Деньги, банковский кредит и экономичские циклы

Поэтому понятно, что разница между «богатым» Робинзоном Крузо, вооруженным палкой, и «бедным» Робинзоном, не имеющем таковой, состоит в капитальном благе, полученном им благодаря предшествующим сбережениям. Соответственно важнейшее различие между богатыми и бедными обществами нельзя объяснить ни их большими усилиями, которое богатое общество посвящает труду, ни большим объемом технических знаний, которыми оно обладает. Различие проистекает из того, что богатые страны обладают более обширной сетью капитальных благ, которые, с предпринимательской точки зрения, были мудро инвестированы. Эти блага состоят из машин, инструментов, компьютеров, зданий, полуфабрикатов, программного обеспечения и т. п., и существуют они благодаря предшествующим сбережениям граждан этой страны. Иными словами, сравнительно богатые общества богаты оттого, что они обладают большим временем, накопленным в форме капитальных благ, благодаря чему они находятся ближе во времени к достижению гораздо более ценных целей. Мы видим, что американский рабочий зарабатывает значительно больше, чем индийский, но так происходит главным образом потому, что в распоряжении американца имеется (и используется им) гораздо больше капитальных благ (тракторов, компьютеров, машин и т. п.), чем у индийца, и используемые им блага обладают более высоким качеством. Иначе говоря, как мы уже видели, чем длиннее производственный процесс, тем более производительным он является. Современный трактор пашет землю более производительно, чем древнеримский плуг. Однако трактор — это капитальное благо, производство которого требует набора стадий, гораздо более многочисленных, сложных и продолжительных, чем нужно для изготовления древнеримского плуга.

Крайне сложная сеть капитальных благ, составляющая реальную производственную структуру современной экономики, не вечна, но всегда временна в том смысле, что в ходе производственного процесса эти блага физически изнашиваются (потребляются) или устаревают. Другими словами, износ капитального оборудования бывает не только физическим, но и технологическим и экономическим (устаревание). Следовательно, капитальные блага следует сохранять и обслуживать (Робинзон Крузо должен был заботиться о своей палке и защищать ее от износа). Это означает, что предприниматели должны ремонтировать существующие капитальные блага и, что еще важнее, постоянно производить новые капитальные блага, чтобы заместить старые, находящиеся в процессе потребления. Термин амортизация означает износ, которому капитальные блага подвергаются в ходе производственного процесса. Для компенсации амортизации путем производства капитальных благ, необходимых для замены изношенных и самортизированных, требуется определенный минимальный уровень сбережений. Для действующего субъекта это единственный способ поддержать в неприкосновенности его производительную способность. Более того, если он желает и в дальнейшем увеличивать число стадий, удлинять процессы и делать их более производительными, то он должен аккумулировать объем сбережений, превышающий минимум, который требуется для того, чтобы компенсировать жесткие нормы амортизации, — таков бухгалтерский термин для износа капитальных благ. Чтобы делать сбережения, действующий субъект должен снизить потребление относительно производства. Если его выпуск постоянен, то он должен сократить физическое потребление. Однако, если выпуск растет, он сможет делать сбережения (т. е. накапливать капитальные блага) при относительно постоянном уровне потребления. Однако даже в последнем случае сбережение требует пожертвовать (как всегда) увеличением объемов потенциального потребления, который допускал бы растущий объем производства.

В каждом производственном процессе, т. е. в каждом ряде последовательных стадий, или капитальных благ, можно провести различие между стадиями, которые находятся относительно ближе по времени к конечному потребительскому благу, и стадиями, которые находятся относительно дальше от него. Как правило, капитальные блага трудно адаптировать к другому производственному процессу, и чем ближе они к конечной стадии потребления, тем такая адаптация труднее. Тем не менее трудность адаптации капитальных благ не исключает того, что в процессе деятельности действующий субъект часто бывает вынужден изменять ее цели и, следовательно, пересматривать и изменять уже пройденные им стадии (т. е. трансформировать капитальные блага настолько, насколько это возможно). В любом случае, если меняются обстоятельства или намерения действующего субъекта относительно цели его деятельности, произведенные им к этому времени капитальные блага могут стать совершенно бесполезными или потребуют значительных затрат на приведение в полезное состояние. Действующий субъект все же может найти способ использования этих благ, однако будь ему заранее известно, что эти блага в конце концов потребуются в другом производственном процессе, он изготовил бы их иначе. Наконец, крайне редки обстоятельства, когда капитальные блага, изымаемые из потребления, будут полностью полезны в любом альтернативном проекте.

Таким образом, мы видим влияние прошлого на сегодняшнюю деятельность. Деятельность всегда направлена в будущее и никогда — в прошлое, а действующий субъект рассматривает некое благо как капитальное благо, исходя из планируемой будущей деятельности, а не исходя из материальных свойств данного блага или на основе прошлой деятельности [287] . Однако прошлое, несомненно, влияет на будущую деятельность в той степени, в которой оно определяет текущий отправной пункт. Люди совершают бесчисленные предпринимательские ошибки, задумывая, начиная и завершая свою деятельность, и поэтому начинают последующие действия с существующего положения, которое они попытались бы сделать иным, если бы знали об этом заранее. Однако, если уж события повернулись определенным образом, то люди всегда стремятся максимально воспользоваться сложившимися обстоятельствами для достижения своих будущих целей. Капитальные блага трудно адаптировать к новым производственным процессам, но инвесторам удается наделить их немалой «мобильностью» с помощью юридических институтов собственности и договорного права, регулирующих различные формы передачи таких благ. Тем самым (крайне сложная и протяженная) производственная структура допускает постоянную мобильность инвесторов посредством обмена и продажи капитальных благ на рынке [288] .

287

По этой причине Хайек особенно критичен относительно традиционного определения капитальных благ как промежуточных благ, произведенных людьми, считая его «пережитком теорий ценности, основанных на издержках производства, старых представлений, искавших объяснения экономических свойств вещей в содержащихся в них силах… Для теории капитала отжившее есть отжившее ничуть не меньше, чем в любой другой области экономической теории. И использование концепций, которые усматривают значимость блага в прошлых затратах, понесенных на его изготовление, может лишь сбивать с толку» (Hayek, The Риге Theory of Capital, p. 89). Хайек заключает, что «для проблем, связанных со спросом на капитал, фундаментальным является возможность производства нового оборудования И всегда понятия, используемые в теории капитала, а особенно те из них, что касаются различных инвестиционных периодов, относятся к будущему, и они всегда смотрят в будущее, и никогда — в прошлое» (Ibid., p. 90).

288

Предпринимателю, у которого не пошли дела, желающему оставить свое дело и открыть новое где-нибудь в другом месте, рынок обеспечивает гарантированную и постоянную мобильность: юридические договоры позволяют ему выставить свое предприятие на продажу, избавиться от него и использовать полученную ликвидность на приобретение другой компании. Таким образом он достигает настоящей, эффективной мобильности, которая тем выше, чем выше физическая или техническая мобильность капитального блага (как мы видели, обычно весьма ограниченная).

Теперь мы готовы к рассмотрению понятия капитала, которое с экономической точки зрения отличается от понятия капитальных благ. Мы определим термин «капитал» как рыночную ценность капитальных благ, — ценность, определяемую индивидуальными действующими субъектами, покупающими и продающими капитальные блага на свободном рынке [289] . Таким образом можно видеть, что капитал — просто абстрактное понятие, или инструмент экономического расчета. Другими словами, это субъективная оценка, или суждение о рыночной ценности, которую предприниматели приписывают капитальным благам и на основе которой они их постоянно покупают и продают, пытаясь извлечь из каждой такой сделки чистую предпринимательскую прибыль. Поэтому в социалистической экономике, где нет ни свободного рынка, ни рыночных цен, можно говорить о капитальных благах, но не о капитале: последний всегда требует рынка и цен, свободно определяемых экономическими агентами, действующими на рынке. В отсутствие рыночных цен и субъективных оценок капитальной ценности благ, составляющих промежуточные стадии производственного процесса, в современном обществе было бы невозможно оценить или рассчитать, замещает ли конечная ценность товаров, произведенных с использованием капитальных благ, издержки производственных процессов, и было бы невозможно координировано направлять усилия людей, вносящих вклад в различные виды деятельности [290] .

289

Однако в некоторых случаях мы будем вынуждены использовать термин «капитал» в менее строгом смысле для обозначения набора капитальных благ, составляющих производственную структуру. В этом более вольном смысле термин «капитал», в числе других, употреблял Хайек в книге The Риге Theory of Capital (с. 54), а также Лахманн в книге Capital and. its Structure, где на с. 11 капитал определен как «разнородный запас материальных ресурсов».

290

Именно этот фундаментальный довод приводит Мизес, говоря о невозможности экономического расчета в социалистической экономике. См.: Уэрта де Сото. Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция. Гл. 3–7.

В другом месте мы попытались показать, что любое систематическое принуждение, препятствующее свободному предпринимательству, мешает людям открывать информацию, которая нужна им для их деятельности [291] . Принуждение также не позволяет им стихийно передавать эту информацию и координировать свое поведение относительно потребностей других людей. Это означает, что насильственное вмешательство, характеризующее социализм, вторжение государства в экономику и предоставление привилегий определенным группам (в нарушение традиционных принципов права), в большей или меньшей степени препятствует предпринимательской деятельности и, следовательно, скоординированной деятельности людей. Оно также порождает систематические рассогласования в рамках общества. Систематическая рассогласованность может быть интратемпоральной (внутривременной) или, как в случае человеческой деятельности, связанной с различными стадиями производственного процесса или капитальными благами, интертемпоральной (межвременной), когда люди, не имеющие возможности действовать свободно, начинают ошибаться при согласовании своего текущего поведения со своим будущим поведением и потребностями.

291

Там же. Гл. 2–3.

На примере изолированного производственного процесса Робинзона Крузо мы видели, что межвременная координация играет огромную роль во всякой человеческой деятельности, поскольку она всегда занимает какое-то время, а в особенности в деятельности, связанной с капитальными благами. Таким образом, огромное значение приобретает свобода проявления предпринимательства именно в этой сфере. Предприниматели постоянно открывают на рынке возможности получения прибыли, считая, что видят новые возможные комбинации капитальных благ, и полагая, что эти комбинации недооценены относительно рыночной цены, которую они смогут в будущем получить за производимые ими потребительские блага. Короче говоря, речь идет о процессе непрерывной купли-продажи, «рекомбинации» и производства новых видов капитальных благ — процессе, порождающем динамическую и очень сложную производственную структуру, которая всегда имеет тенденцию к расширению по горизонтали и по вертикали [292] . Без свободы предпринимательства, без свободных рынков капитальных благ и денег невозможно выполнять необходимые экономические расчеты относительно горизонтальной и вертикальной протяженности различных стадий производственного процесса, что ведет к широкому распространению рассогласованного поведения, которое выводит общество из равновесия и препятствует его гармоничному развитию. В ходе предпринимательской межвременной координации ведущая роль отводится важной рыночной цене — цене настоящих благ относительно будущих благ, более известной как ставка процента, которая в современном обществе регулирует отношения между потреблением, сбережениями и инвестициями и которая будет подробно рассмотрена в следующем разделе.

292

Такую терминологию использовал, к примеру, Кнут Викселль в «Лекциях по политической экономии» (Wicksell, Lectures оп Political Есопоту (London: Routledge and Kegan Paul, 1951), vol. 1, p. 164), где он прямо упоминает о «горизонтальном» и «вертикальном» измерениях структуры капитальных благ.

Ставка процента

Как мы видели, при прочих равных условиях люди на своей шкале ценности всегда ставят настоящие блага выше будущих благ. Однако относительная интенсивность этой разницы в субъективных оценках существенно различается у разных людей и может различаться еще больше на протяжении жизни одного человека в зависимости от изменений в его жизненных обстоятельствах. Некоторые люди имеют высокие временные предпочтения и ценят настоящее намного сильнее по сравнению с будущим; поэтому они пожертвуют непосредственным достижением своих целей только в том случае, если ожидают или полагают, что в будущем достигнут целей, которые субъективно оценивают очень высоко. Временное предпочтение других людей более ограниченно, и, точно так же ценя настоящие блага выше будущих, они более расположены к отказу от непосредственного достижения своих целей в обмен на цели, которые они оценивают лишь немногим выше и которые будут достигнуты завтра. Различие в психической интенсивности субъективной оценки настоящих благ относительно будущих благ, отражающееся на шкале ценностей каждого действующего субъекта, означает, что на рынке, включающем множество экономических агентов, каждый из которых имеет свое собственное особое и непостоянное временное предпочтение, возникает множество возможностей для взаимовыгодного обмена.

Следовательно, люди с низким временным предпочтением, желая отказаться от настоящих благ в обмен на будущие, оцененные лишь ненамного выше, предпримут обмены, в ходе которых передадут имеющиеся у них настоящие блага людям с более высоким временным предпочтением, т. е. тем, кто ценит настоящее выше, чем они сами. Творческий характер и бдительность ^{26} , присущие предпринимательству, запускают рыночный процесс, в ходе которого устанавливается рыночная цена настоящих благ относительно будущих благ. Для обозначения рыночной цены настоящих благ относительно будущих благ мы будем использовать термин «ставка процента». Учитывая то, что множество действий на рынке выполняется с использованием денег как общепринятого средства обмена, ставка процента — это цена, которую требуется заплатить для немедленного получения определенного числа денежных единиц. Она отражает число единиц, которые нужно будет вернуть в конце определенного срока или периода времени. Традиционно эта цена выражается в форме определенного годового процента. Например, ставка процента в 9 % указывает, что рыночные сделки проводятся таким образом, что можно получить 100 д.е. немедленно (настоящее благо) в обмен на обещание вернуть 109 д.е. через один год (будущее благо) [293] .

293

Ставка процента может интерпретироваться двумя способами. На нее можно смотреть как на соотношение сегодняшних цен (из которых одна соответствует благу, имеющемуся сегодня, а другая — тому же благу, но доступному завтра). Ее также можно рассматривать и как цену настоящих благ относительно будущих благ. Обе идеи дают один и тот же результат. Первую отстаивал Людвиг фон Мизес, для которого ставка процента есть «отношение цен товаров, а не собственно цена» (Mises, Human Action, The Scholar’s edition (Ludwig von Mises Institute, Alabama, 1998), p. 523).

Мы склонны придерживаться второго толкования, разработанного Мюрреем Ротбардом. Подробный анализ того, как ставка процента определяется как рыночная цена настоящих благ относительно будущих благ, а также итоги других исследований, можно найти в его книге: Murray N. Rothbard, Man, Есопоту, and State: A Treatise on Economic Principies, 3rd ed. Auburn, Ala.: Ludwig von Mises Institute, 1993), chaps. 5–6, pp. 273–387.

В любом случае ставка процента определяется точно так же, как и любая другая рыночная цена. Единственное различие состоит в том, что вместо отражения цены, установленной на каждый товар или услугу в пересчете на денежные единицы, ставка процента основывается на продаже настоящих благ в обмен на будущие блага в условиях, когда и те и другие оценены в денежных единицах. Хотя мы отстаиваем идею о том, что ставка процента определяется исключительно временным предпочтением (т. е. субъективными оценками полезности, связанными с временным предпочтением), принятие другой теории (к примеру, той, что ставка процента в той или иной степени определяется предельной производительностью капитала) не затрагивает главного довода этой книги относительно разрушительного воздействия, которое оказывает на производственную структуру расширенное создание кредитов банками. По этому поводу Чарлз Уэйнхаус пишет:

«Хайек констатирует, что денежная теория экономических колебаний совместима с любой из „современных теорий процента“, и не обязательно должна основываться на какой-то одной из них. Разгадка кроется в кредитно-финансовых причинах отклонений текущей ставки процента от равновесной»

(Charles Е. Wainhouse, «Empirical Evidence for Hayek’s Theory of Economic Fluctuations,» in Money in Crisis: The Federal Reserve, the Economy and Monetary Reform, Barry N. Siegel, ed. (San Francisco: Pacific Institute for Public Policy Research, 1984), p. 40).

Поэтому ставка процента — это цена, установленная на рынке, где поставщиками, или продавцами, настоящих благ являются как раз те, кто делает сбережения, т. е. те, кто относительно более склонен к отказу от немедленного потребления в обмен на будущие блага большей ценности. Покупателями настоящих благ выступают те, кто немедленно потребляет товары и услуги (будь то рабочие, собственники природных ресурсов или капитальных благ или их комбинации). Рынок настоящих и будущих благ, на котором определяется процентная ставка, состоит из всей структуры производственных стадий общества, где держатели сбережений, или капиталисты, отказываются от немедленного потребления и предлагают настоящие блага собственникам первичных факторов производства (рабочим и владельцам природных ресурсов) и собственникам капитальных благ в обмен на полную собственность на потребительские (или капитальные) блага предположительно более высокой ценности, которую приобретут эти блага, когда они будут произведены в будущем. Исключив положительное (или отрицательное) влияние чистой предпринимательской прибыли (или убытка), можно увидеть, что разница в ценности имеет тенденцию к совпадению со ставкой процента.

С юридической точки зрения обмен настоящих благ на будущие может принимать самые разнообразные формы. К примеру, в кооперативе рабочие одновременно действуют как капиталисты, ожидая завершения производственного процесса, чтобы приобрести собственность на конечное благо и удержать его полную ценность. Однако в большинстве случаев рабочие не желают ни ждать завершения производственного процесса, ни принимать на себя связанные с этим риски и неопределенность. Таким образом, вместо того, чтобы организовать кооператив, они предпочитают продавать услуги своих производительных усилий в обмен на немедленное предоставление настоящих благ. Рабочие заключают трудовое соглашение (договор найма), в соответствии с которым лицо, авансирующее их настоящими благами (капиталист, лицо, осуществляющее сбережения, или поставщик настоящих благ), получает полную собственность на конечное благо, когда оно будет произведено. Возможны комбинации этих двух видов договора. Здесь мы не станем анализировать различные юридические формы, которые в современном обществе принимает обмен настоящих благ на будущие. Кроме того, эти формы не затрагивают фундаментального аргумента, обосновываемого в данной книге, хотя они, несомненно, представляют огромный интерес с теоретической и практической точек зрения.