Демон

Взгляд доктора, скользнувший по ним, сразу определил, что врачеватель слишком уж перестарался. А заодно перестарался и он, ибо беженцам от этого стало не по себе, а девушка вообще предпочла спрятаться за первой попавшейся мебелью.

Впрочем, людские эмоции порой забавляли Виктора.

– Нужно что-нибудь зажать ему между зубов, чтобы язык не прикусил, - предложила Катерина.

– Что-нибудь чистое, - добавил Франкенштейн.

Хэммет вышел из раздумий и, протерев револьвер, что тот покоялся на поясе, самым чистом местом на пиджаке и протянул рыжеволосой.

– Не стоит заставлять доктора ждать и утруждать себя поисками.

– Ты только не сжимай челюсти сильно, зубы сломаешь, - женщина заставила солдата сжать зубами длинное дуло разряженного револьвера.

Но все-таки рядом, благодаря одной из беженок, нашелся чистый пинцет, которым доктор решил воспользоваться.

Пока шла операция, Хэммет обратился к другим людям.

– Мы долго скрывались в лесах, вы не подскажете, какой сейчас день?

– Так это...
– удивился один из мужчин.
– Сейчас сентябрь. Первая неделя. Четвертый день...

Михаил думал, что маленькая хитрость не сработала, но после собеседник продолжил.

– ...тысяча девятьсот второго года.

Виктор замер на мгновение, но потом продолжил копаться в ране мычащего Уильяма. В принципе, все примерно сложилось с их с Хэмметом расчетами.

– Мы жили в одном из провинциальных городов на западе, - продолжил с помощью лжи вытягивать информацию профессор, импровизируя каждое мгновение.
– И мало слышали о происходящем до тех пор, как до нас все докатилось.

– Хэммет, может, оставите людей в покое? Поговорите со стариком, кажется, он рад вас видеть, - вмешалась Катерина, чувствуя, что это закончится плохо.

Весть о 'переводе' времени на целых семнадцать лет никак не тронуло женщину. Она давно оставила все позади.

– Все в порядке, - уверенно заявил профессор, возвращаясь к спутникам.
– Нам нужен план. И нужно скорее уходить отсюда.

– Почему?
– буднично спросил Виктор, продолжая извлекать из раны Уильяма остатки расколовшейся о доспех пули.

Хэммет не ответил. Словно он вынес предложение, которое не обсуждается.

– Черт, он не уйдет в таком состоянии, - шепнула позже женщина.
– Мы здесь в безопасности, мы все устали и нам нужен отдых. Вам нужен отдых...

– Что ж...
– будто сдался Михаил и сел на ближайший стул, вытягивая деревянную ногу вперед, - я не могу отказать вам в этом.

Стоило профессору сесть и прикрыть глаза, как он тут же провалился в глубокий беспробудный сон.

Виктор извлек последний кусок пули. Зашивать рану было нечем, поэтому пришлось перевязать бывшего крестоносца подручными средствами. К счастью, тот потерял сознания практически в конце операции.

Катерина оставила револьвер у себя на всякий случай и отправилась наверх к Салиму.

Гамильтон наблюдал за окружением сквозь прибитые к окну доски, в то время как орк развалился на диване и спокойно пил где-то найденную бутылку скотча. Судя по недовольному взгляду старика, она была весьма дорогой.

– Это могло пригодиться для Уильяма, - сухо заметила женщина.

– Пошел... он...
– хмыкнул наемник.
– Тем более... все обошлось.

Обойдя, диван, рыжеволосая увидела, что он успел приговорить еще одну бутылку для этого.

– Простите его поведение, - заранее извинилась Катерина.

– Не беспокойтесь, я и так потерял слишком много чтобы переживать из-за скотча...
– оглянувшись, ответил тот.

Типичный англичанин. К которым тот же Уильям не относился.

– Родных?

– О, нет, я всю жизнь посвятил науке и образованию. Но нескольких друзей потерял в первый день атаки. Вместе с ними я потерял все сбережения, да и дом теперь не продать, поэтому я решил хотя бы помочь людям.

– Не играйте... в благородство...
– хмыкнул орк, отложив бутылку на пол.

Он быстро захмелел от такого количества спиртного.

– Это не... окупается. Наоборот... ваши мозги окажутся где-то... снаружи... черепа...

Тут Катерина не выдержала накопившегося напряжения и ударила Салима. Вернее, попыталась, тот проявил недюженную реакцию, несмотря на преобладавшую после пытки Брандона осторожность. Словно алкоголь наоборот возвращал его к жизни.

Он пережал ее запястье, заставляя стиснуть зубы и зарычать.

– Да после того, что ты сговорился с чертовыми римлянами, тебе вообще нужно молчать!
– шепотом заявила женщина.

– Прошу вас, успокойтесь!
– начала прыгать вокруг Гамильтон.
– Вы привлечете беду!

Все происходило в темноте, лишь через окна пробивался свет от пожара домов рядом. И тот все не мог погаснуть, несмотря на начинающийся дождь.

– Я... сделал свой... выбор! В вашу... сторону!
– процедил орк.
– И жалею. Об этом...

– Тогда уходи! Просто оставь нас, это просто сделать, - предложила женщина, и была бы рада, если собеседник неожиданно принял предложение.

– Нет... теперь нет... я хочу увидеть... чем все закончится. А тебе... стоит... перестать быть его... подстилкой... и тогда твои глаза... откроются...

Салим переоценил свою реакцию в этом состоянии. И не заметил в темноте, как колено врезалось между его ног, заставляя согнуться от страшной боли. Со всей его силой и выносливостью он не мог ничего противоставить. После чего оказался в ловушке, когда женщина приставила лезвие ножа к горлу орка.

– Никто... не смеет говорить про меня такое. И мало кто выживал после этого. Я сделаю ради тебя исключения, потому что ты вытащил меня из Леона. Теперь мы в расчете, орк. Ты либо идешь с нами рядом и улыбаешься во все лицо, либо я режу тебе глотку прямо и здесь и сейчас, если тебе больше невмоготу жить. И в третьем случае ты уходишь прямо сейчас. Навсегда.

– Убери нож...

– Твой выбор!

– Убери нож... дура... сзади...

Женжина увлеклась и пропустила момент, когда дверь дома открылась, несмотря на цепочку, что была сорвана в процессе. На пороге стоял высокий широкоплечий человек, державший в заложника женщину среднего возраста.

– Значит, здесь говоришь? Хм...

Гамильтон стоял, весь дрожа, не в силах поднять кремниевый пистолет.

– Ты не говорила мне, что здесь орк и женщина, что любят друг друга... о чем ты мне еще сорвала?