День империи
Шрифт:
Здание Дворца Правительства возвышалось впереди подобно огромной, мрачной и монотонной скале. Фаталоки здесь уже многое успели перестроить, превратив его изящные, узнаваемые издали контуры в привычный для себя, уродливый, чёрный прямоугольник. Первым вбежав по высоким ступенькам, Виктор на ходу, прикладом своей бронебойной пушки, словно дубиной, размозжил голову, стоящему рядом, фаталоку и, распахнув настежь двери парадного входа, бросился внутрь. Внутри здание казалось ещё куда более зловещим чем снаружи. Длинные, погружённые во мрак коридоры и комнаты, загромождённые сложным оборудованием, напоминали какой то гигантский, покинутый термитник. Всё вокруг словно вымерло. В главном фойе, на лестницах и в кабинетах,
Впрочем, в эти минуты Виктору было особенно некогда смотреть по сторонам. Он двигался вперёд. Он не знал усталости. Последние десять часов, прошедшие с начала восстания, пролетели на одном дыхании и казались всего несколькими короткими мгновениями. Ноги сами несли его по ступенькам, а перед глазами лишь проносились, почти неотличимые друг от друга, лестничные пролёты. Словно какая то невидимая рука безошибочно вела героя к его главной цели. Он точно знал кого он ищет. Его главный враг был уже где-то совсем рядом и он готов был к этой судьбоносной и неминуемой встрече.
Последний, верхний этаж встретил его абсолютной, мёртвой тишиной. Пробежав по коридору мимо двух десятков распахнутых дверей и покинутых кабинетов, Виктор, наконец, очутился в обширном и совершенно пустом помещении, лишённом какой бы то ни было мебели или внутреннего убранства. Одинокая, блестящая тусклым светом, фигура Якуса неподвижно стояла у окна. Некоторое время он с полным безразличием смотрел куда то вдаль, а затем, услышав, наконец, за своей спиной отчётливый шум, неторопливо обернулся и, с ног до головы, осмотрел своего гостя.
– Я ждал тебя. Как и гласило пророчество, Дикий Лев сам пришёл в логово Железной Птицы...
В тот же миг механическая рука с тяжёлым пулемётом метнулась вперёд и направила длинный ствол в грудь героя. Несколько минут они молча стояли, держа друг друга под прицелом, после чего Якус, наконец, первым опустил оружие и снова заговорил тихим и необыкновенно спокойным голосом:
– Странные мы, всё-таки, с тобой создания. Один - это отпрыск благородного фаталокского семейства, ставший изгоем и преступником, а второй - варварская мразь и отброс общества, внезапно превратившийся в героя и освободителя. Почему так произошло? Почему тот кто должен был победить, потерпел сокрушительное поражение, а тот кто проиграть, вопреки всему, одержал блестящую победу?
– Может быть, всё оттого, что мной двигала любовь, а тобой - лишь злоба и ненависть.
– Это ты точно подметил. Ещё в детстве я мечтал только об одном - верно служить своей стране и своему Императору, но именно из-за тебя, из-за этого нелепого случая в самом начале войны, моё общество отвергло меня и приговорило к смертной казни. После этого я люто возненавидел всё то, что мне было когда-то так близко и дорого. Я притворялся. Я пытался снова стать добропорядочным гражданином. Но тот внутренний сбой, что появился во мне благодаря тебе, всё это время сидел у меня внутри и терпеливо ждал того момента, чтобы выйти наружу и уничтожить великого гения - Якуса Сицилау. Зачем ты сломал мою жизнь! Зачем ты преследуешь меня всё это время! Я ведь хотел лишь принести порядок и процветание твоему собственному народу.
В ответ Виктор лишь внимательно посмотрел в пустые глаза этого механического чудовища и его руки вдруг с необыкновенной силой сжали тяжёлую, бронебойную пушку.
– Ты, может быть, и научился обманывать самого себя, но вот только со мной это уже не пройдёт. Ты хотел принести порядок и процветание, истребляя миллионы ни в чём не повинных людей? Посмотри наружу. Сколько народа сегодня выбралось из подземелья
и вышло на улицы для того, чтобы свергнуть твою тиранию и уничтожить проклятого палача и маньяка.Якус повернул голову и, мельком взглянув в окно, тотчас вздрогнул от ужаса и удивления. Вся Центральная Площадь и прилегающие к ней кварталы были до отказа заполнены кричащей, скандирующей и, размахивающей оружием, толпой. Он даже и представить себе не мог, что в этом мёртвом и разрушенном городе, по прежнему, осталось так много людей. Чтобы больше не видеть этого, он поскорей отвернулся и его злобный и растерянный взгляд, метнувшись по гладкой стене, вновь остановился на силуэте своего соперника.
– Ты победил. Прими мои поздравления. Но, вот только, что будет дальше? Я ведь вижу тебя насквозь. Я знаю, в будущем, тебе суждено будет стать таким же тираном, как и я, а, возможно, ещё даже и хуже. Признайся, ты ведь использовал всё это стадо послушных баранов, только для того, чтобы удовлетворить собственные ненасытные амбиции. Тебе нужно было свергнуть меня, чтобы самому занять моё место и затем долго править всем этим безумным миром.
– Ты ошибаешься,- услышав в свой адрес такие слова, Виктор лишь усмехнулся и покачал головой,- Я никогда не думал ни о чём таком. Зачем мне нужна эта власть, если на Земле существуют миллионы людей, каждый из которых сможет гораздо лучше меня распорядиться ею. Может быть, тебе и не дано этого понять, но я всегда делал лишь то, что подсказывала мне моя совесть. Я никогда не стремился к славе и почестям. Я просто пытался защитить своих родных и близких и так уж, наверное, распорядилась судьба, что эта моя маленькая борьба в итоге превратилась в огромное восстание.
– Но твой народ всё равно, рано или поздно, возненавидит своего освободителя. Род человеческий очень часто бывает неблагодарен к великим героям. Я полностью уверен в этом и эта уверенность, пожалуй, уже последнее, что ещё греет мою больную душу. В древнем фалианском пророчестве сказано, что когда встретятся два воина, один из них получит смерть, а другой - долгую жизнь в полном забвении и одиночестве. Сегодня я точно умру,- сказав это, Якус вдруг раскинул в стороны свои механические руки и громко и вызывающе рассмеялся,- Что останется тебе, попробуй догадаться самостоятельно.
– Похоже, это твоя ещё одна, очередная ложь. Один старый гладиатор в Новом Риме, как-то, сказал мне, что каждый человек сам строит своё будущее. Почему-то его словам я теперь верю гораздо больше чем твоим. Судя по пророчеству, я должен был погибнуть ещё пол года назад, в результате вашего пресловутого "великого обмана". Но я, вопреки всему, всё же смог выжить и смог вернуться в свой город. После всего того, что со мной случилось, меня уже трудно чем-то ещё напугать.
– Думай, что хочешь! Корми себя напрасными иллюзиями, но я то знаю правду. Мы все лишь пешки в чьей то великой игре. Всё уже решено за нас и просчитано на сотни ходов вперёд. Нам остаётся только лишь подчиниться. Прощай, Дикий Лев. Мне пора. Ад для фаталоков уже давно заждался величайшего негодяя, лжеца и преступника своего времени...
Механическая рука снова подняла пулемёт и в тот же миг палец нажал на спусковой курок. Два великих воина, напоследок, всего на одно мгновение взглянули друг на друга, после чего, почти одновременно раздались два громких и оглушительных выстрела. Якус, с перебитой снарядом шеей, пошатнулся и, сделав невольный шаг назад, разбил спиной огромное, на всю стену, прозрачное стекло и, не удержавшись, сорвался вниз с верхнего этажа Дворца Правительства. Тысячи мелких, блестящих осколков, переливаясь на солнце, полетели вниз вместе с поверженным фаталокским генералом, кричащим, смеющимся и, словно огромное чёрное насекомое, размахивающим в воздухе всеми своими длинными механическими конечностями.