Демон Теней
Шрифт:
— Как всё понятно… - Марина прикрыла глаза и положила голову Олеси к себе на колени, поглаживая по волосам.
Все это время я пыталась вырваться, но мне не давали. Я обернулась и изумленно уставилась на Артёма.
— Отпусти меня… Ты…
— Я спас тебя… - в его словах сквозилась боль, а глаза измученно смотрели на Марину.
— Но от чего? – изумилась ещё больше я.
Он перевел взгляд на меня и провел свободной рукой по моей щеке, прикрыв глаза.
— От того, чтобы быть помеченной следующей жертвой.
— Но…
— Марина… я и забыл о ней… - он распахнул глаза и резко меня дернул двигаться к друзьям за собой.
— Черт побери, отпусти меня! – упиралась я, пытаясь разжать его пальцы, но… он ещё крепче сжимал мне запястье. Я
— Марина, - резко прервал он наш зрительный контакт. – Дай свою руку. Правую.
Марина посмотрела на ошарашенную меня и протянула Артёму свою руку. Он разглядывал её с секунду, а затем жестом подозвал меня к себе. Я неуверенно двинулась и уставилась на руку Марины. Всхлип издался из моей груди, и я прикрыла руками рот. Тёма сразу же прижал меня к себе, и я хваталась за него, как утопающий за круг. Я тонула, все кругом тонуло… И лишь Артём был тем, кто держал меня наплаву.
Марина посмотрела на свою руку и в ужасе стала тереть. Затем разрыдалась и Филипп, несмотря на грязный пол, сел около неё на колени и прижал к себе. Стал что-то говорить и подруга сквозь слезы улыбнулась.
Там на руке, этого до Марины никто не замечал, потому что не смотрел на руки девочек, но там появилась красная выжженная на руке метка, которая означала лишь одно – Марина следующая.
Руки Артёма нежно гладили меня по спине и я, успокоившись, наконец, узрела то, как крепко к нему прижалась, будто хотела оказаться внутри него, и как он одновременно нежно и крепко держал меня. Я вздрогнула и подалась назад, отошла от него и села рядом с ребятами. Марина сразу же накинулась обнимать меня.
— Помнишь летом, год назад я дала клятву? – прошептала я. Она кивнула. – Я сдержу её.
— Что это означает? – отстранилась от меня подруга, поглядывая то на меня, то на Филиппа.
Я коснулась кристалла на её шеи.
— План «А».
13. ОХРАНА
Декабрьские заморозки опустились на школу-пансион «Пяти стихий». Нападений не повторялось, но последнее внесло свою лепту в настроение школьников – мрачность и вечный страх.
Марина, сама того не ведая, всегда была на чьём-то веду. То её охранял Филипп, шатаясь с Аней чуть поодаль и изображая, что не замечают её. То я, ходя рядом с ней и Сеней ничуть им не мешая. Саша же почему-то не мог. Он объяснял все это тем, что он заботится о девочке, которой страшно. Но что это за девочка, я так и не знала. После того случая с нашим почти поцелуем, мы очень давно не оставались один на один. Мне казалось, что я теряла друга.
С зимой в «Пять стихий» пришли зачеты. Много. Не было времени на то, чтобы выйти и поиграть в снежки. Из-за этого пятиступенники взбунтовались, и когда был час обеда, закидали замок снежками, а вместе с ним ещё и пять учителей. С этого дня в школе выдели ещё два часа до комендантского часа и дети, наконец, слегка повеселели, довольные хоть одной хорошей новости, когда проводили время на свежем воздухе, играя в снежки.
Чтобы там не было, но от зачетов были свои плюсы: дети совсем перестали обсуждать нападения и предполагать кто из нас четверых: меня, Филиппа, Марины и Артёма будет следующим.
В ноябре в школу вернулась Анна, и я с Филиппом пришли её тут же навестить. Она была такой же, только слегка похудела. Анне приходилось искать иллюзионистов, так как только она могла отследить их магию и обезвреживать. Эта была изнурительная работа, и женщина всех явно не могла отыскать, учитывая как «находка» сказывалась на них обоих. Вернувшись в замок, Анна решила открыть курс для иллюзионистов, но кроме меня в школе никого не было. Я сразу же согласилась ходить на него.
С Артёмом дела никак не шли. После того, как мы благополучно отдали спящую, словно принцессу Олесю учителям, мы с Артёмом не разговаривали. Он только крепко держал меня в объятьях, пока я не оказалась в безопасности в доме Духа.
Я видела его каждый день, каждую перемену, он смотрела на меня, но не подходил ко мне. Что-то было между нами такое, что выдвинуло стену и я, честно, была пока ей рада.Уроки с Анной, надо отдать ей должное, были самыми интересными. Я многому научилась и рассказала ей об уроках с Артёмом. Анна призналась, что с магией и у нее, когда очнулась сила иллюзионистов, было туго. Она пять лет пыталась вернуть ее, и она была рада, что у меня получилось это за месяц.
Изучали же мы в основном контроль. Это было сложно, так как если я не научусь контролю, то одна из моих сил поглотит другую. То есть, либо останется волшебница, либо иллюзионистка. А этого мне было не надо, так как Анна говорит, что потеряв одну силу, я могу спятить. На уроках Артёма я смогла положить основы этого «контроля» и смогла за две недели научиться переключаться от магии к силе иллюзиониста. А потом мы перешли на взаимосвязь между моими силами, которую и нужно выучить, чтобы не потерять силу и не спятить. Это было изнурительно и у меня и по сей день не получалось поставить между ними взаимосвязь. Я чувствовала себя разбитой всё время и всюду.
Марина все время пока мы держались без нападения, выглядела ничуть не лучше моего. Она была уставшая, все время дергалась и часто что-то роняла. Много. С Семёном у них начались ссоры. Много ссор. Они кричались по любому поводу. Все время при всех и ведь даже не старались мириться, но хуже было то, что она ему не сказала. И не собиралась. Их отношения трещали по швам все больше и больше. Я даже пару раз замечала, как девушки стали виться вокруг Сени, и он разговаривал с ними. Флиртовал.
Марина с каждым днём стала пытаться доказать каждому из нас, какая она сильная. Как ей все равно на то, что происходит между ней и Сеней. Она стала очень странной. Такой… не Мариной.
Она будто не могла не хвастаться тем, что она такая молодец. Она все время делала все то, чтобы угодить себе. На нас ей было очень часто чихать. А ссоры с Сеней придавали остроты в её буднях и можно сказать подтверждали ей то, что она молодец.
Я люблю Марину, это да. Но вести она стала себя как последняя дрянь. И наряды её изменились. Чаще стали появляться короткие мини-юбки, открывая её шикарные длинные ноги. Кофты тоже сменились на более откровенные, и кулон с кристаллом дружбы исчез с шеи. Мне было страшно. Я не узнавала Марину.
А потом в начале декабря она бросила Сеню и при всех целовалась с каким-то пятиступенником, которому явно было нужно от неё только одно. Но проблема была в том, что кажется, ей тоже было только одно – удовлетворить себя во всем. Сторожить её было сложно, учитывая тот факт как много парней вокруг неё ошивалось. Ладно это, она стала все реже и реже сидеть с нами за столом. А десятого декабря Марина неожиданно для всех стала ходить с Олей.
Также неожиданно за нашим столом образовался Сеня. Он сидел с бледным каменным лицом и провожал Марину взглядами полными боли и горечи. Сеня стал чаще общаться со мной, тем самым заменив мне мою же подругу, которая вообще меня не замечала, а когда приходилось, с болью в глазах и слезами убегала.
Филипп, который знал Марину всю свою сознательную жизнь, был сам не свой. Их общение свелось к тому, что та в открытую его при всех отослала, и он просто не верил этому. Одно было хорошим во всем этом – она ведь ходила с Олей, а та ходила с Тёмой, а тот негласно следил за Мариной, я видела по его глазам.
В общем, с декабрьскими заморозками в доме-пансионе «Пяти стихий» всё встало вверх дном и как все это исправлять – никто не знал.
Ночью тоже мне не было покоя. Мне попеременно снился то тот замок, что находился в Чародее, то сны, связанные с Розой, в которых появлялся Артём, и в конце таких снов я бежала за ним, кричала ему, а он шел и шел, а вокруг него распространялась тьма. Я боялась этих снов и просыпалась в холодном поту. Я просто не знала, что и думать. Если со снами связанными с Артёмом пугали его вечные уходы, то во снах с замком я всегда была полна отчаянья.