День сбывшейся мечты

Его глаза потемнели.

— Что ты имеешь в виду, Урсула?

— Конечно, совсем не то, что ты предполагаешь… — запнулась она. — В общем, я не хочу, чтобы она думала, что… я замещаю мать. Она может в это поверить…

— Да… — Его голос звучал задумчиво. Неожиданно он поднял руку и потрогал темный завиток на ее щеке. — И я тоже.

Урсула недоверчиво посмотрела на него, не понимая, как мог он дотронуться до нее. Как такой невинный жест мог быть таким провокационным?

Она замерла. Его пальцы не торопясь изучали ее кожу, и — о Боже! — она таяла от этих прикосновений, как Снегурочка.

Его рука замерла на мгновение.

— Ты сказала, что это очень волнующее время. Может, будет лучше, если мы скажем друг другу спокойной ночи, а не сделаем то, о чем будем сожалеть? — Он убрал руку.

Урсуле с трудом удалось скрыть разочарование. Но определенно он был прав, абсолютно прав.

— Я пойду, — повторила она, надеясь, что он не даст ей уйти, а вместо этого обнимет и поцелует!

— Да, иди, Урсула! — согласился он и вдруг закричал: — Иди! Уходи быстрее! Когда ты смотришь на меня своими голубыми глазами, я чувствую…

— Что?

— Не могу сказать, — раздраженно ответил он. — Я не хочу, чтобы в твоей маленькой красивой головке поселилась мысль, что я неблагодарный монстр…

— Конечно, ты не монстр, — ехидно возразила Урсула. — Никогда бы не назвала тебя так.

— Вслух — да, но подумала бы! — настаивал он.

Урсула улыбнулась ему и быстро схватила серебряную коробочку, как будто боялась, что кто-то отнимет ее у нее.

— Счастливого Рождества, Росс!

— Счастливого Рождества, Урсула! — мягко ответил он. — Бери пальто и иди домой.

— Я только забегу на минутку к Кэт. Я обещала зайти к ней и поцеловать на ночь.

Его глаза, не отрываясь, следили за ней.

— Да, конечно.

* * *

Как только Урсула добралась до дома, она сразу же позвонила сестре.

— Амбер?

— Ммм? — зевнула Амбер.

— Росс подарил мне подарок!

— И что это?

— Я не знаю, он попросил меня не открывать до утра!

— Отлично, тогда позвони мне утром.

Но Урсула не могла ждать. Эта коробочка была совсем не похожа на рождественские сувениры из местного супермаркета, которые он обычно дарил на Рождество.

— Открываю! — И Урсула, словно нетерпеливый ребенок, быстро сорвала сверкающую обертку. — Это часы! — еле слышно произнесла она, доставая из коробочки изящные золотые часики. — О Боже! Они ужасно дорогие!

— Он может позволить себе это, — раздался трезвый голос сестры. — Учитывая все, что ты делаешь для него, он мог бы купить тебе что-то более личное — ожерелье, например, или кольцо.

— Кольцо? Ожерелье? — Урсула уставилась на телефонную трубку, уверенная, что часы — это уже достаточно интимный подарок. — Почему он должен дарить мне их, если у нас сугубо деловые отношения!

— Только деловые? Ладно, Урсула! Это, может, он думает, что деловые, но… — Амбер замолчала, но Урсула и так знала окончание.

— И что?

— Ты подносишь ему свое сердце на блюдечке. Для меня очевидно — и для Фина, конечно, — что ты восхищаешься им!

— Конечно, восхищаюсь, — ответила Урсула, словно оправдываясь. — Как начальником. Многие восхищаются им!

— Да что ты? — ехидно продолжила Амбер, не пытаясь даже скрыть, что не верит ни одному слову. — Как начальник, он умудрился вовлечь тебя в свою жизнь! Ты работаешь у него дома! Помогаешь присматривать за дочерью! По-моему, это зашло слишком далеко!

— Я знаю, какая ты подозрительная и неотзывчивая! Его недавно бросила жена!

— Точно! — обрадовано констатировала Амбер. — Значит, это гораздо больше, чем бизнес! Я уверена!

Я тоже! — мрачно подумала Урсула, опуская трубку на рычаг. Она была очень практичной женщиной и считала, что надеяться в этой ситуации ей абсолютно не на что.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Июль

— Не могу поверить, что на следующей неделе мне одиннадцать! — мечтательно произнесла Кэт.

Урсула нежно улыбнулась, глядя на смешное детское личико, которое смотрело на нее из зеркала.

— Еще год прошел, — добавила она.

Прошел почти год с тех пор, как Джейн Шеридан бросила семью. Кэт выглядела счастливой, и это в основном было заслугой Росса, который терпеливо, день за днем был для девочки и отцом, и матерью и никогда не позволял себе ни слова упрека в адрес Джейн, во всяком случае, при Кэт, Когда речь заходила о Джейн, Росс был абсолютно спокоен, хотя много раз Урсула задавала себе вопрос, а так ли он спокоен по ночам, не чувствуя рядом родного тела…

Она провела щеткой по волосам Кэт, зачесала их назад и стала заплетать французскую косу. Хотелось бы, чтобы не было так жарко. Волосы у Кэт были чуть влажными из-за жары.

— Я тоже не могу поверить, что; тебе почти одиннадцать. Хотя временами ты мне кажешься значительно старше.

— Но иногда, когда я не очень-то слушаюсь, вы называете меня ребенком! — в тон Урсуле пропела Кэт.

— Я этого не говорила! — запротестовала Урсула, обмахиваясь.

— Папа так говорит, но только тогда, когда я не слушаюсь, — с уверенностью добавила Кэт.

— Таковы отцы! Иногда они говорят то, что не очень-то приятно слушать, но надо. Суровая родительская любовь — они так называют это.

— А что, это отличается от настоящей любви? — поинтересовалась Кэт.

Урсула наморщила нос. Это была немного рискованная тема для обсуждения с ребенком, чьи родители разошлись.

Она постаралась выкрутиться:

— Ну, настоящая любовь — это когда два человека не могут жить друг без друга.

— Это как твоя сестра и Фин?

— Да, как Амбер и Фин!

Кэт пристально смотрела на отражение Урсулы в зеркале.

— Иногда я хочу, чтобы ты была моей мамой! — произнесла она быстро. — Урсула нежно улыбнулась в ответ.

— Я тоже хотела бы этого, дорогая! Но… к сожалению, я не твоя мама. — Урсула надеялась, что ее голос звучит достаточно убедительно. — И твоя мама тебя очень-очень любит, Кэт.

Кэт закусила нижнюю губу.

— Она живет в Австралии, — проговорила она обиженно. — Наверное, я никогда не смогу увидеть ее!