Дело Зорге

Танака вежливо пропустил Биргит вперед, помог надеть шубку и, взяв девушку под руку, повел по темному парку. Через едва заметную в зелени калитку они прошли

218

прямо в сад отеля Киусу, где была устроена выставка кимоно.

Их появление в вестибюле отеля произвело сенсацию. Танака, человек влиятельный, был хорошо известен в высших кругах Токио, красавицу шведку большинство видело впервые.

Выставка в отеле Киусу была чисто японским мероприятием. Все без исключения дамы и почти все мужчины, собравшиеся в большом зале, были одеты в старинные национальные костюмы.

— Вы были правы, дорогая, — отметил при входе Танака, — мой смокинг был бы здесь совсем некстати.

Они сели за столик, который предусмотрительный Танака заказал заранее.

Вполголоса Танака называл имена собравшейся здесь знати. Биргит сначала подумала, что она единственная европейская женщина, но через несколько минут увидела среди японок супругу министра иностранных дел, чистокровную немку. Та тоже была в кимоно.

— Кроме госпожи Гото здесь немало и других японок европейского происхождения, — пояснял Танака. — Видите даму, которая сидит слева от колонны? Это графиня Мийаки, француженка… Перед нами — госпожа Окада. Она родом из Голландии. У нас не считается необычным, если японец — выходец из высших сословий — привозит себе жену из Европы.

Биргит рассматривала этих дам с некоторым любопытством. Ей показалось, что они производят впечатление людей, хорошо прижившихся на новой родине.

— Мне думается, правительство неодобрительно относится к подобным смешанным бракам.

— Да, это так… Но лишь отчасти и не всегда, — с иронической улыбкой согласился Танака. — В наших кругах европейско-японский брак никого не шокирует. Ведь мы выбираем лучших женщин!

Даже из этого намека она не поняла, какую цель преследовал Танака, появившись с ней в этом обществе, и почему придавал этому такое большое значение. Она не знала, что даже министр иностранных дел перед помолвкой приводил сюда свою будущую жену и что граф Мийаки, приехав со своей невестой из Парижа, впервые появился с ней на такой же выставке. Не могла она знать и того, что Танака пришел сюда с намерением представить ее японскому обществу как свою будущую жену.

Как на любой элегантной выставке в Европе, здесь

219

также выходили на помост манекенщицы и, манерно по-ворачинаясь во все стороны, демонстрировали новые фасоны кимоно, сделанных из самых дорогих тканей, расшитой золотом парчи, расписанного вручную шелка, индийского муслина. Перед глазами мелькал мир красоты и живых традиций древнего народа. Проходили манекенщицы в кимоно для любого возраста и для любого случая: для маленьких девочек и старушек, для невест и замужних, для матерей, гуляющих с мальчиком, и матерей, гуляющих с девочкой, для бабушек и вдов.

В перерыве Биргит взяла сумочку и, извинившись, вышла в туалет. Там в выложенной белым кафелем кабине она вырвала из блокнота листок и написала на нем то, что так интересовало Зорге. Тщательно сложив листок, она обернула его десятииеновой купюрой, уголки которой были смазаны клеем еще дома.

В зал она вернулась расстроенная и мрачная. Это сразу же заметил Танака.

— Что с вами, Биргит?

— Дорогой друг, мне бесконечно жаль… Но вы должны меня простить. Разрешите мне, пожалуйста, пойти домой… Чтобы не испортить вам вечер, я пыталась держаться… Но больше не могу. Если я сейчас же не лягу, то определенно заболею. У меня, видимо, начинается грипп.

Танака был слишком вежлив, чтобы возражать. Он тут же встал и покорно пошел за ней к выходу.

— Вы представить себе не можете, дорогая, как мне жаль, что вы уходите. Но у вас действительно больной вид… В глазах лихорадочный блеск, и руки слишком горячие! — с тревогой в голосе проговорил опечаленный Танака. — Но впереди у нас еще не один вечер…

— Я обещаю вам это, дорогой. Хотя бы потому, что сейчас вы меня правильно поняли. Позвоните мне завтра, и мы проведем вместе целый день.

— Надеюсь, этот день будет очень долгим.

— Во всяком случае, он продлится до следующего Дня, — пообещала Биргит и оглянулась: не следит ли кто за ней?

С минуту они постояли молча, затем он подозвал свободное такси. Танака, конечно, хотел бы проводить ее до дому, но она решительно запротестовала.

— Нет-нет, дорогой! Вам надо остаться. Все эти любопытные женщины, — она кивнула в сторону зала, — захотят узнать, с кем вы сегодня были.

220

— И я им с гордостью отвечу, — прошептал ей на ухо Танака, — кем вы скоро будете, моя дорогая!

Она была слишком возбуждена и не поняла смысла его последних слов. Биргит лишь приветливо махнула и велела шоферу ехать. За воротами сада она назвала шоферу адрес дома, расположенного у моста Хидейохи. Там она расплатилась с шофером и пешком пошла через мост.

У второго столба с правой стороны сидел нищий и держал на коленях старую шляпу. По описанию Зорге она его сразу узнала. Увидев девушку, нищий вздрогнул, но убедившись, что за ними никто не наблюдает, с безразличным видом отвернулся в сторону.

Десятииеновую бумажку с заклеенной в нее запиской Биргит держала наготове и, когда проходила мимо нищего, небрежно бросила ее в шляпу. Все выглядело так естественно, что две женщины, проходившие рядом, не обратили на это никакого внимания.

Перейдя на другую сторону реки, она опять взяла такси и поехала в Иокогаму. Биргит не заметила, что машина, следовавшая за ней, быстро развернулась и, не обращая внимания на красный сигнал светофора, помчалась в обратном направлении.

***

В то время, когда Рихард Зорге входил в комнату танцовщицы Фуйико Нахара, а Биргит Лундквист поднималась по лестнице к Бранковичу, перед домом Танаки, скрипнув тормозами, резко остановилась машина полковника Одзаки.

— Достопочтенный Танака-сан ушел в отель Киусу, — извиняясь за своего хозяина, ответил выбежавший слуга.

— Беги в отель и скажи, — приказал полковник, — что его просят срочно вернуться домой. Передай: очень важное дело!

Властный тон офицера не допускал никаких возражений, и слуга, шлепая сандалиями по асфальту, побежал в отель.

Вскоре из темноты парка появился Танака.

— Надеюсь, господин полковник, — после приветствия начал Танака, — повод, заставивший вас приехать в столь поздний час, не очень серьезен?

— Очень серьезен! — коротко бросил Одзаки. — Иначе зачем бы я приехал к вам так поздно.

Хотя не совсем вежливое начало разговора ему не

221

понравилось, Танака пригласил гостя пройти в дом. Од-заки был настолько возбужден, что даже забыл снять обувь. Не обращая внимания на неодобрительные взгляды хозяина дома, Одзаки в тяжелых военных сапогах шагал по дорогим коврам.

— Меня только что информировали, Танака-сан, — без обиняков начал полковник, когда они вошли в гостиную, — что Биргит Лундквист опять была у вас сегодня вечером, точнее, с восьми часов пяти минут до восьми часов тридцати семи минут!