День военного ремесла

И только когда экипаж оказался на берегу, все поняли, до какой степени замерзли. Мало того, что вымокли с ног до головы, так еще холодило мокрое железо, а с моря дул леденящий ветер. Даже выносливые и всегда спокойные гномы ругались на своем гномьем языке и отжимали воду из бород. Поэтому, не дожидаясь очередной команды, все кинулись обустраивать лагерь. Сабли исчезли в ножнах, а на свет явились топоры: боевые и обычные. Часть матросов отправилась на заготовку дров, часть попыталась построить хоть какое-то жилье. В прибрежный песок вгоняли жерди, сверху клали другие, связывали все это чем попало, а сверху настилали еловые ветви. Получились три больших, бесформенных, но вполне уютных шалаша. Возможно, было бы лучше отойти в глубь леса и разбить лагерь под прикрытием деревьев… Но об этом никто не подумал. Моряки не хотели уходить от моря, которое всегда служило им домом, а, кроме того, не хотели бросать свой корабль, ведь его мачта все еще возвышалась над каменной грядой. И хотя каждый понимал, что «Веселый гном» утерян для них навсегда, в глубине души они надеялись на чудо.

И ведь могли подойти оставшиеся корабли!

Перед шалашами сложили три костра. Теперь все дело было за гномами. И бородатые карлики не подвели. Их механические приспособления действовали безотказно, даже после купания в морской воде. Вначале посыпались искры, затем вспыхнул огонь, а вскоре костры запылали, распространяя вокруг блаженное тепло. Матросы столпились вокруг огня. Они сушились и отогревались, но те, кто стоял со стороны леса, все равно держались к кострам спиной и не выпускали из рук щиты.

К тому времени, как на берег опустились сумерки, все согрелись и обсохли. Тогда Командор назначил часовых и объявил отбой. И, как всегда бывает в таких случаях, часть команды завалилась в шалашах на принесенную из леса подстилку и «отдала богу душу до утра», а другая часть осталась у костров, коротая ночь в неспешных и тихих разговорах.

Командор лежал на охапке сухой травы и смотрел на звезды. Все они были ему известны еще со времен учебы в корабельной школе. Их расположение было так же привычно, как для крестьянина расположение домов в родной деревне. Звезды помогали ориентироваться в этом мире и находить правильный путь. Но сейчас звезды были чем-то большим. Впервые Командор подумал о том, что звездное небо – еще и путеводитель судьбы. Он понимал, что этот день – поворотный в его судьбе, и дальше жизнь потечет совсем не так, как шла до этого. И звезды подмигивали ему в ответ, хотя это, наверное, происходило из-за маленьких и поэтому невидимых в ночи облаках, летящих по небу.

Ночью ветер немного успокоился, но продолжал дуть ровно и мощно. В плеске волн слышались и другие звуки: скрип, удары… Это бился о камни и постепенно разрушался корпус «Веселого гнома». Командор старался не вслушиваться в эти звуки, но воображение все равно приводило его туда, за полосу прибоя, где заканчивал жизнь вверенный ему корабль. Незаметно для себя Командор заснул.

Утро выдалось спокойное и солнечное. Прохладный ветер морщил водную поверхность. Недалеко от берега, за камнями, было пусто, и только наклоненная над водой верхушка мачты напоминала о вчерашнем крушении. Берег огласился оживленным говором людей, активность которых подстегивали пустые желудки. Немногие из матросов – те, кто не пожалел сил, чтобы забрать с корабля лук со стрелами, отправились в лес на охоту, но добыть им ничего не удалось. Прибрежный лес оказался пуст, как огород лентяя.

Командор построил своих людей в колонну, и экипаж «Веселого гнома» двинулся в путь – домой. Несколько суток пришлось прибираться лесными чащами и проселками, пока оголодавшее и уставшее воинство не увидело впереди стены и башни Карвила.

Когда грязная и оборванная колонна прошла через городские ворота и, провожаемая изумленными взглядами стражников, вышла на площадь, экипаж разделился. Гномы подхватили у людей свой исполинский сундук, буркнули: «Спасибо! Увидимся еще!» и отправились по направлению к гномьей слободе. Оставшихся людей Командор повел в морские казармы. Уставшие люди оживились. Наконец-то они были дома! Не верилось, что теперь запросто можно сходить в баньку, нормально поесть, отдохнуть, залечить ссадины и царапины.

В морской казарме их появление вызвало понятный интерес.

– Ребята, вы откуда? – слышались возгласы.

– А где остальные?

Командор скоро понял, что об оставшихся кораблях его группы ничего не было известно. Разместив людей, он привел себя в порядок, наскоро выслушал историю о Песочных Часах и отправился к адмиралу Блэкмоту с невеселым докладом.

8. Аудиенция

Через два дня после прибытия команды Эрланда в Карвил, Командору была назначена аудиенция у короля.

Уже несколько дней в городе царили панические настроения, связанные со знамением, и паладины с трудом поддерживали на улицах порядок, но вход во дворец украшали парадные флаги. Командора встретил обершталмейстер короля Ортона, Владетеля Алгероса и Амгехата, сэр Вистис. Командор знал Вистиса, но они не были близко знакомы.

Вистис поклонился командиру эскадры:

– Его Величество приказал проводить вас по северной лестнице.

Раньше, когда Командор приходил во дворец, ему часто встречались давние знакомые – слуги и люди из свиты короля. Проходя навстречу по коридору, они кивали головой, улыбались. Поскольку они работали во дворце, то считали себя достаточно важными «персонами», чтобы запросто поздороваться с командиром группы боевых кораблей. Бывало, из-за двери выглядывала кудрявая головка служанки:

– Приветствую, Командор.

Но сегодня коридоры были пусты. Никто не встретился по пути, когда Вистис вел Командора по дворцу. Они подошли к основанию массивной каменной лестницы.

– Дальше Командор пойдет один, – произнес Вистис и поклонился, отступая в сторону.

Командор кивнул и начал подниматься по узкой каменной лестнице. Несмотря на то, что пользовались ей не часто, она сверху донизу была выложена коврами. На лестнице царил полумрак – свет проникал через узкие витражные окна. Толщина стен замка была такова, что окна давали совсем немного света, отбрасывая на ковры призрачные цветные пятна. Парадная сабля Командора тихо позвякивала в такт шагам.

На верхнем этаже стояла стража. Командор подошел к большой полированной металлической пластине, прикрепленной к стене золотыми болтами, и увидел свое отражение. Костюм был в порядке. Командор наклонил голову и посмотрел на сапоги. Грязи на них не было, улицы в Карвиле поддерживались в отменной чистоте.

Стражники бесстрастно взирали на посетителя. Дольше задерживаться, не роняя своего достоинства, было нельзя. Командор подошел к дверному проему, завешенному плотным ковром, отвел тяжелую ткань и сделал шаг вперед, в апартаменты короля.

В зале находился только король. Встреча без свидетелей была в духе короля Ортона, который, как и все короли, боялся измены, и даже себе самому не мог признаться, до какой именно степени.

– Ваше величество, – произнес Командор, слегка склонив голову, как требовал этикет.

– Я вас жду, Эрланд, – сказал Ортон.

Король стоял в середине залы, слегка отставив ногу и опираясь рукой о стол – безупречная поза монарха. На темно-вишневом камзоле, вышитом золотом, сияла Алмазная Звезда – знак королевской власти Алгероса. Лучи звезды переливались всеми цветами радуги. Король простоял в неподвижности несколько секунд, а затем сделал слабое движение рукой. Командор приблизился.

– Как ваши люди, сэр Эрланд?

– Я разместил их в южных казармах.

– Вы долго добирались?

– Пять дней.

– Больные есть?

– Практически нет.

Король спрашивал быстро, едва вслушиваясь в ответы. Потом подошел к стене, на которой висел гобелен с вытканной на нем картой земли Алгероса и прилегающими морями. Все знали пристрастие короля к гобеленам.

– Покажите, как проходило сражение, – потребовал король.

Командор начал рассказывать. Он снова переживал все подробности боя, заново вспоминал, как гибнет его корабль. Ортон хмуро слушал. Когда Эрланд дошел в своем рассказе до высадки на берег, король остановил его.