Демон - Телохранитель

В общем, компьютер против тебя по всем параметрам просто бездушный мусор. Единственный возможный плюс компьютера в данной ситуации, это беспрекословное выполнение команд, любых даже безумных, независимо от возможных последствий и эмоциональной окраски. Но мне это и не нужно, я не самоубийца.

Есть еще одно свойство, нет, даже два, которого пока лишены компьютеры: возможность напрямую общаться с носителем, будучи непосредственно подключенными к, например, нервной системе, и возможность быть встроенными в тело...

Если вопрос рассматривать именно так, то ты у меня на данный момент больше напоминаешь комбинацию - дополнительный орган чувств, мозг, и друг. Потому что хоть последнее все еще под вопросом, задница у нас одна и трястись за нее придется вместе.

– А ночью ты спишь, - уточнил я, - или когда там спят Мантикоры?

– Нет, не сплю. В норме нам сон вообще не требуется. Разве что в случае полного отсутствия пропитания, могу впасть в спячку на несколько лет.

– Ясно, - задумчиво ответил я, откусывая половинку яйца очищенного для меня Алинилинель, и выдавливая майонез из тубы прямо себе в рот.

– Раз сон тебе не требуется, - я передал майонез Елину, - основной твоей задачей будет безопасность. О малейших проявлениях опасности сообщай мне сразу, в любое время дня и ночи. Особенно ночи... Я отрубаюсь так, что вообще ничего не слышу, а ночные дежурства, включая Елина, сама понимаешь, надежными назвать нельзя. Вся надежда на тебя.

– Хозяин, буду, рада стараться!
– с энтузиазмом ответила Мантикора.

Я обратил внимание на Елина. Тот старательно делал вид, что рассматривает что-то в дали, и ну абсолютно случайно, занялся вплотную сухой колбасой, подъедая кусочки, причем не своей, а нарезанные для Алинилинель.

– Мурка, - обратился я мысленно к Мантикоре, - зажечь глаза сложно?

– Нет, - тут же отозвалась она с радостью и энтузиазмом, - ни капельки!

– Нужно шугануть Елина, а то совсем оборзел. Когда скажу "зажигай" - действуй!

Мурка ответила приливом эмоций радости и готовности.

– Елин, похоже, ты начал страдать провалами в памяти, - обратился я ледяным голосом к Еноту, - ты понимаешь, что впоследствии у тебя могут стать редкими зубы? Причем не от кариеса... Нечем будет скрысиную колбасу грызть.

– А что я?! Что только что, сразу я?
– убрав руку со стибренным кусочком колбасы за спину, молвил Елин.

– Алинилинель вон кушает, что хочет и ничего. Вон даже у тебя с бутерброда ветчину стащила, сам видел! И на мою поглядывала... А ты ей ничего не говоришь. С рук все так сходит. А я все время у тебя виноват. Нашли козла отпущения. Чуть что - сразу Енот... э-э-э, в смысле Елин, - исправился он.

– И потом, все это, - Елин обвел взглядом разложенную на покрывале еду, - скоропортящиеся продукты, а значит если их не съесть, то они сами пропадут! Какие могут быть претензии?

– Елин, - я задумчиво потер ладонью кулак, - тебе в ухо дать?!

– Не нада...
– косясь на мою руку, промолвил Елин, - я как-нибудь так, посижу...

– Мурка зажигай!
– про себя молвил я.

– Есть! Зажгла!
– с наслаждением в голосе промурлыкала Мурка.

– Или лучше откусить кусок лица?
– продолжил я и задумчиво взглянул Елину в глаза. Елин поднял взгляд, всем телом вздрогнул, на секунду замер, и как бы невзначай, отодвигаясь от стола, бросил свеже-стибренный кусочек колбасы на место.

– Мурка гаси!
– скомандовал я.

– Погасила!
– промурлыкала она довольным голосом, - Хозяин, я в тебя влюблена!

Я украдкой хмыкнул, отвечая Мурке, взял свой второй бутерброд и как ни в чем небывало с улыбкой взглянул на Алинилинель. Алина в ответ улыбнулась.

– Сухая колбаса не самый скоропортящийся продукт, - молвил я, откусывая бутерброд, - и разделено все не просто так.

Я снова взглянул на Елина.

– Понял?!!

– Да, конечно! Какие могут быть вопросы...
– с готовностью, и с легкой обидой в голосе, косясь на стол, ответил он.

Я тоже посмотрел на стол. Паек Елина был им съеден без остатка. Даже крошки от хлеба отсутствовали. Осталась часть моего и Алины.

– Елин сходи в машину за водой, - распорядился я, и снова перевел взгляд на Алинилинель.

Елина как ветром сдуло.

– Солнышко, - улыбнулся я, - и что ты об этом думаешь?
– указал я в сторону Елина.

– Строг ты с ним больно, - она иронично улыбнулась, - но может так и нужно. С другой стороны, он еще совсем маленький. Растущий организм требует калорий...

Я хмыкнул, - семнадцать лет, уже не маленький. Не успеем оглянуться, втихаря стопчет весь запас, а ехать еще неизвестно, сколько... Что ему нужно, так это дисциплина. И спорт. Как он умудряется столько жрать, и быть таким чахлым?! Я вон свою порцию еле доедаю...

Алинилинель расхохоталась.

– Может заняться его воспитанием?
– в слух размышлял я, - физическим развитием... Пятьдесят отжиманий ему не повредят, и принесут немалую пользу, плюс на пресс сгибаний сто... Нада будет им заняться. А то столько жрет и никакой пользы. Только продукты переводит.

Алинилинель залилась смехом, и приобняла меня сбоку, положив голову на плече. Шелковистые волосы упали мне на руку. Я залюбовался их блеском и погладил ее по голове.

– Я уже наелась и больше не хочу, - промолвила она, с улыбкой взглянув мне в глаза, и трогательно положила подбородок на плечо, - Елин, если хочет, пусть доедает.

– Ты кого хочешь, уговоришь, - ответил я, целуя ее в губки, - а как же дисциплина?

– Ну ее!
– усмехнулась она.
– По крайней мере, на сегодня! Елинотонель сегодня себя очень храбро вел.... Даже в тебя стрелял!!!
– она хохотнула.
– С учетом обстоятельств поступок можно считать героическим. Он всей душой поверил в то, что ты обратился. Бедняга... Я думала, он от страха брякнется оземь.

Я улыбнулся, снова ее поцеловал, почесал живот и, обернувшись, крикнул, - Елин, ты, где потерялся? Тут тебе счастье привалило...

– Твой героический поступок был оценен и вознагражден!
– и мы с Алинилинель не сдержавшись, прыснули.

– Я тоже наелся...
– я взглянул на остатки майонеза кусочек хлеба и яйцо, - так уж и быть, пусть доедает.

Появившийся с водой Елин, недоверчиво посмотрел на нас, на импровизированный стол...

– Не-не-не...
– ответил он, пожирая еду глазами, - я уже свою пайку съел, мне чужого не надо!