День, когда наступило будущее

Он немного отстранился:

– Сашка, ты?! Как...

– Что такое!?
– послышался окрик капитана.
– Встать в строй! Как фамилия?..

– Гончаренко.
– Волгин.

Сашка отодвинул призывника, стоящего рядом с Романом, и вытянулся по стойке смирно, улыбаясь во весь рот:

– Извините, товарищ капитан. Друга детства встретил.

Взглянув на него, офицер хотел что-то добавить, но лишь усмехнулся. Сашка был почти на полголовы ниже рядом соящего. Дождавшись, когда стихнет гул и смешки, капитан продолжил перекличку:

– Гусейнов?
– Я!
– Овезов?
– Я!
– Троян?
– Я!

После стрижки и помывки в бане, им выдали обмундирование. Наконец-то у друзей выдалась минутка для разговора.

– Как же это тебя, Сашка, призвали в армию?
– спросил Роман, застёгивая ремень.
– Тебе ещё целый год учиться?

С Сашкиного лица не сходила улыбка.

– А я перескочил один класс.
– Он только что надел новенькие кирзачи и пританцовывал, проверяя - не жмут ли...
– Ты смотри, - в самую пору!
– радостно воскликнул он, имея в виду размер сапог.
– А мой батя уже полкан. Это его стараниями я попал сюда.

– Ого! А мой ещё майор.

Новичков повели в столовку, где накормили борщом с фасолью, на второе было картофельный пюре с мясным гарниром, а на третье - фруктовый кисель.

– Красо-ота!
– нарочито громко отрыгивая, произнёс Сашка.
– Прям как в ресторане.

После обеда всех построили на плацу, и началось распределение по ротам. Друзьям повезло, они попали в одну роту - первую (была ли это случайность, или начальство запомнило друзей детства?).

Дальше служба: тренировки, учебка... Правда до дня принятия присяги, до которого оставалась ещё неделя, на стрельбы новичков не возили.

На торжественное построение приехала мать Романа, хотя специально он никого не приглашал. В первое мгновение Любовь Владимировна не узнала друга детства сына. Потом воскликнула:

– Ой, Саша, как ты возмужал! Я рада, что вы будете служить вместе!

– А я то, как обрадовался, Любовь Владимировна, когда увидел Ромку!

– Я думала, что такое бывает только в кино!

– Случай - Бог изобретатель, - с улыбкой произнёс Роман.

Служба друзьям давалась легко - сказывалась физическая подготовка на гражданке. К концу первого года обоим присвоили сержантские звания. Сашку назначили в учебку - преподавать новичкам теорию электротехники. Оказалось, что он ещё до армии успел поработать в телевизионной мастерской. Командование оценило его познания. На поздравления Романа, он отшутился:

– Они ещё не знают обо всех возможностях Александра Гончаренко!

К настоящим прыжкам с парашютом их допустили только на втором году службы. Роман волновался, хотя старался этого не показывать. Да и с чего бы переживать, - все движения доведены до автоматизма. Но одно дело тренировка на земле, и совсем другое - само дело!

Самолёт оторвался от взлётной полосы и стал набирать высоту. Рядом с Романом, на скамейке, сидел Сашка и, как обычно, балагурил. Но по звенящему тембру и, больше чем надо, громкости голоса друга, Роман понял, что и у него неспокойно на душе. Гончаренко рассказывал анекдот:

"Крокодильчик спрашивает у матери-крокодильчихи: - Мам, а где работает наш папа?
– Та с гордостью отвечает: - Наш папа, сынок, служит в посольстве дипломатом".

Все кисло заулыбались, кто-то хрюкнул. Только сидящий напротив парень не шелохнулся и непонимающе уставился на Гончаренко. Через минуту, когда Сашка уже травил другой анекдот, парень пробасил:

– А-а-а, дипломат - это же чемоданчик из крокодиловой кожи!

И тут все грохнули.

– Молодец, Гиря! (солдата звали Григорий Морозов) Догадливый ты наш, - сквозь смех прокричал Сашка.

– Делаешь успехи, - не прошло и пяти минут.

В это время над головами десантников вспыхнула и замигала лампочка. В торце отсека медленно стали открываться створки люка.

– Так, ребята, - проходя вперёд, сказал инструктор, - приготовились. Пристегнуть карабины... Первые пошли!

Очередь быстро двигалась.

– Ну, парни, встретимся не земле, - выкрикнул Сашка.

– Если долетим, - мрачно произнёс кто-то из параллельного потока.

– Долетим, в любом случае. Эх, ма-а-а!

Роман прыгнул вслед за другом. На миг у него перехватило дыхание, - в лицо ударила тугая струя воздуха. Но в следующую секунду почувствовал такой восторг, что громко засмеялся. Захотелось орать во всё горло. Наверное, что-то подобное происходило с жаворонками, поющими на заре в поднебесье.

Чуть ниже, справа, раскинув руки и ноги, летел Сашка (а может, это был кто-то другой). Несмотря на свист ветра в ушах, слышно было как он что-то кричал, верно, испытывая те же чувства, что и Роман.

По дороге в часть, трясясь в кузове "Урала", Роман спросил:

– Сашка, а что это ты там орал?

– Песню пел, - буркнул тот.

Роман едва сдержался, чтобы не рассмеяться.

В конце января, когда до дембеля оставалось ещё целых четыре месяца, сержантов Волгина и Гончаренко вызвали к командиру части. По дороге они терялись в догадках: за какие такие прегрешения им предстоит предстать перед светлые очи "бати"? Вызов в кабинет командира части - событие неординарное. Оба не чувствовали за собой никакой вины.

Опасения оказались напрасными. Им всего-навсего сообщили, что командование отправило письма родителям с описанием их отличной службы,с благодарностью, что воспитали таких сыновей! Потом предложили друзьям остаться не сверхсрочную... Глядя на постные физиономии подчинённых, командир частимайор Кудрявцев, посоветовал не спешить с ответом и стал перечислять преимущества сверхсрочной службы.

Роман недолго колебался. Подкупило то, что на сверхсрочке можно было получить высшее техническое образование, и даже без вступительных экзаменов - только простое собеседование, - с присвоением, по окончании, офицерского звания. Кроме того, был обещан месячный отпуск.

Естественно вслед за Романом потянулся и Сашка. Уже на следующий день друзья написали заявления...

Командование не подвело. В начале марта им выдали соответствующие документы и отпустили домой. Друзья попрощались на Рязанском вокзале. Сашка сел на Московскую электричку. В столице ему предстояло пересесть на самолёт - Москва-Владивосток. А Роман вечером этого же дня загрузился в скорый поезд - Москва-Астрахань.

Несмотря на то, что по ночам всё ещё стояли морозы, да и днём нередко столбик термометра опускался ниже нуля, он решил не брать зимнего обмундирования, желая предстать перед родными во всей красе...

Конечно же, домочадцы очень обрадовались его приезду, особенно когда Роман сообщил, насколько приехал. Сестрёнка Тайка тут же стащила с него голубой берет с красивой кокардой и, нахлобучив, повсюду ходила в нём. Хотела надеть берет и в школу, но мать запретила. Однако Роман чувствовал, что мать была недовольна его решением остаться на сверхсрочную службу. И опять его поддержал отец:

– Молодец, сынок! Чувствуется военная косточка. А университеты от нас никуда не денутся.