Дельта-гир. Том 4

— Мы продолжаем находится ровно в том месте, где и были. Просто теперь всё вокруг работает по другим правилам, — говорит псионик. — Мета-экзист погасил удар, но мы все равно попадем в зону разрушения, когда выйдем отсюда.

— Другого выхода нет.

Кошмарный мир пропадает, и все осознают себя посреди дыма и пожаров. Жар огня опаляет кожу, а дышать практически нечем, из-за чего Атрос быстро открывает портал, в который все забегают. Пространственный переход переносит их в сторону от города, над которым теперь поднимается массивное черное облако.

— От моей академии ничего не осталось, и сам город пострадал, — Великий Архимаг смотрит на разруху слезящимися от дыма глазами.

— И дальше явно будет хуже, если верить слухам об этом Восточном Горизонте, — произносит Трибун Огня. — И куда пропал Кошмар?

Все теперь обращают внимание на то, что эльфа рядом нет, словно он не заходил в портал. Даэлир действительно остался посреди пожаров, смотря на фигуру в огне, которая становится Иманом Хатибом. Старый ассасин растерянно смотрит по сторонам, а потом замечает взгляд Кошмара.

— Это не моих рук дело, — пожимает плечами старик.

— Я считал, что если Восточному Горизонту нужна моя смерть, то они бы приказали меня убить. Но этого не произошло, значит, план был в чем-то другом, — рассуждает вслух эльф. — Они бы не стали наносить удар, пока ты следишь за мной, значит, решение было принято не тем, на кого ты работаешь. Следовательно, Алват — это не псевдоним Миэны.

— Как я уже говорил, твои рассуждения мне непонятны. Кто такая Миэна? И почему ты думаешь, что над всем этим есть что-то еще?

— А ты разве не видишь эти связи? Это же очевидно.

— Прости, мне этого не понять. Возможно, на небесах действительно есть боги, которые собираются пойти войной на эти земли, но мне какое до этого дело? Я исполню волю бога мертвых, какой бы она ни оказалась.

— Ты слушал, что рассказала Кави?

— Зачем спрашивать о том, что и так знаешь? Ты ведь знал, что я постоянно рядом. Но при этом не мешал мне шпионить. Теперь моя очередь анализировать, — Иман гладит свою бороденку. — Думаю, ты хотел, чтобы враги через меня что-то узнали. Хотел, чтобы всё началось как можно скорее. Но почему? Наверное, из-за твоего желания… умереть. Ты одновременно страшишься смерти и безумия, но и держаться в рамках логики и здравого смысла больше не можешь или не хочешь. Как очень и очень натянутая струна.

Кошмар внимательно смотрит в лицо спокойного старика, который вдруг выдал такие откровения, а потом улыбается со словами:

— Мы это уже давно поняли, — говорит эльф, не уточняя, кто именно заключен в «мы». — Ты довольно сильный телепат со специализацией в эмпатократии и псионической мимикрии. Ты даже слов таких не знаешь и пользуешься своими силами на инстинктах.

— И что значат эти слова? — Хатиб изображает интерес.

— Тебе достаточно посмотреть на человека, чтобы понять, что у него на уме. Эта псионика позволяет ощущать то, что чувствует другой, потому и эмпатия. Подобный опыт позволяет тебе навесить на себя любую маску и силой мысли стать тем, кем захочешь, и в это будут верить окружающие.

— Понятно. Да, я действительно это могу. Значит, я верно прочувствовал тебя?

Даэлир лишь пожимает плечами.

— Хорошо, я все равно почувствовал ответ на свой вопрос, — кивает убийца. — И что ты намерен делать дальше? Ты ведь можешь напасть на меня. Я буду защищаться изо всех сил. И есть шанс, что победа останется за мной, а ты получишь желаемое.

— Ты чувствуешь лишь следствие, а не причину. Мой враг находится очень далеко отсюда, и это вовсе не эльфы.

— Либо ты сам себе враг. Трудно понять.

— Я не обязан быть понятным, — усмехается эльф. — Так и передай Алвату.

Кошмар исчезает во вспышке молнии, а Иман Хатиб продолжает стоять на месте, размышляя над дальнейшими шагами, а потом смотрит на обломки академии под ногами. Где-то среди них прервалась жизнь шести птенцов белохвостой двустрелки, которые так и не успели ощутить радость полета.

«Алват действительно не стал бы атаковать это место, пока я нахожусь рядом. Но это лишь подтверждает, что бог мертвых находится выше любых людей или эльфов. Но с другой стороны почему он не дает закончить заказ Исидора Лирима, тем самым нарушая собственные догмы?» — на этот вопрос глава Алнаар Вазейм не знает ответа и вряд ли его найдет.

Тем временем на орбите Акалира распахивается нестабильная прореха в пространстве, открытая эльфийскими псиониками. Через нее проникает один крейсер разведывательного типа, который собирается высадить десант на южный материк и уже оттуда начать завоевание Сайлена.

Но стоило большой опасности появиться рядом, как теперь на это обращает внимание само Мировое Древо и призывает на помощь мифы, которые легли в его основу. Сила Транзит-Кора продолжает существовать в этой структуре, что растет сразу во всех мирах, и она же дает силу защитникам планеты, которые никого другого не послушают.

Воды моря Зоу Гоффа приходят в движение, когда что-то колоссальное появляется в них. Длинное змеиное тело Мидгардсома, которое некогда прежде существовало только в сказаниях, теперь обретает плоть для того, чтобы выйти на свою первую и последнюю битву. На это смотрят два вампира на берегу моря, говоря о чем-то своем.

Мудамир Валим, что с трудом пережил взрыв магической академии, чувствует, как в него вливается новая сила, затягивающая все раны, а тень от солнца принимает облик ужасного дракона Фафни, а из слюнных желез начинает идти сильнейший яд. Дракон выдыхает огонь, сжигая желчные протоки, и странную метаморфозу удается остановить. Однако стремительный рост тела ничем не замедлить.

А на Кофоне случается землетрясение из-за того, что в самой глубокой пещере огромный и ужасный волк Фенрир, появившийся в клубах неземных энергий, пытается разорвать самую мягкую цепь, как только может существовать, и вытащить меч из себя, чтобы прийти на поле битвы, когда придет время.

В небесах над северным материком появляется Дикий Гон во главе с одноглазым богом, и свита призраков не боится солнца, пока невесомые копыта оставляют следы на дороге из облаков. Трубят старинные рога, и лают призрачные гончие, готовые разорвать врага, пришедшего в святой мир.

А в другой части света появляется свита воительниц на крылатых конях, которые тоже ожидают битвы, во время которой нужно будет сопровождать души павших. В руках валькирий зажаты копья со стягами, мерцающие разными оттенками, которые будут видеть все, кто покажет свою доблесть.

Великаны по всему миру слушают невидимые барабаны и готовятся выйти на поле битвы наравне с эйнхериями, согласившимися покинуть праздничные чертоги в составе Гона или собственных отрядов, ведомых самыми прославленными воинами.