День военного ремесла

Две группы маневрировали, не решаясь подходить друг к другу слишком близко. То один, то другой корабль совершал поворот и ложился на другой галс. Кренясь, корабли показывали блестящие мокрые борта.

Через какое-то время один из кораблей орков оказался в достаточной близости от эскадры Эрланда – примерно на расстоянии двухсот ярдов. Множество стрел взмыло в воздух и мгновенно преодолело расстояние между кораблями. Издали было видно, как стрелы впиваются в округлый борт орковского разрушителя. Часть стрел летела с привязанной горящей паклей, и за кораблем потянулись дымные следы. Матросы видели, как орки мечами срубали торчащие стрелы. Если дротик или стрела попадали в область ватерлинии, то они могли затормозить ход корабля, особенно когда он наклонялся на этот борт. Если в борту застревало много стрел, то ход корабля заметно снижался, и отставший от эскадры корабль становился легкой добычей для противника. Поэтому в течение боя между кораблями постоянно шла стрелковая дуэль, а свободные матросы и воины постоянно очищали борта судна от вражеских «подарков», что было довольно опасно из-за возможности свалиться в воду в тяжелых доспехах или оказаться пришпиленным к борту еще одной прилетевшей стрелой.

Во время другого такого сближения гномы привели в действие свое оружие. Командор увидел, как один из гномов наклонился над металлическими трубами, стоящими на палубе, и сразу же отбежал в сторону. Раздался резкий свист, из труб выметнулось пламя, а вся палуба окуталась дымом. Черные дымные полосы потянулись к орковскому кораблю, а когда достигли его, по парусам и борту разрушителя разлилось пламя. Орки злобно завыли, а люди закричали от радости. Было хорошо видно, как на корабле начинается пожар. Огромные паруса горели, роняя на палубу гроздья огня. Корабль орков сразу потерял ход. Командор приказал повернуть в сторону, и все корабли его эскадры последовали за ним. Горящий корабль с обезумевшим противником следовало оставить в стороне. Орки в отчаянии вполне могли направить свой корабль-факел тараном на врага.

А ветер все усиливался. Он свистел в такелаже, заставляя гудеть туго натянутые паруса. Кораблям становилось все сложнее маневрировать.

Внезапно два корабля из эскадры орков слаженно повернули и пошли наперерез «Веселому гному». Один должен был проскочить перед самым носом флагмана, а другой – пройти за кормой. Когда расстояние между кораблями сократилось, послышались резкие металлические звуки. Секунду спустя в правый борт флагмана вонзились длинные, пятнадцатифутовые кованые металлические копья. Они имели в толщину около двух дюймов и, несомненно, были выпущены из мощных копьеметалок. Одно из них сразу проломило доску борта у ватерлинии, и в пробоину начала захлестывать вода. Несколько матросов кинулись в трюм.

Другое копье тоже пробило борт и застряло, его зазубренный наконечник вышел из стенки кубрика. Пока матросы заделывали первую пробоину, никто не обращал на это второе копье. А оно раскачивалось в такт движению судна по волнам, выворачивало своим весом доску из борта, а затем, словно собравшись силами, с треском обрушилось в воду, захватив с собой часть обшивки. В образовавшуюся прореху хлынула вода.

Уже уходя, орковские корабли выпустили по флагману еще два таких копья. Оба они попали в цель, в противоположный борт, но слишком высоко, и проделанные ими пробоины не были опасны.

Командор ничего не знал о том, что творится в недрах его корабля, пока на палубу не выскочил матрос:

– Сэр Эрланд! В трюме течь! Нам не справиться!

– Возьми штурвал! – крикнул Карлу Эрланд, и, не дожидаясь, пока кормчий подойдет к штурвалу, нырнул в открытый люк. В трюме уже по колено стояла вода. В воде метались фигуры матросов, пытающиеся закрыть длинную прореху в том месте, где когда-то была целая доска. Сквозь прореху посверкивали солнечные лучи, мелькала голубизна неба, когда борт поднимался из воды, и низвергался темный холодный водопад, когда борт уходил в воду. Матросы делали все от них зависящее, но вода находила все новые и новые щелки для того, чтобы попасть в трюм.

Командор вернулся на палубу. Единственный шанс на спасение теперь – положить корабль на один галс так, чтобы пробоина в борту все время оставалась над водой, и идти неизменным курсом. Эрланд поднялся на кормовой мостик и подал условные сигналы кормчему второго корабля, который шел за «Веселым гномом». Тот покивал головой, понимаю, мол, и что-то сказал своему капитану, который теперь становился командующим группой. Новый командующий махнул Командору рукой.

Командор подошел к Карлу и повернул штурвал, показывая какой курс надо держать. Корабль еще больше отклонился от направления ветра, и ветер, выгнув паруса еще сильнее, наклонил корабль на левый борт. Вода с шипением пролетала у самой палубы. Зато правый борт поднялся из воды. Было даже видно, как с него свешивается какое-то тряпье – все то, чем матросы затыкали пробоину.

– Удерживай! – крикнул Командор.

Карл кивнул взялся за штурвал покрепче. Командор опять спустился вниз. Суета в трюме не утихала, а воды стало еще больше. Кто-то пытался откачивать воду, но это уже мало что значило. Борт оказался слишком сильно поврежден, и в щели между досками обильно сочилась вода. Некоторое время все работали в полумраке трюма, пока сверху не послышался крик:

– Капитан, берег!

На палубе Эрланд увидел, что остальные корабли исчезли из виду. Бой продолжался значительно мористее. Зато стала ясно различима полоса желтого песка у воды и зеленая полоса деревьев выше. И в этот момент что-то грохнуло в левый, погруженный в воду борт. Послышался треск дерева. «Веселого гнома» развернуло. Низко сидящий корабль налетел на подводный камень, каких множество неподалеку от берега. Корабль сразу осел еще глубже.

В общем, у них уже не было выбора. Пришлось убрать один парус – самый большой – и «Веселый гном» двигалась только под стакселем. Из трюма выскочили все, кто там был, потому что трюм затопило почти полностью. Корабль сидел в воде по самую палубу и двигался в направлении берега скорее по инерции. Впереди уже ясно различались пенные буруны там, где параллельно берегу в воде пролегала гряда камней. Через несколько минут нос корабля с громким треском врезался в эти камни. Парус заполоскал.

– Срубить стаксель!

Гномы, которые все еще находились на баке, топорами перебили стаксель-фал, а матросы на корме то же самое проделали со шкотом. Бордовый парус лег на воду и, намокнув, сразу начал тонуть.

– Абордажной команде вооружиться! Всем взять вещи и оружие!

Обычно матросы, входящие в абордажную команду, во время боя упражняются в стрельбе из луков по вражеским кораблям, и только когда дело идет к прямой схватке, вооружаются крючьями и саблями. Но сейчас все понимали, что их кораблю остается жить считанные минуты, поэтому все, что можно, следовало забрать. Из надстройки вынесли оружие и все имущество, которое представляло ценность и весило не очень много. Кто засовывал за пояс топор, кто нож, а кто закидывал на плечо и свой мешок с вещицами, предусмотрительно вытащенный из трюма. «Пробоину затыкай, а вещи свои не забывай» – гласила матросская поговорка, придуманная как раз для таких случаев.

Командор подал следующую команду:

– Разобрать щиты!

Круглые щиты были прикреплены вдоль бортов. Они защищали корабль в бою. Взять их разрешалось только по команде капитана. Но кораблю эта защита теперь не требовалась, а люди, наоборот, не могли без нее обойтись. Ведь они высаживались на незнакомый берег, и их вполне могли встретить стрелами и копьями из-за деревьев. Абордажная команда, наконец, собралась. Осторожно спустились в воду и, прикрываясь щитами, двинулись по мелководью к берегу. За собой матросы тянули длинный канат, который они собирались закрепить за деревья. На берегу бойцы, держа наготове кто саблю, кто топор, бросились в заросли. Но вокруг было тихо. Старшина абордажников Аеван вышел на берег и знаками показал, что все спокойно.

Тогда началась основная высадка. Бойцы спрыгивали с борта корабля в воду:

– Давай, давай не задерживай!

– Задница и так уже мокрая!

– А может не надо? Все равно адмирал Блэкмот повесит нас за утрату казенного имущества!

– Не задерживай очередь, все хотят на берег!

Держась за канат, матросы с трудом продвигались к берегу, подбадривая себя воинственными выкриками и крепкой руганью, когда волны накрывали с головой.

С проклятьями стащили в воду гномий сундук, набитый боевыми железяками, и поволокли его к берегу. Если бы не мелководье, сундук давно бы пошел ко дну, но гномы не хотели бросать свои военные секреты. Правда, и самих гномов тоже приходилось спасать, так как их рост не позволял им добраться до берега самостоятельно, да и железом они были обвешаны сверх всякой меры: кольчуги, топоры, инструменты… Так что гномов тоже приходилось нести на руках, и это была не самая легкая ноша.