День Муравья

Но проезд был перекрыт встречным транспортным потоком, идущим в обратном направлении. Муравей, помеченный радиоактивным веществом, уже находился на границе зоны приема. Журналистка и комиссар на ходу выпрыгнули из машины, что при такой скорости было совсем неопасно. Мелье бросил купюру и не стал дожидаться сдачи. Возможно, клиенты были странноваты, но жмотами их никак не назовешь, подумал шофер, понемногу сдавая назад.

Они снова поймали сигнал. Стая уже приближалась к лесу Фонтенбло.

Жак Мелье и Летиция Уэллс оказались в районе невысоких невзрачных домиков, освещенных тусклыми фонарями. На улицах этого бедного квартала не было ни души. Зато было много собак, которые заходились злобным лаем. В основном это были огромного размера немецкие овчарки, выродившиеся из-за многочисленных единокровных скрещиваний, которые вообще-то имели цель защитить качество их породы. Как только собаки замечали кого-то на улице, они начинали лаять и бросаться на решетки.

Жаку Мелье стало очень страшно, боязнь волков окружала его облаком феромонов страха, и собаки это чувствовали. От этого еще сильнее хотелось кусаться.

Одни кидались на решетки, пытаясь их перепрыгнуть. Другие вгрызались клыками в деревянные заборы.

— Вы что, боитесь собак? — спросила удивленная журналистка у комиссара. — Возьмите себя в руки, сейчас не время раскисать. Не то наши муравьи сбегут от нас.

Огромная немецкая овчарка лаяла громче других. Она кромсала забор зубами, и ей удалось выдрать доску. Ее безумные глаза вращались. От кого-то так несет страхом — а это провокация. Немецкая овчарка уже встречалась с испуганными детьми, убегающими бабушками, но никогда ни от кого так сильно не пахло жертвой, ожидающей нападения.

— Что с вами, комиссар?

— Я… больше не могу идти.

— Да вы шутите, это всего лишь собака.

Немецкая овчарка продолжала бросаться на забор. И вот выдрана вторая доска. Сверкающие зубы, красные глаза, острые черные уши — для Мелье это был разъяренный волк. Тот, что жил в ногах его кровати.

Между досками протиснулась голова собаки. Потом лапа, потом все тело. И вот она уже снаружи и очень быстро бежит. Разъяренный волк был на свободе. Больше никакой преграды между острыми зубами и нежным горлом.

Больше не было никакого барьера между диким животным и цивилизованным человеком.

Побелевший, как простыня, Жак Мелье оцепенел.

Летиция вовремя встала между собакой и мужчиной. Она посмотрела на животное своими холодными сиреневыми глазами, которые говорили: «Я не боюсь тебя».

Она стояла прямо, с расправленными плечами — поза тех, кто уверен в своих силах; точно также стоял и также жестко смотрел на нее дрессировщик питомника, где эту немецкую овчарку обучали охранять дом.

Животное развернулось и, поджав хвост, трусливо поплелось к себе в ограду.

Лицо Мелье по-прежнему оставалось бледным, он дрожал от страха и холода. Не задумываясь, словно перед ней был ребенок, Летиция обняла его, чтобы успокоить и согреть. Она нежно прижимала его к себе, до тех пор пока он не заулыбался.

— Мы квиты. Я спасла вас от собаки, вы спасли меня от людей. Вот видите, как мы нужны друг другу.

— Скорее, сигнал!

Зеленая точка была готова вот-вот выйти за рамки экрана. Они побежали и бежали до тех пор, пока точка снова не оказалась в центре круга.

Дома шли один за другим, все похожие, лишь иногда встречались надписи на дверях: «С меня довольно» или «До ми си ля до ре». И везде собаки, заросшие лужайки, набитые проспектами почтовые ящики, бельевые веревки, обвешанные прищепками, и обшарпанные столы для пинг-понга. Единственный след человеческой жизни — голубоватый отблеск телевизоров в окнах.

Радиоактивный муравей бежал под их ногами, по стоку. Лес приближался. Полицейский и журналистка следовали за сигналом.

Они свернули на улицу, на первый взгляд похожую на все остальные в этом районе. «Улица Феникс», — указывала обычная табличка. Однако среди жилищ стали появляться торговые точки. В фастфуде подростки жевали жвачку и пили шестиградусное пиво. На этикетках таких бутылок обычно писали: «Внимание: любое злоупотребление может быть опасным». Та же надпись была на пачках с сигаретами. Правительство в скором времени собиралось ввести такие наклейки на педали газа в автомобилях и на оружии, которое находится в свободной продаже.

Они прошли мимо супермаркета «Храм потребления», мимо бара «Встреча друзей» и остановились перед магазином игрушек.

— Они прибыли на место. Это здесь.

Мелье и Летиция осмотрелись. Магазин выглядел старомодно. На пыльной витрине как будто в беспорядке разбросаны плюшевые кролики, настольные игры, миниатюрные машинки, куклы, оловянные солдатики, костюм космонавта или феи, все это выглядело забавно и завлекательно… Над этим хламом мигала старая разноцветная гирлянда.

— Они тут. Они именно тут. Зеленая точка перестала двигаться.

Мелье сжал руку Летиции до хруста:

— Мы добрались до них.

От радости он бросился ей на шею. Он бы с удовольствием поцеловал ее, но она его отстранила.

— Сохраняйте хладнокровие, комиссар. Работа не закончена.

— Они тут. Смотрите сами, сигнал активен, но он больше не двигается.

Она кивнула. Подняла глаза. На витрине магазина светились большие голубые неоновые буквы: «Артур, король игрушек».

143. В БЕЛ-О-КАНЕ

В Бел-о-кане муха-гонец отчитывается перед Шли-пу-ни:

Они добрались до реки.

Она пускается во все подробности. После битвы с летучими легионами Асколеина крестовый поход плутал в горах, потом пересек водопад, потом была большая битва с новым термитником на берегу речки Обжоры.

Королева вносит все новости в феромон памяти.

А как они туда переправились? По подземелью Сатей?

Нет, термиты приручили плавунцов, и те толкают их корабли из листьев незабудки.

Шли-пу-ни очень этим заинтересовалась. Ведь ей так и не удалось приручить этих водных жесткокрылых.

Заканчивает гонец плохими новостями. На крестоносцев напали головастики. От этих стычек в рядах крестоносцев изрядно убыло. Теперь их осталась только тысяча, и среди них много раненых. Мало тех, у кого уцелели все шесть лапок.

Королеву это не сильно беспокоит. Даже без нескольких лапок тысячи вооруженных крестоносцев вполне хватит, чтобы уничтожить всех Пальцев на Земле, считает она. Конечно, новых потерь быть не должно.