День независимости
Шрифт:
Обстановки я, разумеется, не видел, потому что в дом ни разу не заходил. Все мои сведения почерпнуты из спецификации. Хотя я мог и проезжать мимо него в кавалькаде других агентов, а это позволяет с легкостью строить догадки об интерьере.
– На вашей дерьмовой работе вы ничего другого сказать и не можете, Баскомб.
Баскомбом Джо никогда меня не называл, и мне это не нравится. На лице его, замечаю я, появились вокруг маленького красного рта начатки агрессивной козлиной бородки, отчего рот стал еще меньше и краснее, словно приобретя какую-то новую функцию. Я различаю на майке Джо надпись «Горшечники делают это пальцами». Ясно, что и он, и Филлис претерпевают некие отчетливо выраженные изменения,
Я настороженно вглядываюсь в темный дверной проем, теплый порывистый предгрозовой ветер бьет мне в спину. Мне очень хочется, чтобы Джо занялся, черт возьми, тем, ради чего мы здесь встретились.
– Знаете, чего хочу я! – Пальцы Джо начинают рыться в чем-то на прикроватном столике – в пачке недорогих сигарет. Насколько мне известно, до этого утра он не курил. Теперь Джо закуривает, щелкнув дешевой пластиковой зажигалкой, и выпускает в сумрак огромное облако дыма. Уверен, в нынешнем его наряде он кажется самому себе неотразимым сердцеедом.
– Мне казалось, вы приехали сюда, чтобы купить дом, – говорю я.
– Я хочу стать частью реальности, – надменно провозглашает Джо, возвращая зажигалку на столик. – А тут я просто валяю дурака со всякой херней. С паршивой неразберихой. Я чувствую, что потратил на херню всю мою паршивую жизнь. Понял это, когда срал нынче утром. Вам такое и невдомек, верно?
– Какое? – Вести подобный разговор с Джо все равно что консультироваться у дешевого прорицателя (я это однажды проделал).
– Вы думаете, Баскомб, что ваша жизнь направлена к какой-то цели. Вот как вы думаете. А я сегодня утром увидел себя по-настоящему. Закрыл дверь сортира – и вот он я, в зеркале, смотрю себе в лицо, да еще и в самое человеческое из мгновений – посреди вшивого мотеля, куда я в студенческие времена даже шлюху не привез бы, а теперь забрался ради того, чтобы осмотреть какой-то дом, в котором я и за сто лет жить не захочу. Мало того, чтобы позволить себе этот дом, я устроился на говеную работу. Это нечто, верно? Сценарий – пальчики оближешь.
– Дом-то вы еще не видели.
Я оглядываюсь – Филлис, не дожидаясь дождя, забралась на заднее сиденье моей машины и смотрит на меня сквозь ветровое стекло. Она боится, что Джо уничтожит последний их шанс обзавестись приличным домом, – и, возможно, он так и сделает.
Крепкие, шумные струи теплого дождя вдруг начинают лупить по крыше машины. Порывы ветра резко усиливаются. Неудачный день для показа – нормальные люди домов в грозу не покупают.
Джо затягивается сигаретой, глубоко и театрально, затем со знанием дела выпускает из носа два султана дыма.
– Дом в Хаддаме? – спрашивает он (для него это главный вопрос).
Меня все еще одолевает недоумение по поводу уверенности Джо в том, что я считаю, будто у жизни есть какая-то цель. В другие времена я и вправду так думал, но одно из главных преимуществ Периода Бытования – это умение не позволять соображениям о наличии или отсутствии такой цели волновать тебя, каким бы идиотизмом это ни казалось.
– Нет, – отвечаю я, собираясь с мыслями, – не там. Дом в Пеннс-Неке.
– Понятно. – Уголки его рта, такого дурацкого в обрамлении половинной бородки, приподнимаются в темноте. – Пеннс-Нек. Я живу в Пеннс-Неке, штат Нью-Джерси. И что это значит?
– Не знаю, – отвечаю я. – Ничего, по-моему, если вам этого не хочется.
(А вернее сказать, если того не хочет банк, или в вашем портфолио не затаилась зловещая глава 7 [17] , или вас не ожидает приговор за тяжкое уголовное преступление, или вы не запаздывали множество раз с оплатой вашего «Тринитрона», или в вашем
сердце не стоит искусственный клапан. Во всех этих случаях вам лучше вернуться в Вермонт.)17
Глава 7 Закона о банкротстве посвящена вопросам ликвидации предприятий-банкротов.
– Я показал вам кучу домов, Джо, – продолжаю я. – И все они вам не понравились. Не думаю, однако, что вы вправе сказать, будто я пытался навязать вам какой-то из них.
– То есть вы не лезете с советами, так? – Джо все еще сидит точно приклеенный к своему покойному креслу и явно чувствует себя в нем как на командном посту.
– Советы? Извольте, – говорю я. – Подыщите банк, который откроет вам ипотечный кредит. Проведите экспертизу фундамента. Не обещайте больше того, что сможете заплатить. Покупайте дешево, продавайте дорого. Остальное – не мое дело.
– Правильно. – И Джо ухмыляется. – Я знаю, у кого вы на жалованье.
– Вы всегда можете предложить на шесть процентов [18] меньше того, что у вас запрашивают. Это касается только вас. Мне все равно заплатят.
Джо производит еще одну основательную затяжку.
– Знаете, я люблю видеть все сверху, – говорит он. Совершенно загадочная фраза.
– И отлично, – соглашаюсь я. Воздух за моей спиной быстро остывает от ливня, холодя мне спину и шею. Грозовой фронт уже проходит над нами. Меня с головой накрывает сладкий запах дождя. Над шоссе 1 грохочет гром.
18
Стандартная комиссия агентов по недвижимости в США.
– Помните, что я сказал, когда в первый раз приехал сюда?
– Что-то о включении в реальность. Больше я ничего не помню.
Я нетерпеливо вглядываюсь сквозь сумрак в его «вьетнамки» и майларовые шорты. Не тот наряд, в каком принято осматривать дома. Украдкой бросаю взгляд на часы. Половина десятого.
– Я решил, что становиться ничем больше не буду, – сообщает Джо. – Я еще не вылетел на обочину жизни, туда, где новых открытий ждать не приходится.
– Думаю, вы слишком строги к себе, Джо. Вы же не исследованиями плазмы занимаетесь, просто пытаетесь обзавестись домом. Знаете, по моему опыту, когда начинаешь думать, что ты остановился в развитии, тут-то оно и происходит – большими скачками.
Я действительно верю в это, несмотря на Период Бытования, и собираюсь передать мою веру сыну, если, конечно, смогу до него добраться, а сейчас это представляется мне маловероятным.
– Когда я развелся, Фрэнк, и начал лепить горшки в Ист-Берке, штат Вермонт, – Джо перекрещивает короткие ножки и с видом знающего, о чем он говорит, человека поудобнее устраивается в кресле, – то и самого туманного представления о том, что делаю, не имел. Понимаете? В сущности, от меня ничего не зависело. Хотя толк из моей затеи все же вышел. То же самое случилось, когда мы сошлись с Филлис, – в какой-то день мы просто наткнулись друг на друга. А теперь от меня кое-что зависит.
– Может быть, меньше, чем вам кажется, Джо.
– He-а. На самом деле от меня зависит слишком многое. В том-то и беда.
– Я думаю, Джо, ваша уверенность в этом ошибочна. Вы слишком перенапрягались в последнее время.
– И все же, по-моему, я подошел здесь к самой грани чего-то нового. И это главное.
– Главное для чего? – спрашиваю я. – Знаете, мне кажется, дом Хаулайхена сможет заинтересовать вас.
Хаулайхен – владелец той самой недвижимости в Пеннс-Неке.
– Я же не об этом.