Дьенбьенфу. Сражение, завершившее колониальную войну
Шрифт:
— В этой борьбе речь идет о свободе, — говорил он, потирая ногу об ногу и стоя в воде. — Для французов речь идет о колонии. О сырье. О военных базах. Потому они отбросят все правила благородного ведения войны. Будьте начеку, мои девочки! Никогда не привлекайте к себе внимания врага — я хочу видеть вас позже, в свободном Вьетнаме, в новых больницах. Вы будете там самыми опытными мастерами в своей профессии, будете учить молодых, которые пока еще дети. Так что, поторопитесь со стиркой! Сушить мы на будем
этот раз под кронами деревьев!
Ань Чу был под сильным впечатлением. С какой уверенностью говорил профессор о том, что произойдет много позже: о свободном Вьетнаме! Ань Чу поднялся вверх по склону, там был пост наблюдения за воздухом. С собой
В укрытии штаба главного командования, выбитой в скале штольне, генерал Зиап докладывал партийному руководству о подготовке к битве: — Мы закончили первый этап, сгруппировав наши войска и нейтрализовав передовые посты противника. Одновременно агрессор отрезан от всех наземных путей снабжения; он изолирован в долине Дьенбьенфу. Боеготовность наших войск превосходна.
Благодаря огромным усилиям множества добровольных помощников на позиции доставлено вооружение, оснащение, провиант и медицинский материал. Войска на исходных позициях. Окопы и надежные укрытия скрывают наши войска, часов сего в паре сотен метров от противника. С гигантским напряжением сил нам удалось доставить орудия на созданные для них артиллерийские позиции. Все пушки готовы к бою. Пришло время начать подготовку непосредственно к наступлению.
Хо Ши Мин, Труонг Чинь и Фам Ван Донг знакомились с обстановкой вокруг Дьенбьенфу, изучая карту. Зиап давал пояснения. Наконец, Хо Ши Мин спросил Зиапа: — Обсуждал ли уже штаб предложения как вести наступление?
Зиап кивнул. — Верховное командование предлагает разбить наступление на три фазы. Это позволит нам избежать больших потерь и достичь тактических успехов.
Труонг Чинь попросил объяснить поподробнее. Зиап рассказал, что сначала нужно атаковать укрепления на севере и северо — востоке. Генеральное наступление на все форты одновременно со всех сторон принесет лишь ненужные потери и может не достичь желаемой цели. Но если выбивать звенья обороны противника в Дьенбьенфу по очереди, то крепость утратит внутреннюю целостность и вскоре покажет свои слабые места.
Итак, первыми объектами атаки должны стать опорные пункты Док — Лап и Хим — Лам, названные французами «Габриель» и «Беатрис», а также расположенный на северо — западе поселок Бан — Кхео, превращенный французами в оборонительную позицию под названием «Анн — Мари», прикрывающую доступ с севера к взлетному полю.
Во второй фазе, которая, видимо, продлится долгое время, в ходе проводимых и параллельно, и последовательно операций должны быть нейтрализованы с востока укрепления центрального сектора крепости, разрушена ВПП и систематически сужена укрепленная территория противника. До того времени, пока его ситуация не станет совершенно безвыходной. После этого, несомненно, в рядах противника распространится деморализация. И тогда не исключено, что враг сдастся. Если этого не произойдет, то в ходе последней, третьей, стадии после длительной и мощной артиллерийской подготовки, проводящейся с уже значительно продвинувшихся к тому времени огневых позиций, со всех направлений одновременно будет атакован оставшийся в руках противника центр крепости. На этой фазе даже удары прилетавших из Ханоя самолетов уже не смогут помочь захватчикам.
Задумавшийся Хо Ши Мин заметил в своем спокойном сдержанном тоне: — Если я понял правильно, то успех второй фазы зависит от успеха в первой. Если мы удачно завершим вторую фазу, можно будет сказать, что мы выиграли битву.
Генерал Зиап почувствовал, что план командования получит поддержку партийного руководства. Он ответил с улыбкой: — Товарищ президент, наша цель — победа. И мы завоюем е тогда, когда над бункером французского коменданта взовьется наш флаг — не раньше.
Утром 13
марта первая «Дакота», вылетевшая с предметами снабжения из Ханоя, долго кружила над долиной Дьенбьенфу. Внизу тянулся тонкий слой тумана, а так как никаких световых сигналов, указывающих направление посадки, не было, летчику приходилось крутиться в небе, пока видимость не улучшится.Он летел по этому маршруту в первый раз. Машина принадлежала „Aigle Azur“(«Голубой орел»), срочно созданной с американской помощью частной авиакомпании, которая, как и САТ. зарабатывала хорошие деньги на авиапоставках, не забывая о том, чтобы вмешательство США во Вьетнамскую войну оставалось как можно менее заметным.
Пилот полетел слишком далеко на юг, он не заметил главной ВПП, находившейся севернее центра крепости. Когда он, наконец, увидел внизу полосу, то сразу же сел на нее. Но это была маленькая ВПП, предназначенная для вертолетов — наблюдателей. Она размещалась у опорного пункта «Изабель» и могла использоваться как резервная. Но здесь даже не было машин для перевозки грузов.
— И откуда мне их взять? — прорычал пилот по радио.
Диспетчер главного летного поля попросил его подождать. Он сам позаботится о транспорте. Но, поняв, что экипаж голоден, диспетчер пригласил его в центральную столовую крепости, находившуюся напротив командного бункера де Кастри.
— Пусть птичка посидит, а вы идите на север, через полчаса дойдете…
Ворча. пилот и его экипаж отправились в путь. Они нашли столовую и встретили в ней еще два экипажа, работавшие на компанию САТ. Их самолеты приземлились из-за поломок в моторах, потому они ждали ремонта. До конца его было еще очень далеко, потому еще за завтраком летчики уже приняли по порции виски. Они были американцами, кроме одного англичанина, случайно ставшего пилотом САТ. Именно он, в самом приподнятом настроении, разучивал с американцами песенку, сочный припев которой летчики грохотали со смехом:
„Let’s go and screw
Old Abdullahs ugly daughter,
as there is nothing better to be done…”
Французы из «Голубого орла» из-за плохого знания английского не могли понять всего юмора. Но зато они получили яичницу, ветчину, кофе и белый хлеб, потому были очень заняты, когда вблизи большой ВПП взорвался первый вьетнамский снаряд. Они вначале не обратили на это внимания, только американцы, уже не первый раз в Дьенбьенфу, насторожились и быстро побежали из столовой в сторону убежища.
Уже второй снаряд, удавивший по летному полю, заставил и французов искать прикрытую бамбуковыми стволами траншею, позабыв о завтраке. Снаряд попал в стоявший на полосе транспортник «Кертисс — Коммандо», взорвал его бензобак и превратил машину в кучу горелого алюминия и расплавленных стальных частей. Снаряды взрывались во всей крепости. Командование Народной армии отдало приказ на ведение рассеянного беспокоящего огня. Прежде всего, противника нужно измотать. На вторую половину дня была запланирована атака.
Около полудня Кенг стоял у крупнокалиберного зенитного пулемета, размещенного недалеко от наблюдательного пункта для защиты от истребителей — бомбардировщиков, атаковавших склоны. Как раз мимо пронеслась цепь «Беэркэтов» и сбросила в нескольких сотнях метров осколочные бомбы. Теперь эти тупоносые машины делали круг, чтобы повторить бомбежку. Они снова шли с севера.
— Ложись! — прошипел пулеметчик Кенгу. Затем дал своему второму номеру знак, и тот приподнял пулеметную ленту. В этот раз у «Беэркэтов» уже не было бомб. Они, не видя целей, просто стреляли из пулеметов по склонам. На высоте зенитного пулемета они разворачивались. Как раз это и предусмотрел пулеметчик. Он подождал, пока первый самолет показал ему свое светло — голубое брюхо. Цель была не меньше ворот сарая. Получив очередь, самолет затрясся еще на развороте. За ним потянулся дым. Неподалеку от первой линии колючей проволоки внешнего форта Хим — Лам «Беэркэт» ударился в землю. Два других самолета тут же пошли на посадку. Они так и не нашли пулеметчика.