Деменция. Сборник рассказов

Ухмыльнулся. Сгрёб и ушёл.

Больше, в их жизни, он не появлялся.

…

Когда сыну исполнилось полтора, она отвела его в ясли, сама вышла на работу.

В ясли малыш собирался со слезами, и со слезами бежал к ней, когда она приходила за ним.

Ему было два года, когда она заболела.

ОРВИ.

Инна взяла больничный.

Инфекция дала осложнения по гинекологии.

Биопсия подтвердила предварительный диагноз, поставленный гинекологом: эрозия шейки матки.

В детском саду была круглосуточная группа, и Инна легла в клинику.

Кроме Олега, других детей, в группе не было.

К нянечке, молодой женщине, пришёл мужчина. Она уложила ребёнка спать, но малыш плакал, и звал маму.

Няня заперла ребёнка в спальне, ушла с любовником в другую группу, и всю ночь трахалась.

Когда Инна, через три дня, пришла за сыном, он, увидев её, отвернулся.

Она хотела устроиться в детсад. Но в отделе кадров института, где она работала, сказали, что тогда придётся выселиться из общежития.

– Куда ж я с ребёнком? – удивилась Инна.

Инспектор пожала плечами.

Инна уволилась. Уехала в деревню. К матери.

Мать, год назад схоронившая отчима, заневестилась, нашла фраера на двадцать лет моложе, и с внуком сидеть отказалась.

Инна нашла работу в райцентре. Устроилась на кирпичный заводик. От завода получила комнату в общежитии. Работала только в ночную смену. Уложив сына спать, уходила на смену, оставив малыша под присмотром соседки. Работала по самой вредной, горячей сетке, смена, в которой, длилась всего шесть часов.

Она пыталась устроить личную жизнь.

Один раз.

Когда Олег пошёл в первый класс, Инна познакомилась с мужчиной. Привела его в дом, познакомила с сыном.

– Этот дядя будет жить с нами, и будет, как папа.

Ночью, новоявленный папа, залез на Инну. Когда кровать стала поскрипывать, из-за ширмы, где спал мальчик, послышалось – Маа, я спать хочу ..

Они замерли, затаив дыхание.

Через полчаса, кровать снова заскрипела, и снова, голосок из-за ширмы – Маа, я спать хочу – прервал половой акт.

Когда ещё через полчаса, в третий раз, из-за ширмы послышалось – Маа, я спать хочу – новоиспечённый папа не сдержался.

– Да он издевается! Щенок!

Инна напряглась как струна, и застыла с каменным лицом.

– Уходи!

Несостоявшийся папа, молча, оделся.

Закрывая дверь, бросил – Ну и ебись со своим выродком!

С того дня, мужчин, она больше не приводила.

Глава вторая

В деревне был дурачок. Жил у бабки Матрёны, которая приютила его ещё мальцом, когда, сгоревшую, в одночасье, от белой горячки, мать, отнесли за нефтебазу.

А кто отец дурачка, не знала, наверное, и мать.

Дурачок был немой, безобидный и тихий. Белобрысый, с улыбкой, будто приклеенной к губам. Но улыбка не скрашивала лица, обезображенного оспинами. Более того, придавала ему какой-то зловещий оттенок. Матери и бабки пугали непослушных ребятишек – Вот ужо позову дурачка, он тебе улыбнётся.

Помогал Матрёне по хозяйству, да ухаживал за лошадьми в конюшне. Было ему тридцать лет.

В бане, мужики, с завистью, поглядывали на дурачка. На его большой член, чуть ли не до колен, свисающий.

Иногда, мужики забавлялись с дурачком. Давали ему самогона или водки. Захмелевший дурачок становился буйным, лез в драку. Мужики, сначала, толкали его, посмеиваясь. Дурачок свирепел. Свирепели мужики. И всё заканчивалось избиением несчастного.

В тот день Инна возвращалась с вечерней дойки. Закончив школу, в пединститут не прошла по конкурсу, и вернувшись в деревню, помогала матери, работавшей на ферме дояркой.

Инна шла мимо клуба, когда парни, в очередной раз, забавлялись с дурачком. Увидев, как они пинают его, повалив на землю, кинулась к ним и стала отталкивать.

Понемногу успокаиваясь, парни, один за другим, уходили, а последний, Федька, сватавшийся к ней, но получивший отказ, уходя, бросил.

– Ну-ну, пожалей его, пожалей, он тебя живо оприходует.

Дурачок, весь в пыли, лежал ничком и мычал.

Инна осторожно тронула его.

Он вздрогнул, как от удара, и вскинулся. Вращая глазами, схватил её за плечи, повалил на землю и стал душить.

Когда в глазах замелькали жёлтые всполохи, он отпустил шею девушки, и стал задирать подол платья. От ужаса, сковавшего её, она не могла шевельнуться, а голос пропал.

Дурачок стягивал с неё трусы. Спустив свои портки, лёг на неё, и Инна почувствовала между ног твёрдое и тупое. Из его рта капала слюна, смешанная с кровью. Инна смотрела в лицо дурачка, стараясь поймать взгляд. Он встретился с её глазами, замер на мгновение, дико вскрикнул, вскочил и убежал, скуля, как побитый щенок.

Инна дёрнулась и проснулась.

Вскоре, по деревне, поползли слухи, что дурачок изнасиловал Инку. Когда слухи дошли до матери, она выспросила у дочери, и Инна рассказала, как было на самом деле. Мать успокоилась.

Через год, отработав в школе, в группе продлённого дня, она снова поступала в пединститут. Опять не добрала баллов, но в деревню не вернулась. Устроилась на работу в НИИ (научно-исследовательский институт), где и познакомилась с Ромкой.

Когда вернулась в деревню, с двухлетним сыном, бабка, взяв внука на руки, и вглядевшись в его лицо, пробормотала.

– Видать не сплетни-то были.

Инна, сначала, не поняла, о чём, мать. А когда дошло, захолонуло сердце: необъяснимым, и непостижимым образом, в чертах лица, сына, проступал лик дурачка.

…

На кирпичке Инну ценили за ответственное отношение к работе, и через два года она стала бригадиром смены. Директор, из личного фонда, выделил ей однокомнатную квартиру.

В тот год, Олег пошёл в первый класс.

Как-то, в журнале «Работница», ей попалась статья об онанизме, у мальчиков, в препубертатном возрасте.

Вечером она подошла к кроватке сына. Мальчик спал. Руки под одеялом. Она приподняла одеяло. Ручки были в трусиках, в области паха.

Инна, укладывая ребёнка, сидела рядом, и держала его руки поверх одеяла, пока Олег не засыпал. И не догадывалась, что пятилетний ребёнок уже умеет хитрить.