Демон движения

Пан Антоний лишь слегка улыбался в усы и продолжал спокойно попыхивать сигарой. Однако пожарные, глядя исподлобья, осторожно отходили в сторону. Соседство с ним становилось опасным.

Были и другие случаи, о которых никто не знал, поскольку они происходили в собственной квартире начальника.

Началось с того, что во всем доме с какого-то времени стал ощущаться сильный чад и вонь паленого; будто где-то по углам тлело старое тряпье. Ужасный смрад невидимыми волнами гулял по коридорам, тяжелыми испарениями пробирался в комнаты, кислой вонью зависал под потолком. В конце концов им пропиталась вся утварь, провоняли костюмы, белье и постель. Вентиляция и проветривание ничем не помогали; хотя двери и окна почти целый день были открыты при восемнадцатиградусном морозе на улице, отвратительный запах не отступал. Несмотря на безумные сквозняки и холод, во всем доме невыносимо воняло. Все поиски, направленные на открытие причин смрада, окончились ничем: они оказались совершенно бесполезными.

Когда наконец по прошествии месяца атмосфера в квартире снова стала сносной, настал черед другого, еще более опасного феномена: по всему дому распространился угар. Первые несколько дней еще можно было спихнуть вину на нерадивость слуг, которые, возможно, по забывчивости преждевременно закрывали печные заслонки, — однако потом,

– 339 -

когда, несмотря на применение всех мер предосторожности, в воздухе все равно чувствовалась удушливая вонь угольного ангидрида, пришлось искать причину в другом месте. Не слишком помогла и смена топлива; хотя Чарноцкий приказал с тех пор топить печи дровами и запретил вообще закрывать отдушины, несколько домочадцев сильно угорели в течение ночи, а сам он встал утром с ужасной головной болью и тошнотой. Дошло до того, что ему пришлось перебраться к знакомым, не имея возможности ночевать в собственном доме.

Через несколько недель угар прекратился; пан Антоний облегченно вздохнул и вернулся домой.

Поначалу он не сориентировался в природе явлений, которые так назойливо посещали его дом, однако со временем начал присматриваться к их генезису и понял замысел: его хотели запугать и заставить прекратить борьбу.

Это лишь раззадорило его, пробуждая дух противоречия и жажду победы.

В ту пору он работал над новой системой пожарных насосов, которые должны были превзойти эффективностью все известные до сих пор. Средством тушения должна была стать не вода, а особый вид газа, который, распространяясь густыми клубами над пылающим домом, быстро поглощал кислород и, таким образом, душил огонь на корню.

— Это будет истинный бич божий для пожаров, — с невинным хвастовством сказал он одному из знакомых инженеров за шахматной партией. — Я надеюсь, что когда запатентую свое изобретение, пагубные последствия огня уменьшатся почти до нуля.

И с довольным видом подкрутил усы.

Это было где-то в середине января; через какие-то два или три месяца, весной, он надеялся закончить прорабатывать детали своего изобретения и отправить проект в министерство. Все это время он усердно работал, особенно по вечерам, и не раз засиживался над планами за полночь...

Однажды, когда старый домашний слуга Марчин выгребал из печи недогоревшие угли, Чарноцкий, бросив взгляд на головешки, заметил нечто, приковавшее его внимание.

– 340 -

— Постой, старина, — остановил он слугу, который уже направлялся к выходу. — Высыпь-ка мне эти угли сюда, на стол, на газету.

Марчин, немного удивившись, выполнил приказ.

— Да. Хорошо. Теперь, пожалуйста, оставь меня одного.

После того как слуга вышел, он еще раз внимательно

осмотрел угольки. С самого первого взгляда его поразила их форма. Угольки, благодаря необычному капризу огня, приобрели формы букв: он с изумлением изучал точность их очертаний, завершенность деталей: это были идеально вырезанные из угля литеры больших букв.

«Оригинальная головоломка, — думал он, развлекаясь составлением из них различных комбинаций. — Может, что-то из них сложится?» Примерно через четверть часа он получил слова: Жарник — Пламеняк — Червонник — Водострах — Дымотвор.

— Милая компания, — буркнул он, записывая странные имена. — Вся огненная шваль; наконец я знаю вас поименно. Оригинальное, в самом деле, посещение, а еще оригинальнее ваши визитки.

И, посмеиваясь, спрятал записки в шкаф.

С тех пор он велел ежедневно приносить недогоревшие угли из печи, чтобы каждый раз получать свою «почту».

А корреспонденция начала поступать весьма увлекательная. После «предварительного визита» последовали «послания из потустороннего измерения», фрагменты каких-то писем-предостережений и, в конце концов, угрозы!

«Убирайся прочь! Оставь нас в покое! Не играй с нами!» или «Беда тебе, беда!» — вот слова, которыми обычно заканчивались эти «огненные сообщения».

На Чарноцкого эти предостережения произвели скорее веселое, чем серьезное впечатление. Напротив, он потирал руки от удовольствия и готовил решающий удар. Чувствовал себя сильным и уверенным в победе. Неприятные случаи на пожарах рядом с ним прекратились, всякие неприятные явления дома тоже больше не повторялись.

— Зато мы ежедневно переписываемся, как и положено добрым знакомым, — посмеивался он, просматривая каж¬

– 341 -

дое утро «печную почту». — Похоже, эти тварюшки умеют направлять всю свою злобную энергию только в одном направлении. Теперь они сосредоточили свои способности на «fire-message» и потому уже не угрожают мне с другой стороны. Это большое счастье — пусть только пишут как можно дольше; в моем лице они всегда найдут благодарного адресата.

Однако с началом февраля корреспонденция вдруг оборвалась. Какое-то время угольки еще принимали форму букв, но, несмотря на все усилия, Чарноцкий уже не сумел сложить из них ни единого слова: выпадали одни лишь бессмысленные наборы согласных или длинные многочленные ряды гласных букв. «Почта» заметно портилась, пока наконец угольки совсем не утратили форму литер.

— «Fire-message» закончилась, — пришел к выводу пан Антоний, завершая красным арабеском Дневник огненных посланий.

В течение нескольких недель все было спокойно. Чарноцкий тем временем закончил план и конструирование газового насоса и принялся хлопотать насчет того, чтобы получить на него патент. Однако работа над изобретением, похоже, изрядно утомила его, ибо в марте он почувствовал значительный упадок сил; случались спорадические приступы каталепсии, которой он уже давно страдал в периоды нервных расстройств. Приступы происходили незаметно для окружающих, обыкновенно случаясь ночью, во время сна; пробуждаясь утром, он чувствовал себя очень уставшим, будто после дальней дороги. Однако сам он не вполне осознавал свое ненормальное состояние, поскольку переход из одного состояния в другое происходил легко, без малейших потрясений: разве что сон стал более глубоким и сравнительно легко переходил из естественного в каталептический. Помимо усталости, пробуждение сопровождали весьма оживленные и красочные воспоминания из путешествий, которые он якобы совершал во сне; Чарноцкий всю ночь карабкался по горам, посещал чужие города, бродил

____________

* Огненная переписка {англ.).

– 342 -

по каким-то экзотическим странам. Нервное истощение, которое он в то время испытывал по утрам, казалось, пребывало в тесной связи с его ночными путешествиями во сне. И — странное дело — именно ими он и объяснял себе свою утреннюю слабость. Ибо для него эти ночные странствия были чем-то вполне реальным.

Однако он никому не рассказывал об этом; люди и так слишком много о нем знали. К чему посвящать всяких бродяг в глубинные сферы бытия собственной души?

Но если бы он обратил более пристальное внимание на свое окружение и прислушался к тому, о чем тогда шептались насчет него, то, возможно, чуть больше побеспокоился бы о себе.

Тем более что Марчин часто поглядывал теперь на своего господина с каким-то странным подозрением и определенным недоверием.

Ибо у него тоже имелось для этого немало причин. Где-то в первой половине марта, поздно ночью проходя со свечой в руке из кухни в свою комнату мимо спальни начальника, он вдруг заметил в глубине коридора быстро удаляющуюся фигуру своего господина. Немного удивившись, он поспешил вслед за ним, не уверенный, что ему это не привиделось. Но прежде чем он дошел до конца прихожей, хозяин исчез из виду.