Демоны ледяных гор-Тайны рода. Компиляция. Книги 1-14

Наконец, меня впихнули в камеру и закрыли за мной дверь.

— Хоть один звук услышу, — пригрозил надзиратель. — Прибью!

Развернулся и пошёл, постукивая дубинкой по решёткам.

Идиот! Он думал, что играет на нервах, демонстрирует свою силу, а на самом деле докладывал нам, где он находится.

Едва охранник ушёл, из соседней камеры послышался шёпот:

— Кизаму! Кизаму, это действительно ты? Отзовись!

Голос был мне знаком. И в общем-то я надеялся услышать его тут.

Я подошёл к стене и ответил:

— Да, это я. А тут кто? Сэнсэй Макото?

— Да… Как же ты попался к ней в лапы, Кизаму?

Я усмехнулся от того, что «к ней», а не «к ним». Сэнсэй понимал что к чему!

— Захотел вот и попался, — ответил я, осматривая камеру.

Я был один в небольшой клетушке примерно два на два метра. Три стены глухие, одна — выходящая в коридор, сплошная решётка. Вдоль одной стены нары. В углу в полу дырка. Небольшая — не сбежишь! Хотя, бежать я и не собирался. Не за тем я сюда попадал.

— А вас за что сюда, сэнсэй Макото? — спросил я не столько потому, что действительно хотел знать, сколько для того, чтобы слышать хоть чей-то голос.

— Я получил благословение и теперь враг Всеблагой, — ответил сэнсэй Макото.

— Ясно, — ответил я.

— Что тебе ясно? — вздохнул за стеной Макото.

— Ясно, что дело тёмно… — пробормотал я. — Ведь не всех, кого благословила Всеблагая, отправляют в тюрьму? Так ведь, сэнсэй? Кинпатсу вон не отправили!

— Не всех, — согласился старик.

— Значит, мы особенные? — я усмехнулся.

— Она нас боится! И потому стремится избавиться от нас, — горячо зашептал он.

Боится? Кто? Верховная жрица что ли?

Не знаю… Когда я пел частушки на алтаре, верховная жрица ненавидела меня. И ещё мне показалось, что она была в бешенстве из-за того, что я не подчинялся ей. Но вряд ли она меня боялась. Хотя, кто его знает, что у этих женщин в голове?

— Кизаму, — потихоньку позвала меня Ёсико.

— Да? — тут же отозвался я.

— Ты видел мою маму?

— Да видел. Успокоил её. Сказал, что позабочусь о тебе…

— И поэтому ты тут? — Ёсико негромко засмеялась.

— Да, поэтому, — ответил я, сам понимая, как глупо звучат мои слова.

Чем один заключённый может помочь другому заключённому? Но я действительно пришёл помочь! Во всяком случае, поддержать.

Поэтому, постаравшись, чтобы мои слова прозвучали чётко, я зашептал:

— Мы с тобой завтра отправимся в академию магии…

— Что?! — воскликнул сэнсэй Макото. — Что ты сказал?!

Я немного опешил от реакции сэнсэя. А потому повторил уже для него:

— Завтра мы с Ёсико отправимся в академию магии. А что?

— Какой ужас! — застонал сэнсэй Макото.

Скрипнула открывающаяся дверь, и надзиратель рявкнул:

— Я кому сказал тихо! Заткнулись все! Быстро!

Мы помолчали, дожидаясь, пока он снова уйдёт, и я спросил у сэнсэя:

— Почему ужас-то? Что там такого?

Так-то я уже имел представление об академии магии, но ещё один взгляд на ситуацию не повредит. Чем полнее будет картина, тем лучше.

— Это же очевидно! Ёсико девушка. А ты… Ты не для этого здесь. В книгах написано, что ты положишь конец власти Всеблагой…

— Чем так плоха её власть? — спросил я. — Я вроде не заметил, чтобы люди сильно страдали.

— Ты не понимаешь, — вздохнул старик.

— Не понимаю. — согласился я. — Объясни!

— Дело в том… — торопливо зашептал сэнсэй Макото. — Всеблагая, она не из нашего мира. Она открыла врата, и к нам пришли демоны. И пока она в нашем мире, врата закрыть мы не сможем. А уходить она не собирается.

— Ну так, может, пусть будет? — спросил я. — Вреда ж от неё нет? Даже наоборот — магией вон одаривает… А с демонами как-нибудь справимся!

— Те, кого она одарила, становятся её рабами, — негромко сказал старик. — Она приходит к человеку, который находится при смерти и дарит ему жизнь и магические способности. А взамен забирает его свободу. Ну или новорождённые… Они вообще другой жизни не знают!

Я вспомнил Шого, который мечтал обрести магию, и сказал:

— Новорождённые ладно. Не будем про них. А вот больные и раненые… — я пожал плечами и поморщился от боли. — Я бы сказал, что взамен она даёт шанс жить.

— Кому она нужна, такая жизнь! — в сердцах выпалил сэнсэй Макото.

И тут я разозлился. Я вспомнил ребят, которые погибли, которые так и не встретились со своими родными и любимыми, не сказали им о своих чувствах, не успели проститься.

— Ты, старик! — прорычал я. — Как ты смеешь решать кому нужна жизнь, а кому нет?

— Иногда лучше умереть, — продолжал упорствовать Макото.

— Так чего ж ты не умер? — спросил я с насмешкой. — Почему ты тут?

— Мне страшно, — признался старик и всхлипнул.

Нет, я не испытывал к нему жалости. И презрения особого тоже не испытывал. Я видел много смертей — и несправедливых, и заслуженных. И я не хотел о этом говорить.

Я подошёл к топчану.

Лечь на спину я не мог. Исхлёстанная спина болела даже от прикосновения одежды. Поэтому лёг на живот и задумался.

Если дать умирающему человеку выбор: умереть или жить дальше, но посвятить свою жизнь тому, кто тебя спас, что выберет человек? Я думаю подавляющее большинство выберет жизнь. И это правильно! Потому что пока человек жив, у него есть шанс что-то сделать. А вот если умер, то это навсегда.

Так что благословение со всех сторон замечательная альтернатива смерти. За одним исключением — я не помню, чтобы меня спрашивали, чего я хочу. Я просто потерял сознание на улице и потом очнулся в лечебнице уже одарённым.

Как в этом случае выглядит ситуация с даром и служением?

Про то, что бесплатный сыр только в мышеловке, я знаю. У всего есть своя цена. И мне хотелось бы цену за магический дар знать заранее. А то получается, что меня используют втёмную. Сначала сэнсэй Макото, не спрашивая моего согласия, вырвал меня из моего мира, угробив заодно моих ребят. Потом Всеблагая подарила мне жизнь и магию опять же, не спрашивая моего желания.