День и ночь

А полиграф?

Не тот, который Полиграфович а тот, который детектор лжи? А ведь на нем реально тестируют. И чего они там понапишут…

Ирина-то личное дело свое точно не увидит. Не в ближайшие годы.

Жуть жуткая.

А когда все пройдено, начинается учебка. Фактически, казарма, где тебя учат всему, что может понадобиться. В том числе и обращению с оружием, и бумажки заполнять, и спецсредства — наручники, дубинки, светошумовые и газовые гранаты, химловушки, средства индивидуальной защиты — бронежилет, противогаз, каска, и…

Всего не перечислишь.

И лишь потом тебя допускают на стажировку.

Вот и сидит Ирина сейчас пред светлыми (красный — не темный) начальственными очами. Сидит, глядит…

Стажер пока еще зверюшка бессловесная. Скажет начальство прыгать и тявкать, ей останется только высоту и громкость уточнять. Хорошо хоть минимальный оклад платят, на овсянку хватит. И койку в общаге дали.

— Ладно, давай я тебя прикреплю, наверное, к Ивану Петровичу. Пусть возится.

Ирина с готовностью поднялась со стула.

— Только учти, коллектив у нас молодой, вздумаешь хвостом крутить, ничего хорошего не получится.

Ирина молча кивнула.

А что тут скажешь?

Что мужчины ей в ближайшие лет десять точно не нужны?

Не аргумент.

Начальник поглядел с сомнением, но добавлять ничего не стал и потянулся к селектору, обдав Ирину запахом ядреного мужского пота.

Пискнула кнопка.

— Иван Петрович, зайди ко мне.

Через пару минут на пороге кабинета появился мужчина оет сорока, подтянутый, прямой, как палка, с полностью седой головой, яркими голубыми глазами и улыбкой дурачка и шутника.

— Разрешите?

— Входи, Иван Петрович. Вот, знакомься, твой новый стажер, Алексеева Ирина Петровна.

Иван Петрович кивнул.

— Берешь, приставляешь к делу, на следующие полгода это твоя забота. Понял?

— Так точно.

— Тогда — свободны.

Ирина отлепила попу от жесткого стула и поднялась, понимая, что аудиенция окончена.

Иван Петрович отдал честь, развернулся и вышел. И уже в коридоре осмотрел девушку.

— Стажер, значит…

— Так точно.

— Ладно. Пойдем, я тебя с ребятами познакомлю.

Кабинет участковых был рядом с начальственным.

Четыре стола, на трех стоят компьютеры, на четвертом ничего нет. В углу здоровущий принтер, в другом углу шкаф, сейф… четверо мужчин, которые воззрились на начальника, а потом на девушку за его плечом.

Выражение лиц у них было примерно одинаковым.

Это что за явление?

Ирина вздернула подбородок повыше и изучающим взглядом принялась осматривать своих новых коллег.

Ну… что тут скажешь?

Не в восхищении. Королева не в восхищении.

Первый стол, самый ближний к двери.

Молодой человек лет тридцати. Круглое лицо, тип — крестьянский парень, этакий простоватый Иванушка. Разве что волосы не русые, а неопределённо-темные, ну и глаза серые. Крепкое телосложение, слегка туповатый вид.

Как там с умом?

Посмотрим…

Второй стол, чуть подальше — противоположность. Симпатичный светловолосый мужчина, даже смазливый. В очках, вид этакой очаровательной беспомощности.

Учитывая, что зрение должно быть если и не стопроцентным, с небольшими отклонениями, то хотя бы не требующим очков или линз…

Маска?

Но на бабушек должно действовать убойно. Этакий тип "заботливого внучка". И через дорогу переведет, и авоську донесет.

Третий — постарше остальных. Лет тридцати пяти — тридцати семи. Лицо больше всего напоминает любопытную сороку. Вот если бы ее мужчиной сделать, так бы сорока и выглядела. Острый нос, острый подбородок, даже манера смотреть — сорочья, голову к крылу и исподлобья.

Хотя с возрастом Ирина вполне могла на пару лет туда-сюда и ошибаться. Люди разные, кто следит за собой, кто не следит…

— Так, ребят, знакомьтесь. Это наш новый стажер. Ирина…

— Просто Ирина, — пискнула как дура Ирина, и сама смутилась.

— Просто Ирина. А это наши сотрудники. Коля, он же Николай Иванович Рябов, — кивок на "Иванушку", — Сеня, или Семен Игоревич Живцов, — на этот раз идет кивок в сторону очкастика, — Саша, Александр Сергеевич Волынский. — Сорока — Меня можешь называть просто Петрович. Вопросы есть?

— Никак нет.

— Вот и отлично.

Иван Петрович опустился на свой стул. Ирина так и осталась стоять посреди кабинета.

Проверка?

Ну-ну…

Вот кто бы сомневался, первым разговор начал Саня. Ирина от него так и так ничего хорошего не ждала.

— Ирочка, скажите, а вы везде рыжая?

— Нет. В некоторых случаях я розовая, — без тени смущения отозвалась Ирина. — Что-то еще узнать хотите?

Саня хмыкнул, но не отступил.

— Да. Размер бюстгальтера.

— Думаю, у вас окружность груди не меньше ста сантиметров, — пожала плечами Ирина. — Берите пятерку, не ошибетесь. Если что — ваты подложите.

Своего рода ритуал.

Обижаться на такое — крепко не уважать себя. Поддаваться — тем более не уважать.

Если ты женщина.

Если ты пришла на мужскую работу и в мужской коллектив.

Если ты хочешь стать своей и остаться на этом месте.

Правило простое. Всегда держать лицо. И никогда ничего не принимать близко к сердцу. А то ведь хуже будет.

Их четверо, она одна, дай только малейшую слабину, только прогнись — и никогда "своей не станешь". Максимум — комнатной геранью, украшением подоконника. Или того хуже, начнутся в коллективе "собачьи свадьбы", видели мы такие.

Нет уж.

На работе можно быть только "своим парнем", во всяком случае для Ирины. А значит — держать лицо до последнего.

Так что Ирина мило улыбалась, не показывая тревоги или злости. Подумаешь, бюстгальтер. Она бы и на что-то похлеще не среагировала.

— Сань, успокойся, — махнул рукой Петрович. — Ириш, мы тут без чинов, так что садись сюда, и рассказывай.

— О чем? — послушно опустилась на указанный стул Ирина.

— Кто, откуда, какими судьбами…

— Стажер. Из университета. Потом учебка, потом сюда попала, — Ирина отвечала спокойно и равнодушно. Вот так сложилось.