ответила. Ее большие зеленые глаза обратились на молодую парочку, которая, взявшись за руки, шла по другой стороне улицы.

— Все в порядке, — наконец сказала она. — В конце концов… я знаю его не так уж долго — хотя он не возражал, чтобы я думала… — Ее глаза неожиданно наполнились слезами. — И он принес мне розы. Я считала… — Она приложила к глазам бумажную салфетку с эмблемой «Амичи». — Ну, — ее голос стал немного хриплым, — не похоже, что мы с ним пойдем на «Тоску». Может, его сводишь туда ты, Фиби. Он так хочет послушать…

Я вздохнула.

— Знаешь, Эм, я ему откажу. Если это делает тебя такой несчастной, он мне неинтересен.

Поделиться с друзьями: