День добрый, я Бобл

Электроосвещение тут было представлено в десятке небольших ламп, связанных с какими-то системами, которые тут работают либо с довоенных времён, либо же жители позже что-то смастерили для фильтрации воздуха или же охранных систем. Поэтому едва заметней запах керосина от многочисленных ламп меня слегка раздражал, но пройти метров сто вместе с начальником станции мне это никак не помешало. Люди, встреченные нами в основном не обращали на меня никакого внимания, ведь знаменитых атрибутов со мной не было, а те, кто всё-таки узнал меня — просто отводили взгляд и продолжали заниматься своими делами.

Жилые помещения. Вагон метрополитена, разобранный затащенный на крышу другого вагона и переделанный для жилья. Зажиточное место так-то. В квартирах из вагонов может жить лишь администрация, местные офицеры охраны и инженеры с врачами. Остальные же ютились в палатках вдоль вагонов, что считалось средним по уровню благосостоянию, или же в бараках, что вблизи эскалаторов, где обитают различные маргинальные члены общества или приезжие гости станции.

— Обычный сталкер живёт в столь зажиточном месте? В чём секрет успеха? — поинтересовался я, шагая по железной лестнице вверх, что вела ко вторым этажам.

— А ни в чём, — коротко ответил Максим Олегович, но тут же решил пояснить. — Он сам построил себе квартирку в этом вагоне, когда бомбы упали, и другим помогал строить и приносить вещи из домов с поверхности. Заслужил.

— Так просто?.. — не успел я договорить, как меня со спины кто-то обхватил по пояс, весело смеясь.

— Ха-ха, дядя, призрак, а вы очень голодны? — спросил меня какой-то паренёк лет восьми в вязанной шапке, одетый в серую затёртую курточку и в детские синтепоновые штаны на подвязках. Он обнял меня на лестнице и с наивными глазами смотрел из-за спины. Благо увидел его до того, как меня схватил, иначе дело могло кончиться нехорошо.

— Нет, парень, я не голоден, — аккуратно расцепив детские ручонки, я повернулся к нему лицом. — А что у тебя на примете есть враг народа?

— Да! Людка из соседней палатки постоянно обзывается и дразнит меня из-за моих штанов, — парнишка меня совершенно не боялся и, переминаясь с ноги на ногу, смотрел на меня. — Шурх-шурх называет, но что я могу поделать, если у меня всего двое штанов и только в этих тепло!? Она сказала, что маму мою не боится, но когда взрослые рассказывают о вас, то она постоянно в палатке у себя прячется. Вот я и хочу, чтобы вы её съели, а то она достала уже!

— Хех, ох, уж эти взрослые, — я, вернув себе хорошее настроение, посмотрел на Максима, что стоял уже наверху и с напряжением наблюдал за нами, чуть ли потом не обливаясь от волнения. — Как тебя зовут, товарищ?

— Тарас, дядя призрак!

— Эх, понимаешь, Тарас, я не могу её съесть…

— Но почему?! — не на шутку возмутился парень. — Все только и говорят, что вы людей едите за то, что они враги народа, а Люда как раз самый страшный враг!.. Враг человечества!..

— Я ем только тех, кто про меня слухи неправдивые разносит и имя моё честное порочит, — внезапно в рифму ответил я. — Кхм, я маленьких детишек не ем… Но! — видя, что парень хотел опять взорваться новой речью, я остановил его. — Я разрешаю тебе от моего имени съесть эту Люду.

— А это как это? — недоуменно спросил он, а сзади послушался чей-то приглушённый кашель. — Она же здоровая, как мамонт! Больше меня раза в два! Я её не смогу съесть!

— Ну, когда она ещё раз тебя дразнить будет, то просто укуси её, предварительно назвав врагом народа, и скажи, что… — говоря всё это, я задумался. — В следующий раз придёт призрак коммунизма и сожрёт её душу. Во! А теперь иди, Тарас, ты теперь полностью защищен.

— Хорошо! Спасибо вам! — он помахал мне ладошкой и побежал по лестнице вниз, убегая куда-то за вагоны, а я же довольный собой поднялся к начальнику станции.

— И чему ты только детей учишь? — недовольно высказался он, смотря меня.

— Воспитание хромает, — я развёл руками, мол есть какой есть. — Так, где там твой «Санька», который мне покажет дрезину мою?

— Идём, — не видя на моём лице ни капли раскаяния в содеянном, ему стало наплевать, и он отправился дальше по узкой дорожке вдоль вагонов, где уже через пару метров остановился возле одной из закрытых дверей. — Саня, это Максим Терешко! Ты дома? — начальник станции не стал открывать двери, хоть те и были чуть приоткрыты, а вежливо постучал по переделанной двери вагона. За дверьми послышалась какая-то возня, а через пару секунд двери со сильным скрипом отъехали в стороны, являя бородатого мужика в военных штанах и серой кофте лет сорока с черными седыми волосами.

— Ну, как видишь… — недовольно ответил Александр, после чего посмотрел на меня, стоящего чуть поодаль от Олеговича. — А, это же он, да? — удивлённо произнёс он, смотря на меня немного дикими и ошалелыми глазами.

— Ну, как видишь… — немного саркастично ответил ему начальник его же словами. — Господин Бобл выполнил условия сделки и теперь его нужно сопроводить до вокзала и показать, где находиться дрезина. Поможешь, Сань?

— Это получается, что та хвойда летающая больше не будет мешать нам? Слава богам… И спасибо вам, господин Бобл! А то тварина эта уже столько времени сталкеров шугала на поверхности! Спасибо огромное, — искренне поблагодарил меня сталкер, не находя себе места от волнения. — А до вокзала я вас мигом доведу! Не переживайте вы. Только сейчас соберусь и тут же выйдем. Вы уже готовы, господин Бобл?

— Да, — кивнул я. — Мне тогда тебя где ждать?

— Тут меня и ждите, — протерев глаза, словно ото сна, ответил он. — Макс, ну ты там поговори с ребятами у ворот…

— Я предупрежу их, чтобы вас вдвоём выпустили, — начальник взглянул на некогда дорогие часы у себя на левой руке, а после продолжил. — И поосторожней там наверху, а то сечевики в последнее время там чуть ли не толпами бродят.

— Да знаю я всё, — отмахнулся Саня, после чего закрыл за собой двойные двери вагона, прячась внутри.

— Ну, чем помог, тем помог, а тебе я желаю удачи в твоём путешествии до Москвы, Бобл, — с серьёзным лицом он протянул мне свою руку, которую я тут же пожал. — А мне нужно сегодня ещё в Датаполис попасть на совещание. Прощай.

— Будь здоров, — ответил я, быстро удаляющемуся мужику в костюме, который мне за последнее время многим помог и даже не стрелял в меня на поражение, как люди с других станций.

Я же остался один на втором этаже дома из вагонов и, оперившись о тонкие металлические перила стал ждать своего проводника. Минуты две пришлось простоять, вдыхая спёртый воздух станции и осматривая быт её жителей. Благо, Александр вышел из своей комнаты до того, как я провалился в депрессию от местных видов. Жалко их всех…

— Ну, что, пойдёмте? — развернувшись, я увидел своего проводника до вокзала в полностью воинском облачении. Форма военных, прямо вся от ботинок и до слегка помятой зелёной каски. Какой-то самодельный автомат в руках и небольшой походный рюкзак за спиной.

— Военный?

— Срочником был, когда бомбы попадали, — слегка гулким голосом пояснил он, уже находясь в чёрном противогазе с двумя фильтрами по бокам. — Так что, мы идём на вокзал?

— Идём-идём, — покивал я, пропуская его вперёд, следуя за ним.