Демон-хранитель

– Снейп…

– Естественно, он уже у меня. Ты же его знаешь. Не сердись.

– А я еще извинялся за то, что мои желания могут ему навредить, - прошипел Люциус.
– Я о нем думаю, а он о себе – нет.

– Северус знает риски и идет на них осознанно. Он сам выбирает, умирать в моих объятиях или нет. Ты же чуть не решил это за него. Вот и вся разница. Я не тороплю, - демон глазами указал на портал в руках у Светлого.

Блондин усмехнулся, сжал камешек в ладони и исчез.

Вернувшись в свою спальню, Балтазар обнаружил Люциуса, расчесывающего свои роскошные волосы густой щеткой, и прячущего улыбку Северуса, который делал вид, что книга очень интересная.

Окинув взглядом небольшую спальню, демон прикрыл глаза, магически расширяя помещение. Потом достал из воздуха большой резной шкаф розового дерева с зеркальными дверцами, туалетный столик с пуфиком, сундучок со звякнувшими в нем флакончиками, огромный книжный стеллаж, занявший всю стену, еще один письменный стол, кресло, шахматную доску с живыми фигурками из оникса и мрамора, ворох покрывал из шерсти непонятного животного, небольшую горку подушек, застелил пол толстым ковром и, довольно осмотревшись, скинул мантию прямо на пол, оставаясь нагишом.

Потянувшись, он зевнул и упал на середину кровати между Мором и Элом.

– Вы как хотите, а я – спать, - с этими словами Балтазар зарылся в тонко выделанные покрывала, разбрасывая подушки во все стороны, потом, подумав, махнул в сторону противоположной стены.

Там сразу же появился камин, в котором весело затрещали дрова, изгоняя холод из этого уютного мирка.

Пока Северус с Люциусом, недоуменно переглядываясь, изучали изменившуюся обстановку, Балтазар успел заснуть, улегшись на живот и подмяв под себя большую подушку.

– Я фигею с этого демона**, - чуть севшим голосом констатировал Снейп, покосившись на спящего.

– Не могу не согласиться, - кивнул Малфой и неожиданно протянул Темному щетку для волос: - Поможешь?

Мор закатил глаза, но инструмент принял.

_______________________________________________________

* - просторечное выражение, в оригинале звучащее, как "вырвани годы - кончене детство", что означает громкий скандал с битьем морд и посуды.

** - в оригинале "я фигею с этих русских" - то есть ничего себе, вычудили.

Поясняю на всякий случай, потому что часто мне задают вопросы об очевидных для меня вещах, не понятных для остальных. Как говорится, Одесса, сэр.

Глава 27 Неудержимые желания

Расчесывание роскошной белой гривы заняло на удивление много времени. Снейп ворчал себе под нос что-то об "избалованных аристократах и их беспомощности". Люциус на это только улыбался, ведь для дикого полукровки-парии принять расческу и согласиться помочь было равносильно признанию в любви. И не важно, что он при этом говорит.

– Скажи, - вдруг после небольшой паузы спросил Северус, - как это – целовать его?

Люциус замер.

– Ты хочешь сказать, что…

– Нет, ни разу, - слишком ровно ответил Темный.

– Так как?

– Н-не знаю, что и ответить, - признался Люц, - я был так возмущен, да и при свидетелях… это не то удовольствие.

– То есть…

– Это был первый раз, - твердо сказал блондин, а потом прибавил: - во всяком случае, в сознательном состоянии. Ведь наутро после принятия наследия я проснулся и ничего не помнил. Балти написал мне записку, в которой рассказал, что был со мной ночью. Вот целовал он меня или нет – не знаю. Ревнуешь?

– Не больше, чем ты, Синеглазый, - парировал Снейп, - то-то ты примчался, не успел я переступить порог этой комнаты.

– Не отрицаю, - хмыкнул блондин, - и не могу притвориться, что я в восторге от того, что ты теперь можешь обнимать Зара на глазах у всех, в то время как я буду вынужден думать о репутации своего рода.

– Я не собираюсь выставлять личную жизнь напоказ, не переживай. Также не думаю, что этого захочет Зар.

Тут щетка, которой орудовал Снейп задела своими мягкими щетинками острое ухо Светлого. Тот неожиданно выгнулся и застонал.

– Ммм?
– мурлыкнул Северус, снова задевая чувствительное местечко, но уже пальцами.
– Что тут у нас? Сладкие ушки?

Люциус не узнавал сам себя, выгнувшись, он уложил голову на плечо сидящего у него за спиной Северуса. Колючие искорки удовольствия пробежались от удивительно чувствительного уха по шее, опускаясь на грудь, живот, пока не достигли паха, в котором сразу же сладко заныло.

Северус тем временем обхватил вершинку такого чувствительного органа губами и принялся посасывать, изредка пуская в ход язык. Люциус стонал, выгибаясь все больше. Мор чуть отодвинулся, осторожно укладывая Эла рядом со спящим демоном. Немного полюбовавшись на гладкие блестящие волосы, яркие глаза, прикрытые черными ресницами, Северус осторожно провел кончиками пальцев по высокой скуле и по губам необыкновенно красивого представителя расы Перворожденных.

– Сев, - получилось чуть хрипловато, - поцелуй меня…

Морнемир внимательно посмотрел в синие глаза и, поборов какой-то нелепый внутренний страх быть осмеянным и отвергнутым, потянулся к его манящим влажным губам. Первое едва ощутимое касание, словно осторожная разведка новой территории, быстро перерастает в яростную борьбу двух начал. Темного и Светлого. У Малфоя явно больше опыта в таких делах, поэтому он вскоре оказывается сверху, попутно ловко вывернувшись из мантии.

– Для невинного мальчика ты слишком агрессивен, Черноглазый, - шепчет Люциус припухшими от поцелуев губами, с удовольствием наблюдая, как бледные щеки любовника заливает румянец.

– А ты, как для опытного, слишком много болтаешь, - тонкие пальцы Северуса зарываются в светлые волосы Малфоя, заставляя того снова предаться удовольствию.

– Мы Зара разбудим, - задыхаясь, пытается возразить Люциус через несколько томительных минут, страстно двигая бедрами в надежде сильнее потереться о такого желанного, как оказалось, Темного.
– И тогда не поздоровится и мне, и тебе.