Демон - Телохранитель

– И как я это докажу...
– опять потерял веселость и надежду Шаркис.

– А как бы ты это доказывал в обычной обстановке? Если б действительно уничтожил Елинотонеля?
– спросил я.

– Снял бы фамильные ценности с трупа, или вытащил бы из пепла, если б сжег тело, и отдал Оверону... Но Оверон настаивал на теле... Или его части... С ним же была Алинилинель, и о клятве мы знали... Потому и послали меня, - посмотрел он виновато на Алину, - чтоб гарантированно справился с обеими проблемами...

– Но убивать Алинилинель задачей не стояло?
– уточнил я.

– Нет. Только в случае неизбежности. В идеале ее необходимо было только пленить. Все-таки она...

– Все складывается идеально, - философски молвил я, перебивая, - ты убил Елинотонеля первым, а Алина, поняв, что ничем помочь уже не сможет, сбежала. Красиво, правдоподобно, и прекрасно тем, что информация будет подтверждаться с двух сторон, так как Алинилинель, - взглянул я на нее, - скажет своим то же самое.

Алина кивнула.

– А фамильные ценности?
– веселея, сказал маг.

– Не проблема, - сказал я, вставая, - Елинотот..., э-э-э, Елинокотот..., короче Енот, иди сюда!
– позвал я.
– Хочешь жить, снимай побрякушки...

Обиженный Елинотонель с опаской косясь на нас обоих подошел поближе.

– Прошу вас не извращать мое имя, - молвил он, глядя мне в глаза, - его мне дала моя бабушка, и значит оно - "Лучезарный". "Побрякушки", как неуместно выразились вы, это не просто фамильные ценности, а регалии подтверждающие МОЮ ВЕНЦЕНОСНОСТЬ. Передать кому-либо их нельзя, потому что это символически дает обладателю право на престол.

– Слушай, тебя, только-что, чуть практически не прибили, - сказал, не улыбаясь, я, - а ты мне тут чешешь о каких-то своих "символических" правах. Место на троне, на данный момент совсем не пустует. Его занимает Оверон. И с его точки зрения ты имеешь право законно владеть территорией площадью два на два метра... Из регалий на тебе должен быть гроб из обапола, и то не обязательно. Обязательным критерием является одно - ты должен быть МЕРТВ, пора осознать это. И если ты не хочешь соответствовать последнему критерию, прямо сейчас или в ближайшем будущем, тебе нужно забыть, кто ты. Потерять, спрятать или передать побрякушки, и сменить имя... Енот, не самое худшее, из того что я могу придумать, - улыбнулся я, - у нас так называется довольно симпатичный, пушистый, сообразительный зверек. Тебе подходит, - снова улыбнулся я.

– Нет!
– с возмущением сказал Елинотонель, - наследник не может носить такое имя! Оно очень коротко, и вызывает неприятные ассоциации... с простолюдином, а я принц! И не какой не пушистый зверек! Мне уже семнадцать, я совершеннолетний и как высокородный обладаю магическими способностями!!!

– Не кипятись, - сказал я примирительно, - и в срочном порядке спускайся с небес на землю. Не нравится это имя, выбери другое. Но имей в виду, что это созвучно, и на него ты будешь откликаться сразу. Поверь тому, - я хитро улыбнулся, - кто привык раздавать клички...

Елинотонель насупился.

– Срочно прощайся с призрачными ценностями, регалиями, подтверждающими твое право на могилу, и передавай их нашему новому другу. Сейчас сюда должны нагрянуть наши доблестные стражи порядка, нужно срочно сваливать.

– Нет, только через мой труп...
– сказал он, отступая на шаг и с опаской глядя на меня.

– Дурак, - беззлобно сказал я, и, сделав молниеносный рывок, захватил его руку, и скрутил в три погибели, уперев его лицом в грязь. Оставив на болевом, стоя одной ногой на Еноте с подсунутой под его локоть лодыжкой левой ноги, я повернулся к магу.

– Что снимать?

– Все перстни, - не веря своему счастью, подбежал Шаркис, - амулет с шеи... и желательно, какую-нибудь не особо важную часть тела. Кисть или пальчик, ушко...
– стал перечислять, поглаживая себя по пустующему на голове месту, маг.

Услышав, что вовсю идет дележ его тела, Елинотонель взвизгнул, и попытался уползти вперед.

– Шаркис, не нудно жадничать... Это плохо сказывается на моральном облике нашего принца. По-быстрому забирай цацки и проваливай в портал.

Магистр, слегка расстроившись, начал снимать все, вышеперечисленное, не особо стараясь делать это безболезненно. Не мудрено, Енот стоически сопротивлялся, скрючивая пальцы. Я усилил болевое воздействие и дело пошло более гладко.

– Оставьте хоть кольцо моей матушки!
– отчаянно сопротивляясь заныл принц, - на нем магическая защита... Я его с детства ношу...

Я вопросительно взглянул на Шаркиса, но тот отрицательно покачал головой.

– Никак нельзя...
– извиняющимся тоном произнес маг.
– Оверон о нем знает...

Пожав плечами я снова подкрутил руку, и Шаркис все-таки смог стащить с мизинца кольцо.

Отпустив освободившегося от украшений и с навернувшимися на глаза слезами Енота "на волю", я приказал нежити проследовать в портал, поскольку подозревал, что после его закрытия, магический канат оборвется, и все развеются. Не хотелось их терять. Пушистики такие милашки...

Те радостно отреагировали многоголосым визгом. Я поморщился.

– Блин, опять изврат... Что со мной? Короче... они еще пригодятся...
– я потер лоб рукой.

Тех упрашивать не пришлось, видимо они тоже понимали, чем грозит закрытие портала. По коже пробежался приятный морозец, от ощущения любви и обожания, с которым на своего господина, то есть меня, поглядывали уходящие, - я криво улыбнулся, - похоже я принял правильное решение.

У окна Шаркис замялся. Тоскливо посмотрел в него, потом на меня и заискивающе начал, - Господин Юрий, не будете ли вы так любезны, поделиться хоть маленькой ниточкой силы, которую вы взяли у меня, а то я, вроде как некромант... Ее отсутствие вызовет подозрения и ненужные вопросы, у Оверона и у Ковена Темных. Хотелось бы избежать возможных неприятностей...

– Держи!
– не стал жадничать я, формируя и цепляя к нему привязку в треть толщины моей, - Маякнешь, когда получишь камень.

Магистр с радостью выпустил черные нити из пальцев, полюбовался на сиреневые искры, и глупо улыбаясь, втянул их обратно.

– Спасибо большое!
– сказал он искренне, и шагнул в портал.

– Моих слуг, не трогай!
– крикнул я вдогонку.

– Хорошо!!!
– донеслось с той стороны.

Окно стало уменьшаться и пропало совсем. Об ужасах произошедших здесь теперь свидетельствовал лишь пейзаж. Центра парка больше небыло. Все было тщательно перекопано и перемешано... Темноту ночи разрывали звезды, и свет из окон ближайших многоэтажек. Много света. И вспышек... Я неожиданно понял, что ближайшие балконы ломятся от зрителей, снимающих нас на видеокамеры и телефоны.