Демонстрация силы
Шрифт:
– «Маккаби»?
– Ну да. Эйтан присутствовал на одном из матчей. Ему понравилась игра вашего полузащитника на левом крае. Кажется, в той игре Тихонов сделал потрясающую голевую передачу. Так, как умеет делать только он.
– Генерал сидел в ложе для VIP-персон?
– Никто не знает, где он сидел.
– Ясно, – покивал Абрамов, – он бегал вдоль бровки с клетчатым флажком лайтсмена. Потому и запомнил потрясающую передачу Андрея Тихонова.
Завадский кивнул в никуда.
– Он все слышит, между прочим.
– Вспыльчивый мужик? – Абрамов продолжал собирать данные на начальника военной разведки. – Я слышал, что прежний начальник «Амана» страдал
– Ты про Аарона Ярива говоришь? – Глаза Завадского погрустнели. Он даже чуть наклонил голову и бросил крутить ручку. Убрав ее во внутренний карман пиджака, продолжил: – Ярив сделал для нашей разведки очень много.
– Куда он ушел?
– На пост советника премьера по вопросам безопасности.
– Да я про Эйтана спрашиваю! – рассмеялся Абрамов.
Завадский не разделил мальчишеской радости русского разведчика и промолчал, все так же печально глядя на него. Но все же пояснил:
– Он сейчас придет.
Генерал явился через пару минут. Он сел напротив Абрамова и слева от Завадского. Сказал «одну секунду», взял с рабочего стола пачку «Кэмела» и вернулся, тут же прикурив. Он затягивался медленно и глубоко, скосив глаза на уголек сигареты, словно гипнотизировал и себя, и собеседников. Абрамов едва не раскрыл рот, наблюдая эту в буквальном смысле слова затянувшуюся картину. У него сложилось впечатление, что Эйтан надувает дымом воздушный шарик, спрятанный в груди. У него едва не перехватило дыхание, когда, по его мнению, генерал должен был задохнуться, а потом медленно морской дохлятиной подняться над столом. Но вот генерал убрал сигарету и выпустил мощную струю дыма.
Абрамов почувствовал значительное облегчение и даже улыбнулся. Скосил глаза на Завадского. Израильский полковник сидел с непроницаемым лицом, видно, привык к необычным фокусам начальника, и поигрывал концом полосатого галстука.
– Токи, – начал Эйтан, запоздало расстегнув пуговицу на пиджаке. – Настоящее имя Иосиф Беннет. Сабра [5] – так мы называем евреев, родившихся в Палестине.
– Я знаю, – кивнул Абрамов. – Генерал-майор Ицхак Хофи…
И прикусил язык, кляня себя за несдержанность.
5
Сабра – кактусовый плод (иврит).
– Да, вы правы, Алекс, он стал первым саброй, возглавившим в 1974 году «Моссад». Не пойму, почему вы стушевались. Все нормально, расслабьтесь. Мы допустили ошибку, ликвидировав Беннета-Токи. Мы ничего не знали о его связях с морским штабом «Аль-Каиды». В нашем списке он числился как человек, связанный с палестинскими боевиками. Работал в египетской страховой компании и часто ездил в Израиль, Иорданию. В другие арабские страны – с трудом, поскольку в его паспорте стояла израильская виза. Наш производственный департамент не справился с анализом добытой информации: по ней Беннет проходил как связник с палестинскими партизанами. Им занялся наш палестинский отдел, и случилось то, что случилось.
«А потом ты наорал на аналитиков и настучал им по голове», – мысленно дополнил Абрамов. Он считал, что со своей «еврейской» фамилией прокатывает в главном кабинете израильской военной разведки за своего. Отсюда такая откровенность шефа «Амана». Полушутливые выкладки, конечно. Открытость генерала базировалась больше на непримиримости к врагам Израиля. Плюс разведки
этой страны не скрывали провалов и спокойно принимали критику за совершенные ошибки.– Хотя не обошлось без накладок, – продолжил генерал. – Оперативный сотрудник нашего управления был убит.
– Беннет работал с подстраховкой, – взял слово Завадский и снова полез в карман за ручкой. – Наш агент был убит на окраине Нового еврейского университета.
– Странный шаг, – заметил Абрамов. – К чему рисковать, убирая исполнителя противоборствующей стороны? Я бы понял это, если бы его убрали люди из вашего же палестинского отдела.
– Возможно, нашего человека, который какое-то время общался с Беннетом, заподозрили в чрезмерной информированности, – сказал Юлий Завадский. – Другого объяснения мы не нашли.
– Я доволен тем, что именно вы, Алекс, вошли в состав совместной группы, – резко сменил направление еврейский «Спрут». И едва ли не повторился: – Я слышал о вас много хорошего и всегда мысленно комментировал: «Да, это крутой парень».
«Интересно послушать выдержки из собственного досье, звучащие из уст начальника израильской разведки», – прикинул Абрамов, улыбнувшись последней фразе Шимона.
– Поправьте меня, если я ошибусь. Собираясь в очередную командировку, вы, Алекс, думали о том, что в качестве руководителя отдела разведуправления ВМФ она для вас – последняя. И может быть – самая короткая. Немного подлиннее могла быть в Египет в качестве представителя разведки российского ВМФ в этой стране.
– Нечто подобное имело место, – подтвердил Абрамов.
– Хорошо. Дальше. Вы всегда считали себя пушечным мясом. И в этом определении я бы сравнил вас с Валентином Варенниковым.
– Почему именно с ним? – искренне удивился Абрамов. Но больше тому, что Эйтан в сравнении произнес имя знаменитого русского генерала без намека на паузу. – Не совсем корректно, мне кажется. Он все-таки генерал армии…
– Сейчас объясню. Он долбил экстремистов ракетными ударами в Пакистане и принимал ответственность на себя. Никуда не докладывал и разрешения на превентивные меры не испрашивал. Согласитесь, трудно представить форму обращения: «Можно я нанесу ракетный удар по территории суверенного государства?» Что на это мог ответить ваш министр обороны? Мол, наноси?.. А если бы обратился, то напоролся бы на следующее: «Ты в своем уме?!»
Замедленным кивком Абрамов все же принял довольно лестное для него сравнение. И слушал дальше, удивляясь: «Вот это он чешет по-русски!»
– По сути, вы ехали на встречу с такими же, как вы, деловыми парнями. Я не прав? – улыбнулся Эйтан.
Абрамов подтвердил правоту начальника «Амана» поднятыми руками: «Сдаюсь!»
Он не стал уподобляться Эйтану и сравнивать его хвалебную речь, к примеру, с вербовкой старшего офицера ВМФ России, и не кем-нибудь, а высшим чином военной разведки Израиля. Абрамов довольно точно разобрался в скрытой дипломатии Эйтана: он, привлекая к совместной работе российскую сторону, избегал конфликта интересов.
– К делу, – поторопил себя Шимон Эйтан. – По нашим данным, которые мы в свое время передали в том числе и российской стороне, «Аль-Каида» сформировала военную флотилию численностью девятнадцать кораблей грузового класса. Большинство судов террористы приобрели в 2002–2003 годах через маклерскую судовую контору в Салониках. Я упоминал об этом в телеграмме, кажется.
«Посредством телеграммы ты и вытащил меня в последнюю, может быть, командировку», – продолжал дополнять Абрамов.
– Я помню, господин директор.