Демон-хранитель

– Ты был мертв, - тихо, но твердо подтвердил Эллеманил.
– Нам ничего другого не оставалось. Демоны, умирая насильственной смертью, сливаются с Изначальным Огнем. Их душа растворяется в нем, смешивается, и личность перестает существовать. То ли дело у нас. Если правильно выполнить определенные действия, то душа остается ждать перерождения. И даже, как в нашем случае, сможет сохранить память.

– Кто…

– Глупый вопрос, - перебил мужа Морнемир.
– А ты не глуп, господин.

– Князь.

– Да. Он нам сделал предложение, от которого мы не смогли отказаться. Твоя жизнь для нас дороже всего на свете. Его Темнейшество пообещал ее сохранить. Мы согласились. Тем более что, несколько доработав ритуал, мы еще и память сохранили, хотя не должны были. Сделка оказалась удачной, - Темный взглянул на трехцветный браслет, и глаза его потеплели.

– Равный брак, дети… и ты. Такой, каким мы тебя не знали. Трогательный, заботливый, любящий, признающий свои слабости. Мне тогдашнему, из прошлой жизни, и в голову бы не пришло так на нервах у тебя играть. Я, даже любя больше жизни, все равно тебя побаивался, потому что знал, кто ты и на что способен. Северус же тебя не боялся абсолютно, и за это тоже спасибо Судьбе. Даже за все те страдания, что нам пришлось пережить, потеряв тебя. Эльфом я бы этого не вынес. И Люциуса по-настоящему, без прошлых обид и разногласий я смог оценить только сейчас, столько преодолев с ним вместе, столько ночей проплакав в его объятиях, не боясь потерять лицо, которое на хрен никому не нужно.

– Мор, - укоризненно произнес Элл.
– Не ругайся.

– Мне плевать, Белогривка, на все правила приличий. У меня есть ты и Балти, а что о моих манерах думают все остальные, мне плевать.

– Так вот я и говорю вам, мой принц…

– Какой я, к черту, принц?
– рассмеялся Морнемир.

Эллеманил чуть заметно поморщился, но было видно, что он делает это, скорее, по привычке. Темный скользнул к нему с грацией, доступной лишь истинным Перворожденным, оказался сверху и впился в розовые губы, потираясь о Светлого всем телом.

– Ты о-бе-щааал, - выдохнул он, - я потерпел, где моя награда, м?

Светлый усмехнулся и, гладя ему прямо в глаза, медленно развел ноги.

– Вы нетерпеливы, как простолюдин, принц.

– Я еще и грубым могу быть, как гном, так что придержите свой сладкий розовый язычок, Ваше Блондинистое Высочество.

– Эй, - напомнил о себе очнувшийся Балтазар.

– Варвар, - фыркнул Мор.
– Какое «эй» в присутствии монарших особ?

Демон прищурился.

– Это в шелках вы монаршие особы, - нагло заявил он, - а когда без оных – мои маленькие зарвавшиеся остроушики!

– Ах, во-о-от как, - прошипел Мор, выпуская клыки, - трепещи же, демон!

Балтазар, не выдержав до конца положенной роли, упал на спину и весело, счастливо засмеялся, погребенный под тяжестью двух гибких горячих тел.

Счастье в этом мире было все-таки возможно.

Замок больше не трясло. Все частички большой головоломки заняли свои места, уравновешивая друг друга, и тонкая, капризная, чувствительная к воздействиям система из одного демона и двух совершенно разных эльфов, наконец, обрела стабильность.

Глава 146 Дочки-матери

Насытившись своими, именно СВОИМИ супругами, с которыми прожито столько лет, Балтазар еще раз поцеловал одного и второго, привычно увернулся от цепких пальцев Тхашш, попытавшегося ухватить его за хвост, и поднялся с постели.

– О, Светлый Лес, чего тебе не лежится-то?
– сонно произнес Элл, с трудом поднимая лохматую голову с подушки.

– Иду посмотреть, ради чего мучился, - ухмыльнулся демон.
– Кто со мной?

– Я, - соблаговолил отозваться Мор.
– Кинь мне тунику. Ммм… я бы еще поспал, но ладно. Дочь!
– вдруг воскликнул он, подпрыгнув на кровати, - у нас дооочь! Балти, я тебя обожаю!

Легко поднявшись, он с разбегу запрыгнул Балтазару на спину, и тот привычно его подхватил под колени.

– В ванную!
– скомандовал наездник.
– Негоже перед дамами появляться неглиже. Еще украшения надо достойные в дар подобрать! Они же королев произвели на свет! Элл, ты идешь?

– Иду, - вздохнул Светлый.
– Когда ты уже повзрослеешь?
– безнадежно спросил он, наблюдая, как демон делает круг по разрушенной комнате, специально брыкаясь и пытаясь сбросить седока, что, впрочем, было делом безнадежным.

***

– Леди Нарцисса, Леди Розалинда, наши поздравления, благодарности.

Принцы, целуя руки своим смертным женам, ловко надевали им венцы, браслеты и вежливо улыбались.

Обе женщины настороженно смотрели на своих супругов, их чутье говорило, что перед ними – не Северус с Люциусом, а чужаки. Только мессир, склонившийся над колыбельками, был точно тот, что и всегда.

– Кто вы?
– требовательно спросила Роуз, отнимая у темноглазого незнакомца руку, которую тот целовал.

– Так заметно? – все еще улыбаясь, спросил Морнемир.
– Леди удивительно проницательна.

– Мессир, - чуть испуганно позвала Нарцисса.
– Где Северус с Люциусом?

– Перед вами. Просто память у них вернулась. Вся.

С этими словами он подхватил обеих дочерей и, сияя от гордости, подошел к кровати, на которой сжались испуганные леди.

– Смотрите, какие красавицы, - довольно констатировал он, поднося малышек ближе.
– Спасибо, мои дорогие, - подмигнул дамам и чмокнул супругов.

Принцы тут же прильнули к демону с обеих сторон и внимательно посмотрели на дочерей. Новорожденные выглядели, как полугодовалые дети. Они спокойно сидели на руках у отца, сверкая глазками и одинаково посасывая пальчики.

– Как назовем?
– поинтересовался Балтазар, отдавая белокурую кудрявую девочку с ярко-бирюзовыми глазами Эллеманилу, а темноволосую и зеленоглазую – Морнемиру.