День Астарты
Шрифт:
— Позвольте! — перебил Фарук, — Мне кажется, что вопрос об острове Роти сейчас на втором месте. Как бы то ни было, там прекратились вооруженные столкновения, там удовлетворительно работает народная милиция и медицинские учреждения…
— Незаконно вооруженная милиция с австралийскими инструкторами, — уточнил Сай.
— Там нет наших инструкторов, — возразил Бойд.
— Простите, а какую роль, по-вашему, там играл и играет австралийский спецназ?
— Его там просто нет и не было! — ответил австралийский спецпредставитель.
— Знаете,
— ОК, давайте разберемся, кто и что на них отображено.
— Именно на этом я и настаиваю, коллега Бойд.
Первый высокий советник умоляюще воздел руки над головой.
— Господа, прошу вас, давайте сейчас займемся действительно неотложной темой о прекращении боевых действий на Тиморе, и нам надо выработать договоренности с лидерами… — он сделал жест ладонью в сторону Ним Гока и Кайемао Хаамеа.
— ОК, — согласился Морис Бойд, — В начале я хотел бы услышать мнение ООН об их статусе. Особенно о статусе мистера Ним Гока. По моим данным, он разыскивается Гаагским международным трибуналом за военные преступления в Брунее.
— Разве меня трудно найти? — спросил Ним Гок, — Пусть приезжают. Я здесь.
— Это международно-юридический термин, — пояснил ему Фарук.
— Есть еще и вопрос о военном применении ОВ «Зарин», — добавил Бойд.
— А кто его применил? — поинтересовался кхмер.
— Ваша сторона конфликта, судя по всему.
— Это в вас говорит предубеждение против социалистического строя, мистер Бойд.
Австралиец картинно развел руками и повернулся к Элвире.
— Мисс Лабриа, можно попросить у вас чашечку кофе?
— Конечно, — ответила она, — вам со сливками?
— Нет, черный. И два кусочка сахара.
— Нет проблем. Одну минуту.
Фарук Шубри, позвенел ложечкой по стакану, из которого пил минеральную воду.
— Господа, давайте обсудим практический вопрос разведения враждующих сторон.
— Каких сторон, уважаемый высокий советник? — спросил Кунсонг Сай.
— Извините, мистер Сай, я не понял вашего вопроса.
— Я спросил, какие враждующие стороны вы предлагаете развести.
— Вооруженные силы Восточного Тимора и индонезийских федералистов.
Директор индонезийского нацбеза покачал головой.
— На Тиморе нет ни тех, ни других.
— Позвольте! — воскликнул Фарук, — А кто же тогда там воюет?
— По моим данным, уже никто, — ответил Кунсонг Сай, — Вооруженные формирования непризнанной Социалистической Республики Тимор Лесте, СРТЛ, в 6:00 прекратили огонь и отошли за линию демаркации, на восточную территорию и в эксклав Оекусси. Морская авиация непризнанного Доминиона Моту Атауро, ДМА, вернулась на свои аэродромы еще раньше. Мистер Хаамеа, поправьте, если я ошибаюсь.
— Если быть точным, то в 5:45, - ответил Кайемао.
— Благодарю, — индонезиец кивнул, — …А кто такие федералисты? Я о них не слышал.
— По-моему, человек из ООН имеет в виду «Тахрир», — предположил Ним Гок.
— Ах,
вот оно что! Так вы говорите о бандформированиях, господин советник?— Ну… — Фарук задумался, подбирая слова, — Я стараюсь избегать жестких оценочных категорий. Это может помешать дальнейшему переговорному процессу.
— Какие переговоры могут быть с бандитами? — удивился Кунсонг Сай, — Если они не сдаются, их уничтожают. По этому вопросу у нас нет разногласий с правительствами СРТЛ и ДМА. По другим вопросам мы тоже придем к компромиссу. Мы достаточно разумные люди, и понимаем: нам предстоит еще долго жить бок о бок на этой земле.
Вернулась Элвира и поставила на стол бронзовый поднос с трогательно-пузатым бронзовым кофейником, чашечками, сахарницей, и кучей всякой съедобной мелочи.
— Мне показалось, что всем не помешает выпить кофе и перекусить, — пояснила она.
— О! Большое спасибо, мисс Лабриа. — сказал Морис Бойд и, повернувшись к Первому высокому советнику, напомнил, — Вы пока не ответили на вопрос о позиции ООН. Мы сейчас говорим с правительствами, которые могут быть признаны, или же с полевыми командирами, которые не могут получить признание в качестве легальной власти?
— Мне кажется, — ответил Фарук Шубри, — что однозначно решать этот вопрос сейчас просто нецелесообразно. Мы урежем степени свободы на переговорах, и это может фатально повлиять на судьбы людей, находящихся в зоне боевых действий.
Бойд отхлебнул кофе и сосредоточенно потер указательным пальцем подбородок.
— У нас ведь встреча без галстуков, не так ли?
— Безусловно, так, — подтвердил Первый высокий советник.
— В таком случае, я буду говорить прямо. В ходе известных событий, здесь, на Тиморе возникли три новых политических субъекта: СРТЛ, ДМА и НАР. Полагаю, они все, в одинаковом статусе, должны быть представлены на переговорах..
— Что такое «НАР»? — перебил Кунсонг Сай.
— Национальная Автономия Роти, — пояснил австралиец.
— Не надо приплетать сюда Роти, это совсем другой случай, — возразил индонезиец.
— А почему другой?
— Потому, что в случае Ист-Тимора мы имеем дело с уже признанным политическим субъектом, который раздробился надвое, а на Роти просто возник вздорный казус.
— А казус в Брунее не вздорный? — меланхолично поинтересовался Бойд.
— При чем тут Бруней? Его судьба обсуждается другой комиссией.
— Я рассуждаю абстрактно, — ответил австралиец, — Субъекты «X» и «Y», по некому искусственному резону «R», захватывают и делят между собой третий субъект, «Z», а затем, взаимно признают права друг друга на захваченные доли. Такая партия может разыгрываться и более, чем с двумя интересантами. Тогда возникает длинная цепь разменов, но в итоге, за все платит «Z», потому, что он слабее, а партнеры «Z» теряют деньги, вложенные в концессионные предприятия. Взгляд этих партнеров на игру и на справедливость, будет зависеть от того, получат ли они адекватную компенсацию.