День Муравья

24-й продолжает осмотр острова.

В южной его части болотные растения пустили корни прямо в землю. Тростники и камыши соседствуют с ирисами и мятой. Вдруг в зарослях бамбука появляются два черных глаза. Глаза впиваются в 24-го. Они приближаются. Это саламандра. Что-то вроде черной ящерицы с желто-оранжевыми полосками. Голова круглая и плоская, спина усеяна серыми бородавками — это последние признаки, доставшиеся ей от предка динозавра. Животное приближается. Саламандра питается насекомыми, но из-за своей медлительности она не успевает их ловить и добыча чаще всего убегает. Поэтому саламандры дожидаются дождя, а потом подбирают оглушенных дождем насекомых.

24-й несется в укрытие акации.

Тревога, — кричит он на пахучем языке, — саламандра, саламандра!

В бойницы веток просовываются брюшки. Брызгают очереди кислоты, которая без труда попадает по своей не слишком расторопной цели. Но саламандре с ее толстой темной кожей и дела нет до их стараний. Муравьи вскарабкиваются прямо на нее и ползут вверх, намереваясь проткнуть ее своими мандибулами, но тут же гибнут от ядовитой слизи, покрывающей тело животного. Бывает, что и медлительный иногда одолевает расторопного.

Спокойная и неуязвимая саламандра не спеша протягивает лапу к ветке, где укрылись стрелки. И… напарывается на шип акации корнигеры. Из раны течет кровь, саламандра с ужасом разглядывает лапу, потом уходит и прячется в тростниках. И у медлительности есть предел — это неподвижность.

Все обитатели акации благодарят свое дерево, как будто оно животное, которое явилось специально, чтобы спасти их от хищника. Они очищают его от последних паразитов, ползающих в ветвях, а корни удобряют компостом.

Утреннее тепло усиливается, и каждый приступает к своим делам. Термиты точат бревно, вынесенное рекой на берег. Мухи предаются своим сексуальным утехам. Каждая особь выходит на облюбованную ей территорию. На острове корнигеры вдоволь пищи и почти нет хищников.

Река дарит им свои богатства: вахта трехлистная, из ее сока муравьи умеют готовить богатое сахаром пиво; болотная незабудка и сапонария — дезинфицируют раны; иголки посконника коноплевого задерживают рыбок, и рыжие муравьи получают свежее мясо.

Под тучами комаров и стрекоз каждый приобщается к островной жизни вдали от постоянных забот больших Городов.

Раздается страшный грохот. Это возникла драка между двумя самцами жуков-носорогов.

Огромные скарабеи, вооруженные челюстями и острыми рогами, кружат, сцепившись своими мощными мандибулами, приподнимают друг друга, опрокидывают на спину. Удары рогов, скрежет хитиновых пластин. Настоящее состязание по американской борьбе. Много пыли и шума. Жуки взлетают, и схватка продолжается уже в воздухе.

Зрители в восторге от этой великолепной дуэли. И вот уже присутствующие защелкали мандибулами, им тоже захотелось подраться.

Битва заканчивается в пользу более крупного жука — другой, перевернувшись в воздухе кверху лапками, падает. Победитель-рогач поднимает свои большие режущие челюсти к небу в знак триумфа.

103-й видит в этом происшествии тревожный знак. Он понимает, что мирные часы на острове корнигеры подходят к концу. Насекомым надо срочно отправляться и продолжать крестовый поход. Если они здесь задержатся, то возобновятся драки из-за самок, ссоры, ругань, снова всплывут старые распри между видами. Союз расколется. Муравьи будут драться с термитами, пчелы с мухами, скарабеи со скарабеями.

Эту разрушительную энергию необходимо направить на общую цель. Самое время продолжить крестовый поход. Он трубит об этом направо и налево. Принято решение отправиться на следующее утро с первым теплом.

Каждый вечер после ужина крестоносцы располагаются в природных коридорах акации и что-нибудь обсуждают.

Сегодня в ознаменование продолжения крестового похода 103-й вносит предложение заменить номера кладки именами, как это принято у королев.

Именами?

Почему бы и нет…

Да, давайте дадим друг другу имена.

Как бы вы меня назвали? — спрашивает 103-й.

Предлагают назвать «Вожак», или «Победитель птицы», или «Умеющий бояться». Но он решает, что больше всего ему присущи сомнение и любопытство. Его сомнение — вот его сильная сторона. Он бы хотел зваться «Умеющий сомневаться».

А я хочу, чтобы меня звали «Знающий». Ведь мне известно, что Пальцы — наши боги, — объявляет 23-й.

А я бы хотел, чтобы меня звали «Настоящий муравей», — настаивает 9-й, — я всегда сражаюсь за муравьев и против всех муравьиных врагов.

А я бы хотел, чтобы меня звали «Тот…

Раньше такие слова, как «я», «меня» были недопустимы. То, что муравьи дают друг другу имена, означает потребность признания себя не в качестве частицы целого, а в качестве индивидуума.

103-й занервничал. Все это ненормально. Он поднимается на четыре лапки. Он призывает отказаться от этой неудачной идеи.

Приготовьтесь, завтра выступаем рано. Очень рано.

150. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

Ауровиль: Одним из самых интересных опытов утопической общины считается эксперимент с Ауровилем (сокращение от Авроравиль) в Индии, рядом с Пондишери. В 1968 году бенгальский философ Шри Ауробиндо вместе с французским философом Мирой Альфасса («Матерью») попытались создать идеальный Город. Он строился по законам галактики, и постройки кругами расходились от центра. Жить в Город звали людей из всех стран. Приехали в основном европейцы, искатели абсолютной утопии.

Мужчины и женщины вместе строили ветряные мельницы, фабрики кустарного производства, канализацию, информационный центр, кирпичный завод. В этом засушливом регионе они приспособились выращивать сельскохозяйственные культуры. Мира Альфасса, которая была для всех Матерью, написала многотомные труды об этом духовном опыте. И все бы шло как нельзя лучше, но члены общины решили обожествить Мать еще при жизни. Она отказалась от такой чести. Но Шри Ауробиндо к тому времени уже умер, и рядом с ней не было никого настолько влиятельного, чтобы суметь оградить ее. Она не смогла защититься от своих обожателей.