День

— Он страшен для олигархов и «пятой колонны» — вот с теми обойдется круто, если они в его «зону» попадутся, — Перфильев запнулся, и тут же пояснил. — Я имею в виду под воздействие аномалии.

— Я так и подумал, к чему «предтечам» там ИВС. Там даже наша власть уже не действует, и ничего поделать с этим не сможем, как выяснилось. Придется как-то договариваться…

Директор не договорил — на столе зазвенел телефон с государственным гербом вместо диска, такую спецсвязь ни одни шпионские средства не возьмут. И понятно кто сейчас на конце линии, судя по коротким словам, которыми отвечал вытянувшийся в струнку «директор».

— Так точно. Здесь, у меня. Есть, выезжаем!

Почтительно положив трубку, генерал после непродолжительной паузы произнес, вытерев выступивший со лба пот:

— Нас ожидает Верховный…

Глава 41

— Мы оттягивали прямое столкновение до последнего, при наличии ядерного оружия имелись определенные гарантии — «овер килл» не нужен ни нам, ни нашим западным, «дорогим партнерам».

В голосе Верховного прозвучала досада, и здесь, вблизи разглядев его, Иван Павлович понял, насколько устал этот в сущности уже пожилой человек, взваливший на себя чудовищную ношу ответственности за огромную страну, которую он буквально «оттащил от края пропасти».

А ведь сам Иван Павлович хорошо помнил «лихие девяностые», когда дорвавшиеся до власти «скороспелые» олигархи фактически распродавали страну налево и направо. Правящая при запойном президенте, что выглядел в глазах собственного народа посмешищем, влиятельная «семибанкирщина», вела страну к развалу и окончательного превращения ее в полуколонию. Да что там — в сырьевой придаток запада, колонию, подлежащую тотальному ограблению, с массовым обнищанием и вымиранием населения. И подобное положение уже было раз в истории России, когда в 1611 году сборище предателей, именуемых народом «семибоярщиной», призвали царем польского принца, но тут повезло — его папаша король Сигизмунд сам «захотел царствовать и всем владети». Не вышло — народ собрал ополчение и в следующем году ратники, ведомые князем Дмитрием Пожарским и Козьмой Мининым вышибли поляков из Москвы, осадили Кремль, а там ляхи, изможденные голодом и уже ставшие каннибалами, сдались, лишившись надежды на выручку. И поделом — а то засели в Первопрестольной, решили, что с русскими теперь покончено, и они исполнили свою вековую мечту.

Мышиный хвост вам на завтрак, обед и ужин, вкушайте и не подавитесь — хрен вам в дышло, а не Россию! И ведь первыми войну начали, страну разграбили, так чего возмущаться, что русские их Речь Посполитую потом в «проходной двор» превратили!

Президент положил ладонь на конверт от «предтечи», которое было передано запечатанным — конфиденциальное послание ему было передано «директором» лично в прошлый раз, и на ознакомление с ним, так и с развернутым докладом Перфильева ушли целые сутки. И вот теперь Верховный главнокомандующий вызвал его одного, а произнесенная фраза, скорей всего, была озвученной мыслью, сказанной самому себе в порыве внутреннего диалога. Видимо в послании было что-то такое, что зацепило главу государства всерьез, задело за живое.

— Что удалось дополнительно выяснить по «старцу» за истекшие сутки — весьма примечательная личность, вы не находите?

Вопрос был не праздный, чувствовалось, что президента сильно озадачил «воспитатель» Алексея Михайловича, который на самом деле при нем был вроде начальника личной охраны. Битый и тертый волк, который несколькими ударами потаенной в трости шпаги молниеносно заколол четырех бандитов за несколько секунд. Вот только даже такой профессионал допустил крохотную ошибку — зря оставил три фотографии времен войн первой половины прошлого века, на которых одним и тем же почерком были выведены разные звания с фамилиями. За это и зацепился взглядом оперативник — и хотя альбом был толстый, тщательно пересняли все снимки и внесли в компьютер. И результат шокировал не только его самого, но судя по реакции, и «Самого», знакомого с оперативной работой не понаслышке.

— Так точно, товарищ Верховный Главнокомандующий. Старший унтер-офицер 25-го Сибирского стрелкового полка, участвовал в обороне Порт-Артура, кадровой службы — семь раз ранен, судя по послужному списку ранения крайне серьезные, но к удивлению врачей, быстро излечивался.

— Не мудрено, если так работает регенерация. Мне достаточно видеть вас с рукою, хотя позапрошлый раз вы были с протезом. Продолжайте, меня «старец» очень занимает.

— Три георгиевских креста, но на обороте карточки значатся под цифрами от седьмого до девятого, на основании чего сделали вывод, что кроме войны с Наполеоном, «старец» был награжден еще шесть раз — Россия войн в то столетие вела много.

— Так и я подумал — «старец» по скитам не отсиживался, а воевал нижним чином, в пехоте, а одно это о многом говорит. Смерти не боялся, и тут вывод один — убить их невероятно трудно. Ведь так?

— Так точно, удивительная живучесть. Компьютер сделал однозначный вывод — на всех трех фотографиях один и тот же человек, пусть и в разном возрасте запечатленный, но внешний вид они меняют быстро, и по собственному усмотрению, как и фамилии с именами. Но в первую мировую войну «старец» действовал под прежним именем — уже призванным из запаса прапорщиком. Воевал умело — в семнадцатом году капитан за отличие, награжденный как орденом святого Георгия четвертой степени, так и золотым оружием, а также солдатским георгиевским крестом с пальмовой ветвью. А еще шестью другими боевыми орденами. И что характерно добровольцем вступил в Красную армию, награжден двумя орденами Боевого Красного Знамени и Почетным революционным оружием — шашкой. Умер в Туркестане в двадцать втором году от холеры, барак с трупами сожгли. Думаю, это не что иное, как простая имитация смерти. Потому что при той иммунной системе предтечам никакие болезни не страшны.

— Так оно и выглядит, — президент кивнул, — для новой «легенды» без разницы, где концы спрятаны, в воде, или огне.

— Так точно! Под новой фамилией начал службу в двадцать седьмом году в возрасте двадцати лет. Воевал на КВЖД, награжден орденом Красного Знамени, затем учился в пехотном училище. Воевал в Испании, награжден двумя орденами, а потому под репрессии не попал — был в «командировке», причем больше года, что странно. «Дело» на него заведено, однако ничего не предпринималось — следователя самого расстреляли. Учеба в академии по возвращении, в сорок первом командовал дивизией. И как-то быстро погиб в окружении по рапорту, причем не пропал без вести, а именно погиб, и захоронен «на поле боя». Возможно, случилось нечто, что старец в очередной раз решил имитировать свою гибель, благо возможности для этого имел.

— Задействуйте программу поиска по всем фотографиям — это займет много времени, но розыск следует продолжать. Очень интересный персонаж, весьма удивительный. Хотя… Поиски прекратить, да, именно так — немедленно прекратить, все собранные материалы уничтожить. Я принимаю предложение Алексея Михайловича и встречусь с ним до того, как побеседую с китайским лидером. Думаю, так будет лучше. А вы немедленно отправляйтесь обратно — сейчас счет идет на часы, но думаю, несколько суток у нас еще есть в запасе. А там по нам ударят!

Глава 42

— Мы лишились всех своих авианосцев, джентльмены, это так. Два оставшихся представляют рухлядь — один с прошлой войны на Тихом океане, как музейный экспонат — восемьдесят лет прошло. Нынешний президент в свой прошлый срок правления на слом или на дно в качестве мишени, отправил восемь лет тому все семь авианосцев, остался только один для музея, совершенно негодный, его выкупили для музея за один цент. Вот с этим можно что-то сделать, но немного — все же возраст солидный, постарше нас будет. Однако начались работы, и со всей интенсивностью, возможно через несколько месяцев его удастся ввести в строй, и задействовать хотя бы в качестве учебного корабля с ограниченными возможностями. Теперь мы не в такой ситуации, чтобы воротить нос, как капризная невеста, что ищет для себя исключительно состоятельного жениха.

Сообщение собравшихся за столом персон нисколько не расстроило — все трое прекрасно знали сложившуюся в US NAVY ситуацию. И уже не раз пожалели о политике, что казалось тогда верной, ведь никто не знал, что ядерное оружие вкупе с реакторами превратится в дерьмо. Так что впервые за столетие США осталось без авианосцев как таковых, и это привело политиков и адмиралов в состоянии шока. Ведь они привыкли, что авианосцы есть «властелины морей», строили их много, но как выяснилось, не в том виде, который потребовался. Обычно устаревшие корабли состояли в резерве, но в период 2016–2017 годов поступили иначе. Все дело в том, что десять лет тому назад было принято решение отправить на слом стоящие в резерве восемь авианосцев послевоенной постройки, с котлотурбинными установками, активных участников войны во Вьетнаме. Нахождение в резерве требовало огромных денег, которые с трудом изыскивали в казне каждый год, к тому же не было смысла в их дальнейшем содержании при наличии доброго десятка ударных авианосцев с ядерными реакторами. Вот и решили от них избавиться — исполинов отправил на разделку, или использовали в качестве мишеней для учебных ракетных пусков. Остался только один, названный в честь убитого в Далласе президента, и тот продали за символическую сумму в один цент, для превращения его в музей.