Демоны Черной степи

Бетти повернулась к Мелиссе, и спросила:

– А мне можно взять ту, что с косой? Она старше первой, и себе на уме, но все-таки и она ведь истинная. Уж я бы как-то с течением времени овладела ее разумом.

Мелисса из-под полов шляпы коротко глянула на Бетти, затем сказала:

– Ладно, если сможешь добиться от нее согласия завладеть ее телом, то бери. Но если она натворит что-нибудь не то, ты за это ответишь… – Она помолчала пару секунд, потом медленно заговорила: – Существование в облике демона дает тебе огромные возможности, но, в какой-то момент эти возможности достигают своего пика. Лишь умерев, я смогла в полной мере осознать, что настоящих высот и настоящей силы ты можешь достигнуть, находясь именно в человеческом теле… Что-то особенное происходит, когда душа, пусть даже очерненная и искаженная, соединяется с чистой живой плотью. Люди не осознают этого. Не понимают, что рождаясь, получая свое тело, оказываются на старте невероятной дороги, которая, если идти по ней правильно – почти бесконечна и полна возможностей. Лишь великие души могут осознать это.

– Лишь великие души! – Хором повторили Бетти с Маргарет, и почтительно склонили головы.

Непогода нарастала…

– Начнем, что-ли… – Мелисса поправила шляпу.

В это же мгновение фигуры трех женщин исчезли в дожде.

Глава 8

Настоящее (Клиника Григоровича, 2004 год)

Линда. 1

Я приоткрыла дверь в палату, держа в руке пакет с апельсинами, а под мышкой папку для записей. Лорена сидела на кровати, теребя в руках браслет из разноцветных камешков, который я подарила ей на прошлой неделе. Завидев меня, девочка тут же соскочила с кровати.

– Тетя Линда! – Воскликнула она. – Вы не заходили сегодня утром. Почему?

Я вошла в палату, и девочка, подбежав, обняла меня за талию.

– Сегодня утром я была занята.

– А чем?

Я решила не врать ей.

– Проводила серьезную операцию.

– О…

По лицу Лорены я поняла, что операция не сильно ее волнует… в отличии от пакета с апельсинами в моей руке.

– Апельсины! – Лорена ухватилась за пакет. – Это мне?

– Тебе… – Мне лишь оставалось устало выдохнуть. – Я же обещала…

Лорена выхватила у меня пакет, и быстро переместилась с ним на кровать. Я молча смотрела на девочку, казавшуюся мне безумно хрупкой… Темноглазая, с иссиня-черными волосами, она улыбалась, очищая апельсин.

Лорене было восемь лет, и в клинику Григоровича она попала совсем недавно – год назад. Ее доставили с далекого севера страны, где вовсю шла война. В дом девочки попал снаряд, лишив ее родителей, двух сестер и крыши над головой…

Я постоянно напоминала себе об этом, когда чувство вины снедало меня особенно сильно… “Мы спасли ее от голодной смерти.” Твердила я себе. “Или от чего похуже…” Да… Мы спасли ее от голодной смерти, но кто же теперь спасет ее от нас…

Лорена аккуратно складывала кусочки апельсиновой кожуры на прикроватную тумбочку. По палате витал сладкий цитрусовый аромат.

Вторая обитательница палаты смотрела на меня почти безэмоционально. Селеста – сухонькая женщина лет сорока, с короткими черными волосами и нездоровым землистым цветом лица. Она сгорбившись сидела на краю кровати, сложив тонкие руки на коленях. Я подошла к ней и спросила:

– Как сегодня ваше самочувствие?

– Прекрасно. – Тихо ответила женщина. – Просто великолепно…

– Пожалуйста, покажите мне шею.

Без единого слова Селеста встала с кровати и повернулась ко мне спиной. Женщина была чуть ниже меня, и я слегка наклонила голову, внимательно рассматривая шрам на задней части ее шеи… Шрам начинался от седьмого шейного позвонка и тянулся до первого, тонкий, безупречно ровный, с аккуратными поперечными швами. Он имел насыщенно-розовый цвет, что являлось признаком хорошего кровоснабжения заживающей раны.

– Хорошо заживает. – Произнесла я, раскрывая папку, и готовясь записывать.

– Неплохо… – Согласилась Селеста. Я в это время сделала на листе несколько пометок о шраме.

– Сегодня меня в первый раз после операции выпустили на прогулку. – Продолжила говорить женщина. Голос ее был сух и слаб. – Деревья уже без листьев. Это должно было огорчить меня, но не огорчило… Все листья на земле, мокрые и темные. Я присела и копалась в них, и нашла крупный орех, расколола его и хотела съесть, но изнутри орех оказался гнилым… Они все гнилые… Здесь…

– Как у вас с обонянием?

Женщина слегка наклонила голову влево, заставив шрам на своей шее изогнуться.

– Да все так же. Я не ощущаю запахов, и вкусов…

Я еще раз взглянула на шрам.

– Думаю, завтра можно будет снять швы. Можете сесть.

Селеста села.

– Замечательно… – Она вдруг подняла на меня глаза. – Знаете… Боль тоже притупляется, любая боль… Да и вообще… Мне уже почти не бывает грустно, или страшно, или весело… К чему все это приведет? Что вы сделали со мной?

Опустошение… В ее темных глазах я видела лишь опустошение, которое было настолько неприятным, что на несколько секунд заставило меня перевести взгляд к окну. За окном я увидела часть желтой стены, и кусочек неба с далекой призрачной луной…

– Мы пытаемся помочь вам. – Наконец, сказала я. – Излечить…

Селеста слегка улыбнулась, потом кивнула на Лорену, которая лакомилась апельсинами и совсем не обращала на наш разговор внимания.

– Это девочке можешь голову дурить… Мне не надо… Я здесь уже семь лет – это я почему-то помню, но не помню, как попала сюда… Все семь лет, вы только и делаете, что ковыряетесь во мне. В моем теле, в моем мозгу… Чего вы хотите добиться?

Я молчала, в мыслях проклиная этот вечер, своего отца – доктора Григоровича, и свою никуда не годную жизнь… Селеста буквально вцепилась в меня своим лишенным эмоций взглядом… И что я должна ответить ей сейчас? Вот что?! Ох… Как же я устала от всего этого!

– Ладно. – Вдруг произнесла Селеста. – Можешь не отвечать. Последняя операция сделала свое дело, и теперь, с каждым днем мне все более и более все равно… Но… Взгляни на нее. – Она переместила свой взгляд на Лорену. – Посмотри внимательно. Разве она хоть в чем-то виновата? Ей всего восемь.

Я молчала напряженно, вцепившись пальцами в свою папку, словно в спасительный якорь. Селеста не унималась:

– Вы хорошо поработали надо мной. И теперь, кроме всего прочего, мне иногда снятся сны, очень интересные, и зачастую – правдивые… Например, сегодня на прогулке я не видела той девочки, как бишь ее звали? Алиса, кажется? Точно… Алиса. Но я видела ее ночью, во сне, и тебя видела… Во мраке, ты выпустила ее через тайную дверь…

Я проглотила вязкую слюну. Селеста снова улыбнулась, но глаза ее оставались по-прежнему пустыми…

– Не бойтесь, Линда. Я никому не скажу. Но вы ведь сами понимаете, что Григорович когда-нибудь сможет выудить это из моего сознания… Мне уже почти не страшно, и вы можете делать со мной все, что хотите, но… – Она опять посмотрела на Лорену, а потом возвратила свой взор ко мне. – Ты помогла одной девочке, помоги и другой…

– Я… – Слова застревали у меня в горле, и я тут же рассердилась на себя. Нужно попытаться совладать с эмоциями! – Даже с Алисой я безумно рисковала, и неизвестно еще, во что все это выльется…