День Астарты
Шрифт:
— Уу-аа-уу… — протянула Пума, погружаясь в глубокую задумчивость…
74
Дата/Время: 18.03.24 года Хартии. Ранний вечер.
Тимор, Оекуси
Kimbi-View (Meganezia New Britain — Papua — Hitivao):
Aloha foa! Это я Пепе Кебо, репортер нашего университетского инфо-канала. Я уже в другой части Большого Тимора, в Оекуси. Это эксклав СРТЛ, представляющий собой треугольник северного побережья в середине западной половины острова. Во время боевых действий полуторадневной войны, Оекуси подвергся жесткой бомбардировке ракетами «Qassam-11». Из семи имеющихся здесь поселков городского типа, шесть оказались почти полностью разрушены. Кроме того, уничтожены узловые пункты на четырех основных дорогах, и все объекты энергетики, связи и снабжения топливом.
Временным административным центром эксклава сейчас является деревня Фатусуба, расположенная в
Так, теперь об особенностях пейзажа. Первое, что вы тут видите, это огромная куча раздолбанной техники на площадке у дороги, и интенсивное транспортное движение вокруг нее. Это, как бы, зарождение местного бизнеса. Технику тащат через пока не перекрытую границу, с территории Западного Тимора. Как бы, военные трофеи, хотя некоторые считают, что это плоды мародерства. Все зависит от точки зрения.
Суть бизнеса в том, что приезжие ребята-малайцы привозят сюда быстровозводимые домики и бытовое оборудование, а вывозят трофейное оружие и еще какие-то узлы, которые снимают с техники. Вы на экране видите, как нанятые ими местные фермеры «раздевают» привезенные грузовики и бронемашины до состояния металлолома. Этот металлолом, кажется, собираются здесь как-то использовать. Выясню позже.
Дальше, вы видите улицу из уже собранных домиков… Прикольно смотрится на фоне местной соломенной архитектуры. В Оекуси более десяти тысяч человек остались без крова, и теперь их проблемы решают вот так. Не худший вариант, как мне кажется.
Следующий интересный объект — рвы, заполненные такой зелененькой ерундой. Кто смотрел мой позапрошлый репортаж, уже знает, что это флорелла. Вообще-то, она тут здорово разрослась, особенно ближе к побережью. Видимо, позавчера, при обстреле Макасара, какой-то снаряд попал в один из первых рвов с флореллой, а вчера днем прошли сильные ливни, и все это размыло. Потом вышло солнышко… Ну, понятно…
Утилизация флореллы, похоже, становится серьезной задачей. Сейчас у вас на экране здоровенная металлическая дура, ее как раз заканчивают монтировать. Как нетрудно заметить, это самогонный аппарат. Если на глаз, то емкость кубометров тридцать. Не знаю, как это будет работать, но выглядит внушительно. Пока что, на сколько я могу судить, топливный спирт тут гонят в обычных домашних котелках со змеевиками, а электричество получают с солнечных батарей и ветряков. Ветряки вы видите в кадре. Спирт, кстати, не только топливный. Самогон тут неплохой, примерно как дешевый виски… Штука с большими лопастями, это, между прочим, не электрогенератор, а самодельная ветряная мельница. Домашние лепешки из флорелловой муки я успела попробовать. Не скажу, что я испытала гастрономический оргазм, но есть можно…
Последний интересный объект… Сейчас я поверну камеру вверх… Вот, этот пузатый маленький дирижабль на привязи обеспечивает местную мобильную связь. Кто из вас имел дело с армией, тот видел эти ретрансляторы раньше. Их вешают для временной связи на диких территориях. А тут, похоже, временная связь будет еще долго…
Ну, все. Общую панораму я дала. Пойду на тусовку к местным, обсуждать политику. Отсюда до деревни пять минут пешком, и я как раз успею рассказать вам о здешних политических раскладах. В СРТЛ фактически правит Политбюро Партии Народного Доверия из пяти человек. Все они коммунисты, но разные. Напоминаю, какова общая коммунистическая идея: если богатый Пит юзает бедного Сида, то это херово. Более жесткий вариант этой идеи: если Пит богаче, чем Сид, то это херово, даже когда один другого не юзает. Совсем жесткий вариант: если у Пита и у Сида есть хоть сколько-то собственности, то это уже херово, а надо, чтобы все было общее. Я полагала, что для Красных Кхмеров и, в частности, для Ним Гока, характерен последний вариант, но я с этим промахнулась. Не так все просто. Мы с Ним Гоком ехали из Дили в Фатусуба примерно час и успели поговорить на эту тему. Попробую рассказать про это кратко.
Ним Гок готов грохнуть Пита, если тот попытается юзать Сида. Ним Гок уверен, что у Пита и Сида все должно быть общее. Но правильно ли силой отнимать собственность, которую Пит нажил, никого не эксплуатируя, а просто работая на ферме? Здесь у Ним Гока (и, видимо, у всего политбюро) возникают сомнения, так что, принудительная коллективизация хозяйств не проводится. Ним Гок считает глупым и возмутительным поведение несознательных фермеров, не желающих вступать в колхоз, но он не готов заставить их силой оружия (хотя технически это несложно сделать). В результате, тут вместо колхозов, как объединений ферм, образуются кооперативы по использованию земель и средств, награбленных правительством народного доверия на Тиморе (путем «экспроприации паразитических классов»), и до того — в Брунее (путем «ликвидации антинародного режима»). Отсюда и доверие народа: подарки все любят, а что дарят общине, а не отдельным фермам, так ведь дареной селедке плавники не считают…
О! Вот какая я умница! Как раз успела рассказать основы политэкономии местного коммунизма,
пока шла к площади. А что тут в центре тусовки? Ну, просто праздник какой-то! Ним Гок спорит об экономике с Микеле Карпини. Надеюсь, что зрители в достаточной мере увлечены, и никто не заметит, если я поверну туда микрофон…Агроинженер, одетый только в соломенную шляпу и болотного цвета шорты с целой дюжиной карманов, отчаянно жестикулируя зажженной сигаретой, договорил фразу:
— … совершенно никакой практической разницы, это просто дурацкие ярлыки.
— Товарищ Микеле, но это не материалистическая позиция, — возразил Ним Гок, — Мы знаем, что марксизм начинается с отношений вокруг собственности.
— Не надо вырывать куски фраз из контекста! Марксизм начинается с продуцирующих технологий и отношений контроля над средствами их реализации и над продукцией!
— Это и есть отношения вокруг собственности, — заметил Ним Гок.
— Нет! Давай я приведу пример. Вот буржуй, у него есть в собственности кирпичная фабрика. Вот трое рабочих. Они делают на фабрике в день 1000 кирпичей. С каждого кирпича — прибыль 10 сантимов. 100 фунтов в день. По 20 фунтов этот буржуй платит рабочим, а 40 фунтов забирает себе. Присвоение прибавочной стоимости. Так?
— Так, — подтвердил кхмер.
— Буржуй, — продолжал Микеле, — не бездельник. Он организует снабжение и сбыт. В равном партнерстве он бы получал столько, сколько и рабочие: по 25 фунтов. Так?
Ним Гок кивнул.
— Так. Но он у тебя присваивает лишних 15 фунтов. Это и есть эксплуатация.
— Да! Поэтому рабочие сделали революцию, но… Внимание!.. Отнимать у буржуя фабрику не стали, но приняли закон: буржуй обязан платить рабочим по 30 фунтов.
— И ему останется 10 фунтов? — вмешался Хэнк Худ, — Да он пошлет к черту этих пролетариев! Скажет: забирайте фабрику и управляйте ей сами за десятку.
— А пролетарии, — ответил Микеле, — примут закон против саботажа. И пусть только попробует бросить фабрику. Раз, и к стенке эксплуататора! Или в трудовой лагерь.
— Выходит, — произнес Хэнк, — раньше буржуй с пролетариев сдирал 15 фунтов их прибавочной стоимости, а теперь они втроем сдирают те же 15 фунтов с него. Все осталось так же, только стороны поменялись. Ты это хотел сказать?
— Нет, — Микеле покачал головой, — Строй, который получился, это не капитализм, а феодализм. Собственник стал крепостным рабочим, силой прикрепленным к своей собственности, а рабочие, хотя и трудятся, но, в какой-то мере, стали феодалами.
— Сознательные пролетарии так не поступят, — веско заявил Ним Гок.
Микеле в притворном ужасе взмахнул руками:
— Ты же материалист! Разве можно опираться на такую идеалистическую штуку, как сознательность? Нет уж, давай плясать от объективных, материальных факторов.
— Хорошо, товарищ Микеле. Я согласен. Собственность — это буржуазная ложь. Надо говорить про контроль над производством и распределением.
— А у кого в руках контроль? — спросил агроинженер.
— У того, кто владеет вооруженной силой, — уверенно ответил комбриг.
— Да, Ним Гок, с этим не поспоришь. Значит, эксплуататорский класс паразитирует на трудящихся не за счет некой мифической собственности, а за счет вполне конкретной вооруженной силы. Эта сила поддерживает правила, выгодные эксплуататорам. Так?
— Так, — согласился кхмер, — И, для справедливости, сила должна быть у трудящихся.
— Вот тут проблема, — Микеле вздохнул, — Если я фермер, и занимаюсь растениями, или если я рабочий, и занимаюсь машинами, то я вряд ли научусь еще и профессионально владеть оружием. С другой стороны, ты — солдат, ты воюешь… Со скольких лет?
— С тринадцати, — ответил Ним Гок, — И это не проще, чем работать фермером.
— Никто и не спорит. Но, согласись: именно ты владеешь вооруженной силой.
Кхмер медленно покачал головой.
— Я взял оружие не для эксплуатации, а чтобы сражаться за интересы трудящихся.
— Да, — согласился Микеле, — Вопрос в том, как именно ты понимаешь их интересы.
— Понимаю просто: защита от вооруженного врага. Я солдат, это моя работа.
— А дальше? В мирное время? Сейчас?
— Сейчас — построение социализма.
— А что это за штука, социализм? Мы ведь с этого начали, верно, Ним Гок?
— Верно, товарищ Микеле. Мы с этого начали. Я понял, о чем ты говоришь. У меня недостаточное образование. Сейчас мир, и у меня есть время, чтобы учиться. Но ты можешь ответить сейчас на один вопрос? У тебя в примере буржуй трудящийся, он управляет. А что, если он получил капитал по наследству, нанял управляющего и не делает ничего полезного, паразитирует? Я читал Ленина. Это называется «рантье».
— Есть такой вариант, подтвердил Микеле, — А в чем вопрос?
— Вопрос: отнять все имущество у рантье, это справедливо?
— Справедливо по отношению к кому?
— К обществу, — уточнил кхмер.
Микеле выбросил потухший окурок, закурил новую сигарету и предложил:
— А давай, сначала ты ответишь на простой вопрос: может ли человек при социализме передать нажитое имущество по наследству своим детям или родичам? Или после его смерти имущество должно быть изъято из семьи в пользу всего общества?
— До коммунизма… — кхмер задумался на секунду, — …Имущество, нажитое трудовым путем, может передаваться по наследству. Иначе мы ограбим трудящегося. Но это не значит, что его дети или родичи могут жить на унаследованные средства, не работая.
— А если не хотят работать? — спросил Микеле, — Что тогда? Надо силой заставить их работать, несмотря на то, что у них есть законные средства к существованию?
— Видимо да, — согласился Ним Гок, — Есть принцип: кто не работает, тот не ест.