Демоны Черной степи

– Ж-женщина. – Выдавила из себя Алиса.

– Женщина? – Север склонился над ней, и даже командир отвернул голову от окна.

– Женщина. – Повторила Алиса, пытаясь нашарить маску у себя на коленях. – Такая странная, в голубом платье, с-с… братик как-то упоминал это слово… не помню… Ах да, в голубом старомодном платье. Как в фильмах… И шляпа на ней была голубая, украшенная фиалками… Она стояла надо мной, а потом исчезла. Она говорила что-то о каком-то женском круге.

Север сдвинул брови и словно задумался.

Зато Кристина, очевидно немного осмелев, вдруг воскликнула:

– Совсем как Мелисса Вайолет! – Однако тут же потупила глаза, и запинаясь, продолжила: – Н-но этого не может быть.

Командир холодно усмехнулся, поочередно глядя то на Кристину, то на Алису, то на Севера. Потом, взгляд его все же возвратился к Кристине:

– Ну то ж… Расскажи-ка нам об этой Мелиссе Вайолет. Отчего бы и не послушать, хоть какое-то развлечение.

Кристина проглотила слюну. Тонкие губы ее дрожали.

– Ладно. – Наконец произнесла она. – Это… Я удивлена что вы не знаете. Я думала, многие знают. А мне мама рассказывала… В общем…

Кристина говорила, а Алиса, слушая ее слова, вдруг вновь ощутила запах фиалок и гари. Что ж. Этот запах удивительно подходил к повествованию Кристины…

***

Взгляд Кристины то был обращен в никуда, то нервно оббегал лица всех сидящих в кузове. Подолгу этот взгляд задерживался лишь на лице Алисы, и та ощущала, что история Кристины по-настоящему адресована именно ей, а все остальные присутствующие – это лишь невольные слушатели.

Грузовик, ревя, изредка подпрыгивал на кочках. Несколько раз Алису вновь швырнуло в руки Севера, но никто из прочих мужчин не обратил на это внимание. Похоже, что все были увлечены рассказом Кристины:

– Фиалка… По древним поверьям – небесный цветок. Мама моя начала именно с фиалки, когда рассказывала мне эту историю. И я тогда спросила у мамы: как это? Небесный цветок, значит, он растет на небесах? Но ведь там космос, звезды и планеты. Там ничего не может расти. – Тут Кристина прервалась, дабы проглотить слюну. Волнение и дрожь не покидали ее голоса. – Моя мама была очень умной, и она ответила мне, что все вокруг не просто так, и что мир наш более глубок, чем мы думаем, видим и слышим. И что, конечно же, есть космос, планеты и звезды, но есть и кое-что еще. Что с земли нашей, можно вознестись не только в космос, но и туда, куда уходят самые светлые души… – Кристина вновь обвела взглядом всех присутствующих, на этот раз как бы надеясь увидеть на лицах понимание, но похоже не увидела его, и потому удрученно потупилась, но рассказ продолжила. –Это место, где много фиалок, и где тысячи зеленых лугов, где днем ярко светит солнце, а по ночам в небе звезды танцуют… Там тоже небо, но еще выше, чем наше небо… Мама называла это место сияющим промежутком.

– Понятно. – Кивнул Габриэль. – Твоя мама последовательница Вишани – старой религии, делящей мироздание на промежутки, между священной пустотой.

– В нашей стране осталось еще много последователей этой религии. – Заметил вдруг Север. – И даже мне она кажется весьма привлекательной. Точнее, я разделяю кое-какие ее понятия.

– Господи! – Возмущенно воскликнул кто-то из мужчин в кузове. – Мы ведь вроде о Мелиссе Вайолет слушаем, а не болтаем о религиях.

– Верно. – Согласился Габриэль, вперившись блеклыми глазами в Кристину. – С чего это ты взялась нам рассказывать о фиалках да промежутках?

– Потому что фиалка была символом их дома. – Напряженно ответила Кристина. – Дома Вайолет. Это была одна из самых знатных, влиятельных, и высокомерных семей в городе, который сейчас разрушен и находится совсем недалеко, на востоке от Рэгдолла.

– Райндолл. – Подсказал ей Север. – Этот город был разрушен в период гражданской войны, и с тех пор так и не восстановлен.

– Да… – Закивала Кристина. – Вроде так, вроде Райндолл. Семья Вайолет пользовалась в Райндолле большой популярностью, и высокомерию этой семьи не было предела. И в одежде они предпочитали небесные цвета… Мелисса родилась единственной девочкой, после пятерых своих братьев. Однако, когда она выросла, то стало понятно, что она намного превосходит своих братьев умом, высокомерием, внутренней духовной силой, умением вести семейные дела. Но что самое главное, у нее имелось кое-что, чего ранее не замечалось ни у одного члена семьи Вайолет – невероятная тяга к познанию, но к познанию особому… Ей был интересен не столько тот мир, который ее окружал, сколько мир, скрытый от глаз. По ее разумению, в этом мире таились огромные возможности, которые можно было бы использовать на благо семьи, и в угоду собственному развитию… Достигнув тридцати лет, и пережив двух своих мужей, Мелисса всерьез взялась за изучение черной магии. Сначала, она занималась этим одна, однако чуть позже собрала вокруг себя особый элитный круг, состоящий только из женщин. То были ее единомышленницы из знати, изучающие то же, что и она… Всего женщин в круге было тринадцать, однако история сохранила сведения лишь о четырех – О самой Мелиссе, и трех ее подругах. Одна из подруг была танцовщицей, вторая, занималась придумыванием костюмов для знати, сейчас эта профессия называется дизайнер, а третья была… – Тут Кристина немного покраснела, но все же более-менее твердо продолжила. – Очень дорогой жрицей любви.

– Элитной проституткой, проще говоря. – Поправил Габриэль.

– Да. – Согласилась Кристина, и вновь сглотнула. – Так вот. Это не обсуждалось в открытую, однако все в Райндолле знали, чем занимается женский круг Мелиссы. Неизвестно как произошла утечка информации и кто распространил слухи… В общем, это бросило тень на репутацию семьи Вайолет. Известно, что престарелый глава семейства провел со своей дочерью серьезный разговор, а через неделю после этого разговора неожиданно скончался от разрыва сердца. Братьев Мелиссы также постигла не очень приятная участь: один, вскоре после похорон отца лишился разума, стал видеть то, чего нет, кричал, что сестра его сожрала душу их покойного отца, и естественно вскоре был помещен в сумасшедший дом. Второй, внезапно бросив все свои дела и беременную жену, уехал в другую страну к какому-то своему старинному другу, где впоследствии и умер, вроде бы убитый этим же самым другом. Таким образом Мелисса стала единственной наследницей и главой семьи Вайолет.

В кузове сделалось вдруг темнее, за окошком, возле которого сидел Габриэль, мелькало обрывками нахмурившееся небо. Алиса поежилась… Она совсем перестала различать лица сидящих с ней рядом людей. Даже лицо Севера обратилось теперь в какую-то темную холодную маску.

– Через небольшой промежуток времени, после гибели второго брата Мелиссы, в Райндолле стали пропадать дети. – Продолжала рассказывать Кристина. – Исчезало по ребенку в неделю. Некоторых из них находили, но почти всегда жутко изувеченными, и с вырезанными на телах непонятными символами… Одну девочку, лет четырнадцати, нашли на окраине города, на заднем дворе старого заброшенного деревянного домика, принадлежавшего ранее какому-то мельнику, который вроде бы при жизни водился с нечистой силой. Девочка, по слухам, была далекой правнучкой этого самого мельника, также водилась с нечистой силой, и якобы была юной ведьмой… Ее нашли распятой на кресте вниз головой, с выпущенными внутренностями, и вырезанной на лбу перевернутой пятиконечной звездой. Вены на руках девочки были вскрыты, и земля вокруг пропиталась ее кровью. Но что самое удивительное, под крестом, словно бы насытившись кровью убиенной, пышно цвели несколько фиалок… Позже, когда тело сняли с креста, и внимательно осмотрели, на спине обнаружили вырезанную небольшую надпись, всего два слова – “не с нами”… Многие в Райндолле, конечно же, связали смерти всех прочих детей, а также гибель этой девочки, с женским кругом Мелиссы. Однако, семья Вайолет имела в городе огромное влияние, и после того, как Мелисса стала главой, влияние это только увеличилось, и потому начавшееся было расследование не получило хода… Между тем, вопреки всей информации, распространяемой о ней, Мелисса продолжала появляться в высшем обществе, и вела себя как ни в чем не бывало. На всех светских встречах, балах и прочих подобных мероприятиях, она была просто неотразима: платья небесных цветов лишь подчеркивали ее холодную, но просто невероятную красоту. И первое время, она, несмотря на все слухи о себе, имела огромный успех у мужчин. Каждый мечтал завладеть ей, ну и конечно всеми капиталами семьи Вайолет… Сама же Мелисса отличалась довольно необычным вкусом в этом плане, она предпочитала вдовцов с детьми. Конечно-же, такие мужчины попадались ей, она вступала с ними в отношения, но длились эти отношения всегда недолго. Обычно, до того времени, пока дети мужчин не умирали от какой-нибудь болезни, или же просто не пропадали…

Север чуть сжал ладони на цевье автомата. Алиса молча смотрела на это, стараясь дышать ровно. Из головы ее никак не уходил образ: девушка, распятая на кресте головой вниз, кровь из взрезанных запястий капает на землю, и на лепестки фиалок. Капля за каплей… Рот девушки искажен страшной гримасой, внутренности из распоротого живота свисают наружу. Возможно, выпущенные кишки опускаются настолько низко, что закрывают девушке часть лица… А глаза? Глаза наверняка открыты, но замутненные смертью, как у брата, после того как он умер. Перевернутая звезда у девушки на лбу, и девушка сама, как перевернутая звезда… А что же надпись: “не с нами”. Что она означает?

Габриэль слегка улыбнулся неизвестно чему.

– Я слышал, что гражданская война, сгубившая Райндолл и еще несколько городов, началась именно с дурных слухов о некой семье, относящейся к высшему обществу. – Произнес он.

Север вдруг кивнул и сказал:

– Да, мне тоже кажется, что то была именно семья Вайолет. Не так ли, Кристина?

– Д-да… – Кристина вдруг покосилась, на черный пакет с телом ее бывшего одноклассника. – Только, я не совсем понимаю, что значит гражданская война.

– Все просто. Это война внутри страны, в нашем случае – между определенными социальными слоями населения.

– Социальные слои населения… – Повторила Кристина. – Точно. Теперь мне понятно! Богатые, бедные… Детей умирало все больше, и чаще всего это были дети из бедных семей. Мелисса Вайолет оставалась безнаказанной, хотя все понимали, что ее женский круг, скорее всего, имеет самое прямое отношение почти ко всем этим смертям. Не было явных доказательств, но все понимали. Мама говорила, что после очередного мертвого ребенка люди вдруг словно зажглись. И не только в Райндолле. Бедные решили свергнуть богатых, или же уравнять с ними свои права. И чтобы за все смерти детей, наконец, хоть кто-нибудь ответил…