Демонический кузнец

— Не думал я, что она способна на игры с гравитацией, или она само пространство изменила? — с интересом отметил я, поворачиваясь спиной к темной части коридора и видя тусклый свет факела в противоположной, — Видимо туда мне и надо.

Без молота я чувствовал себя не в своей тарелке. Полагаться на собственное тело и опыт сражения — это хорошо, но все-таки когда в твоих руках мощный артефакт, испускающий пламя, становится как-то спокойнее. Потому как сейчас мне не хотелось идти дальше, и приходится заставлять себя. Сама суть путешествия в собственном сознании — это преодоление множества ужасных, а порой и сюрреалистичных вещей что хранятся в глубинах подсознания. Они могут казаться противными или хорошими потому как память человека записывает только общую информацию о воспоминаниях, сглаживая или удаляя незначительные детали. Но если с новыми и недавними воспоминаниями все хорошо, то что же тогда происходит с совсем старыми? Хорошие воспоминания становятся идеальными, а плохие хуже некуда, и все это наполняет разум ведя в самые глубины, в которых, как ни странно, и находится выход. Будто бы огромное болото наполненное непойми чем, и ты выдергиваешь из его центра пробку и все всасывается в червоточину. Опять эти червоточины…

— Так значит я оказался в тюрьме, — вздохнув сказал я, смотря на огромное помещение, наполненное железными клетками, подобно той в которой я и Кира сидели, когда нас поймали рыцари герцога.

Я не мог разглядеть границы комнаты, а стоило повернуться назад как коридор исчез совсем, и вместо него я видел все такие же клетки в огромном количестве, устремляющиеся до самого края и скрываясь в темноте и неясных бликах горящих факелов.

— Пи-и-и-ть! — раздался тихий, едва различимый голос рядом со мной.

Зазвенела цепь. Повернув голову, я вновь увидел старого знакомого, с которым познакомился, когда сидел в клетке. Мужчина со вспоротым животом, из которого внутренности свисали до самого пола. Он смотрел на меня из полу опущенных век и просил воды, но у меня ее не было.

— Извини, у меня ее нет, — честно ответил я, понимая, что это вряд ли поможет в подобной ситуации.

Нужно искать выход, но как это сделать в подобном помещении, где все устремляется в бесконечность?

— В-в-в-о-о-ды! — все также попросил он, а я постарался не обращать на него впредь внимание.

Лучше отойти от него подальше, и исследовать немного помещение. Вдруг удастся найти что-то, что даст подсказку о правильном направлении.

Раздавшийся за спиной треск ломаемого металла не дал сделать и шагу. Раздались шлепающие звуки и противное чавканье, будто бы мокрую губку тащили по полу изредка переворачивая с громким «чванк».

— Спа-а-а-а-си! — моего плеча коснулась рука, и я дернулся в сторону.

Моя нога рефлекторна ударила назад, отталкивая противника, а затем сделав шаг в сторону я круто развернулся. Перед мной стоял тот самый парень, вот только свои кишки он пытался собрать руками и закинуть ан плечи чтобы не мешали ходить нормально, при этом не сводя с меня усталого от жизни взгляда.

— Ты-ы-ы, не-е спа-а-а-с-с, — прошипел он, сделав шаг.

Рядом заскрипело железо и по правую руку от меня с противным скрежетом несмазанных петель, от которых невольно бегут мурашки по спине, открылась дверь клетки.

Я увидел черный расплывчатый силуэт, вышедший из темноты, он медленно двигался ко мне покачиваясь из стороны в сторону словно пьяный алкоголик в темной подворотне, но стоило свету от пламени факела пасть на фигуру, как я невольно скривил свое лицо от отвращения. Перед мной был живой труп, нежить, а точнее мертвый мужчина с наполовину раздробленным черепом и пробитой грудью, из которой торчали сломанные ребра. Нежить или зомби, так их называют. Но можно ли назвать их таковыми порождениями некромантии если они появились в моем разуме?

— За что? — раздался клокочущий голос из разорванного горла мужчины, — Мы же не виноваты были…

— Не виноваты, — раздался голос рядом и открылась еще одна клетка, выпуская нового мертвого человека.

— Мама? Ты где? Я ничего не вижу! — детский голос раздался за моей спиной заставив резко повернуть голову.

Ребенок стоял, держась за железную клетку, а половина его головы отсутствовала, открывая вид на разрез черепа и гортань. Это ужасное зрелище. Все тело покрылось потом который я ощущал очень отчетливо: холодный и склизкий, противный и вонючий. Мое сердцебиение стало медленнее, а скрежет ржавого металла превратился в монотонный гул, игнорируемый моим мозгом.

Мне казалось, что я смирился с этим уже; заставил себя принять необходимость уничтожать невинных людей и разрушать семьи. Но видя мертвых детей что сейчас выходят из этих клеток…

— Умри вместе с нами! — проговорила мертвая женщина, хватая меня за рубашку.

Сделав шаг назад я ударил ее ногой отталкивая от себя, ее тело рассыпалось черным пеплом не оставляя и следа на каменном полу, но на ее место встали другие. Толпа мертвых людей увеличивалась и становилась плотнее. Свободное пространство вокруг меня все сокращалось и сокращалось, а холодные руки, покрытые кровью и грязью, тянулись ко мне желая увлечь за собой в бездну. И все они желали лишь того, чтобы я пошел с ними, и разделил бремя смерти.

— Умри с нами!

— Ты убил моего сына!

— Они разорвали мою жену на моих глазах!

Это последствия моих действий и прямо сейчас они собирались поглотить меня, также как чувство вины за содеянное сжигает мне душу прямо сейчас. Я чувствую их боль, страх, и ненависть к содеянному мной, ведь они жили своей жизнью, а появился я и пресек ее одним лишь своим эгоистичным желанием отомстить. Все точно так же, как было у меня, но помноженное на всю деревню и множество загубленных жизней что предстали в моей голове.

— Отстаньте от меня! — закричал я, уходя в сторону и ломая руки мужчине, а женщину рядом с ним ударяя ногой в живот.

От одного прикосновения к ним мне становилось так плохо, что хотелось завыть от чувства боли и одиночества. Меня охватывала депрессия и чувство обреченности, хотелось встать на колени и просто отдаться этим чувствам позволив толпе разорвать меня и наконец прекратить все это. Потому как их становилось все больше, а места все меньше. Пламя факелов начало тускнеть, оставляя гнетущий полумрак и усиливая мой ужас от того, как огромна тьма внутри меня. Потому как все это было порождением моего разума, усиленное девушкой псиоником, но моим.

Я убил так много людей за все свои жизни?

Такой вопрос пронесся в моей голове, и только его хватило чтобы моя рука дрогнула, а удар потерял силу. Кулак врезался в лицо молодого парня без нижней челюсти, тот лишь слегка отклонился назад чтобы подталкиваемый толпой встать на место и двинуться на меня с новой силой.

Я попался в ловушку. Сделал то, что никогда нельзя делать в подобных ситуациях — начал думать о совершенных действиях. Один заданный самому себе вопрос, пронесшийся вскользь, обрек меня на заточение в собственном разуме.

— Я убил так много! — сокрушенно сказал я, перестав защищаться и позволив мертвым коснуться меня.

Толпа начала наваливаться на меня сверху погребая под своими телами, скрывая от меня свет факелов что едва тлел, потому я закрыл глаза чувствуя, что лучше не видеть ничего.

«Не умирай!» — раздался крик в моей голове, заставивший меня резко раскрыть глаза и увидеть уродливое мертвое лицо перед собой. Вонючее дыхание коснулось моего носа вызывая приступ тошноты, который я еле сдержал. Таинственный голос в моей голове не принадлежал девушке псионику, потому как я разорвал с ней связь. Этот голос принадлежал кому-то другому, и его обладатель не желал, чтобы я умер.