Дело всей смерти

– Но «Борода Зевса» теперь уже не только теория, но и практика.

– Вы хотите сказать, что операция состоялась? И у вас есть доказательства?

– Есть.

– Какие, где?

– Они будут вам предоставлены.

Отец Алексий только перевел дух. Сказал словоохотливому академику:

– Вы не назвали цель вашего посещения. Зачем вы разыскали меня? Что вас привело?

– Я хочу дать вам еще один шанс.

– Не понимаю.

– Прожить жизнь не напрасно. Принять участие в операции «Борода Зевса».

– Что-что?.. – Священник не находил слов.

Неелов кинул взгляд на чинно беседующих по соседству монахов, перегнулся через стол к отцу Алексию и доверительно заговорил:

– Операция идет. Она вступила в новую фазу. И вы очень нужны. Я приехал за вами.

Повисла долгая пауза.

– Не знаю, кто из нас сейчас бредит или галлюцинирует, – наконец заговорил отец Алексий. – Утро началось со странного сна. Потом появились вы, человек из этого сна. И зовете опять в сон. Да вы поймите, вся прошлая жизнь для меня – теперь лишь сон. Отрезанный кусок. Даже если бы я сочувствовал вашим занятиям, верил в какие-то немыслимые тайные операции, ну какое я могу сейчас иметь к ним отношение?! Разве я похож на солдата, воина? Я четверть века не стрелял по мишеням, не крутил «солнышко» на турнике, не боролся. У меня ватные мышцы и сутулая спина. Давно позабыл все пароли и отзывы. Я пожилой человек. И я священник, монах! Я посвятил себя Богу. Как вы можете мне предлагать участие в таком деле? Разве теперь в КГБ…

– В ФСБ, – поправил Неелов.

– В ФСБ нет годных людей?

– Так ведь и славно, что вы священник. Значит, вы для них… – Неелов указал пальцем в потолок, – свой человек. Вам легче будет вживаться, входить в доверие к окружению и к Самому.

– Не богохульствуйте, Дмитрий Дмитриевич. Нет, в самом деле, настолько обеднела разведка кадрами, что вы полезли в архив? И какие секреты вы теперь добываете? В интересах кого работаете? Страны, которая строила рай на земле, нет. Весь мир вроде строит одно и то же и идет в одну сторону…

Неелов опять откинул со лба волосы, словно поднял забрало.

– Буду с вами откровенен. В статусе операции произошли изменения. Когда не стало КГБ, закрыли и программу «Борода Зевса». Сейчас разведка, государство не имеют отношения к операции. Как и я – к обороне страны. Но операция продолжается. Я веду ее, так сказать, в частном порядке…

– Приватизировали операцию КГБ?!

Неелов рассмеялся, как человек, который всегда рад меткому словцу.

– Корректнее сказать: принял эстафету…

– И что вы ищете в будущем? Кому поставляете информацию?

– Структурам и частным лицам, которые к нам обращаются.

– Не бескорыстно, я полагаю?

– Даром только птички поют, батюшка.

Отец Алексий припомнил, как в подземном учебном центре сомневался в здравом уме Неелова. Теперь речи этого человека снова наводили на мысль о помешательстве. «Но кто сошел с ума? Может, это я обезумел и грежу? Разговариваю сам с собой? Или опять дьявол меня морочит? Насылает обольстительные сны, фантомы седовласых академиков…»

– Воистину: верую, потому что нелепо! И вы зовете меня на работу в свою фирму? Расширяете компанию?

– Остры вы на язык, Алексей Павлович! Ваша задача – помочь своим товарищам.

– Товарищам?

– Вот именно. В штате моей фирмы – если следовать вашей терминологии – работают ваши однополчане. Мы их уже упоминали: Круглов, Зуев, Непейвода. Они мои небесные корреспонденты. Так вот: с ними плохо. Полагаю, они провалились.

– Провалились? То есть схвачены, арестованы? Но кем? Ангелами? Чертями?..

– Чертями, бесами. Адскими отродьями. Ведь ад – это не только место исполнения наказаний. Это еще и контрразведка, и полиция тонкого мира.

«Мне давно надо бы подняться и уйти, а не слушать явно ненормального человека и не возражать ему», – подумал отец Алексий.

Но он не мог заставить себя прервать беседу. Вопреки всему разговор увлекал его. Академик Неелов – настоящий или воображаемый – был отцу Алексию нужен и дорог. Как земляк, встреченный в чужом краю. Как старое письмо или фотография. Привет из молодости. Где осталось зарево северного сияния, пропахшая потом спортивная раздевалка, друзья, любовь, воодушевление бойца, мужские страсти и азарт. Откуда его выдернула болезнь и увела в строгие пределы монастыря.

Его тянуло к Неелову, ему было отрадно говорить о «Бороде Зевса» – пусть это всего лишь сказка. Ему хотелось вспоминать себя персонажем из этой сказки – бесстрашным богатырем. Слова «операция», «контрразведка», фамилии друзей-разведчиков звучали для него сладкой музыкой. Поэтому он без раздражения отечески увещевал Неелова:

– Согласитесь, Дмитрий Дмитриевич, что я не могу принять то, что вы излагаете. Ад, по-вашему, – контрразведка и полиция? Это же ни в какие ворота не лезет. Противоречит всем канонам. Как и ваши представления о рае. Уж поверьте мне, священнику.

– А вы соглашайтесь на мое предложение, и своими глазами убедитесь, – настаивал Неелов. – И своих товарищей вызволите из беды.

– И поправлю дела вашей фирмы?

– Это одно и то же.

– Я помолюсь за вас. И за товарищей. Это все, чем я могу посодействовать.

– Нет! – отрезал Неелов. – Отказа я не приму! Вы должны сказать «да». Жизнь детей от этого зависит.

– Каких детей?

– Моих внуков! – Неелов разнервничался и покраснел. – А вы бесчувственный, жестокий! Какой же вы священник? Где же ваша любовь?!

Последние слова он выкрикнул, собрав взгляды всех присутствующих в вестибюле.

«У него, видно, и правда большая беда», – подумал отец Алексий. Из желания успокоить старого знакомого, сказал:

– Хорошо, хорошо. Допустим, я соглашусь отправиться на небо. Вы меня на ракете туда доставите, как когда-то сулили? У вас имеется и частный космодром?

– Нет, космодрома у меня не имеется, – ответил академик. Он уже взял себя в руки.

– А как же тогда я доберусь в рай? Ну, поведайте мне! Представим, что я согласен. Что тогда?

– Тогда я попрошу вас покончить с собой. Или придется убить вас. Вы должны умереть. Другого пути на небо нет.

Глава 7 Чертова контрразведка

Демон сыска по имени След за ликвидацию шпионского гнезда в райской библиотеке судеб получил должностное повышение и пять земных дней отпуска. Каникулы адский контрразведчик провел на Южном полюсе. След раздувал черными крыльями метели и парил исполинской летучей мышью в снежных вихрях над полями антарктических торосов, нежась в веющей от них стуже, катался на айсбергах.