День святого Жди-не-Жди

Когда он проснулся, на надлежащем приборе отзванивало восемь часов. Брат уже встал, мыльная вода фонтанировала вокруг. Какое-то время Роберт полежал молча с открытыми глазами, внимательно рассматривая и методически отмечая каждый жест брата: Манюэль поливал себя водой из тазика, отчего вокруг ведра образовалась большая лужа, затем начал причесываться. Дело кропотливое. Добившись желаемого результата, он склонился к зеркалу и провел рукой по щеке.

— Со вчерашнего дня выросли? — спросил Роберт.

— Наконец-то проснулся, — ответил Манюэль.

Накануне он первый раз побрился.

— Когда в следующий раз пойдешь к цирюльнику? — спросил Роберт.

— Откуда я знаю! Как начал бриться, отрастает быстро.

— А когда ты будешь бриться каждый день?

— Ты меня достал. Вставай лучше.

Роберт замолчал. Он продолжал наблюдать за различными стадиями братского прихорашивания.

— Так ты встаешь или нет?! — гаркнул Манюэль. — Провозишься, я тебя ждать не буду.

Роберт вскочил, макнул в воду пальцы, капнул себе на нос, в два счета оделся и побежал на кухню, где Манюэль разогревал кофе.

— Роберт, сделай тартинки. Я хочу есть.

— Предок еще не встал?

— Нет. Вчера ты опять сожрал весь сахар, в сахарнице не осталось ни одного кусочка.

Роберт молча резал хлеб и намазывал ломти маслом.

Когда кофе согрелся, оба уселись и принялись тартино-кофейничать.

Они уже заканчивали завтракать, когда открылась дверь и на пороге появилось существо с бледным лицом и мрачно заплывшими глазами.

— Здравствуйте, дети, — проговорило существо.

— Здравствуй, папа, — ответили дети.

— Кофе еще есть?

— Нет, — ответил Манюэль. — Я разогрел вчерашний остаток.

— Сварил бы ты мне новый.

— Некогда, я должен идти на вокзал встречать дядю.

— А Роберт не может сварить?

— Я иду с Манюэлем, пап.

Отец грузно осел на табуретку: зад тянуло, в руках ломило.

— Ах да, Обскар приезжает сегодня утром, — с трудом изрек он, пытаясь ладонью удержать падающую голову. — Значит, кофе нет?

Манюэль и Роберт встали из-за стола.

— Мы пошли, — объявил старший.

— Вы пошли? — спросил отец с рыхловато деланным интересом.

— Ну, ты вчера и напился, — сказал Роберт очень серьезно и даже восхищенно.

— Пф! — отозвался отец. — Ай-ай-ай, — добавил он, зевая.

— Ладно, мы пошли, — сказал Манюэль. — Не забудь сварить себе кофе. Ты сам говорил, это лучшее средство о.с. б. [34] Мы вернемся часов в десять, дождись нас.

— Конечно, дождусь. Конечно.

Он поднялся и поплелся обратно в спальню.

Братья вышли на улицу и бодро зашагали в сторону вокзала. В домах Родимого Города подготовка к празднику шла с удерживаемым рвением и пока еще без особой эхзальтации. В 9.12 прикатил поезд. Дядя в штиблетах с нашлепками засохшей грязи вышел из купейного вагона третьего класса в окружении громогласно гуторящих и гогочущих сельчан. Толпа двинулась к выходу и расползлась по Вокзальной площади. И тут Манюэль заметил Пьера Набонида с чемоданом в руке — одного в своем одиночестве. Манюэль оставил дядю под присмотром Роберта, зашел одинокому путешественнику в спину, случайно толкнул его и извинился.

34

«Опохмелка с бодуна». В оригинале аббревиатура g.d.b. означает фр. идиому gueule de bois (доел, деревянная харя).

— Вот так встреча! Вы приехали на Праздник?

— Здравствуй, Манюэль. Не думал, что первым встречу тебя.

— Как прошло путешествие?

Пьер пожал плечами.

— Путешествия — это все ерунда. Что здесь говорят обо мне?

— Да ничего особенного, — неуверенно ответил Манюэль. — Сегодня вечером будет обалденный салют.

— Ты знаешь, что я отказался от Стипендии?

— Да, мне сказали.

— И что об этом говорят?

— Да, в общем, говорят только о предстоящем Празднике.

— А обо мне?

— Не особенно.

— И все-таки что именно?

— Да ничего особенного. Что Стипендии больше нет, вот, ну и, в общем, все. А что произошло? — с неумелой нескромностью спросил Манюэль.

— Все очень просто. Я делал там открытия. Поэтому у меня не было времени на изучение чужеземного языка. Я все объясню отцу. А еще я намереваюсь произнести речь.

Манюэль опешил:

— Речь? Вы произнесете речь?

Пьер улыбнулся.

— До свидания. Я должен идти. Пока больше ничего не могу тебе сказать. Увидимся на Празднике.

— Ладно! — радостно ответил Манюэль.

— Ты давно видел Жана?

— Он ушел на Знойные Холмы. Вчера вечером его еще не было.

Пьер ничего не сказал и пошел своей дорогой, один в своем одиночестве, с маленьким чемоданчиком в руке.

Изумленный Манюэль побежал к дяде и его корзинам.

Набонид [35] (так — без упоминания имени — называли только Мэра Родимого Города) сидел в цветном узорчатом халате. Он тщательно проверял механизм автомата, поскольку обычай Родимого Города предписывал верховному эдилу [36] его обязательно иметь. Итак, Набонид его обязательно имел и тщательно чистил. Занятый делом, которое не доверил бы никому, он, казалось, был полностью погружен. Причем это не мешало ему внимательно прислушиваться к звукам, доносящимся извне, и быть настороже. Наконец он услышал то, что ожидал: некие шаги в коридоре. Он дважды крикнул: «Поль»; носящий это имя индивидуум приоткрыл дверь, несомненно, для того, чтобы спросить о причине вызова. Набонид пресек возможный вопрос.

35

Набонид или Навонид (556–538 до Р.Х.) — последний вавилонский царь. Выбор имени персонажа, как это часто случается у Кено, неслучаен: «Набу» — имя ассирийского или вавилонского идола, бога скипетра, бога пера, устроителя мира (от ассир. «наба» (говорить), ср. с евр. «нави» (пророк)). В предисловии к изданию 1948 г. Кено отмечает, что Геродот называл Набонида «Лабинетом». По-французски сущ. binette имеет нарицательное значение (сапка; рожа, харя).

36

Член городского управления, муниципалитета (ист.).

Не глядя, спросил:

— Куда ты идешь?

— Пойду посмотрю, все ли правильно расставили.

— Не стоит. Я доверил это Штобсделу [37] . Можешь остаться здесь.

— Может, лучше, если я схожу и гляну в последний раз?

— Ты хочешь выйти, да? Хочешь пойти на вокзал и встретить Пьера? Ты этого хочешь? Пойти на вокзал и встретить Пьера? Так вот, я запрещаю тебе идти на вокзал встречать Пьера. Ясно?

— Но…

— Быть может, ты хочешь сказать, что не собирался идти на вокзал и встречать Пьера?

37

В оригинале Qu'efasse — искаженная форма гл. faire (делать) в сослагательном наклонении: qu’il fasse (чтобы сделал). Это еще и отсылка к имени одного из учеников Христа (арам. K'epha, во фр. транскрипции C'ephas / K'ephas): «Иисус же, взглянув на него, сказал: ты — Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: „камень“ (Петр)» (Ин 1, 42).

— Нет…

— Я хочу, чтобы до меня он ни с кем не встречался! Ты понял?

— Да, отец.

Дверь начала закрываться.

— Жан еще не вернулся?

— Нет, отец.

— Хорошо.

Дверь закрылась. Отверзши ухи, Набонид прислушался к шагам, удаляющимся в правильном направлении, и понял, что сын повиновался. Внимая, как и прежде, исходящим и приходящим звукам, он снова принялся за чистку. Когда в дверь позвонили, он даже не вздрогнул. Он услышал, как старая служанка открыла и сказала «здравствуйте, господин Пьер», а тот спросил: «отец дома». Затем тот прошел по коридору и постучал в дверь.

— Войдите, — сказал Набонид, застыв в позе «в-чистку-автомата-погружен».

Тот вошел.

— Здравствуй, отец.

— Мгум, — промычал Набонид, не меняя позы.

Возникла пауза.

— Я приехал утренним поездом, было много народу.

Потом:

— Ты не очень рассердился? Понимаешь, я решил вернуться. От моего пребывания там нет никакой пользы. Я зря терял время.

Потом:

— Видишь ли, я создан не для того, чтобы быть переводчиком. Мое призвание — в другом. Я понимаю, вся эта история со Стипендией, конечно, неприятна, но…